Диссертация (1097466), страница 9
Текст из файла (страница 9)
Соответственно,смысл отличается от значения не тем, что он шире или уже значения, атем, что он качественно иной. Преобразование знака в символ возможноблагодаря продуктивной интеллектуальной и духовной активностисубъекта. При этом «смысл не может (и не хочет) менять физические,материальные и другие явления, он не может действовать какматериальная сила. Да он и не нуждается в этом: он сам сильнее всякойсилы, он меняет тотальный смысл события и действительности, не меняяни йоты в их действительном (бытийном) составе, все остальное как было,но приобретает совершенно иной смысл (смысловое преображениебытия)» (Бахтин, 1979, с.
366–367).На наш взгляд, особое качество смысла обусловлено цельюосуществляемой образно-символической деятельности, которая диктуетособый тип, способ обобщения. При таком подходе знак выступает длясубъектавкачественосителяобъективныхпризнаковпредмета.Деятельность, направленная на создание образа-сравнения, ограничиваетсясопоставлением объектов на основе сходных или различных свойств, но неприводит к рождению нового смысла*, ибо в результате ее осуществленияне происходит преобразования объективного содержания, а лишь одинобъект указывает на другой. Например, «Срок счастья был короче, чемвзмах ресницы» (Мандельштам, 1990, с.
403).*Леонтьев Д.А. Из личного сообщения.48Создание аллегорического и метафорического образов сопровождаетсяпорождением нового смысла. При этом в аллегории образная сторонадоминирует над смыслом, в метафоре же составляющие ее компонентыравнозначны по отношению друг к другу. К примеру, след деятельности,поток сознания. Смысл в ней указывается и замыкается, так какметафорический образ, сосредоточиваясь на определенном предмете,самодостаточен. Аллегория и метафора служат цели репрезентациичувственно-скрытого в наглядном. В аллегории «образная сторона гораздосодержательнее, художественнее, чем отвлеченная идея, и можетрассматриваться отдельно от нее» (Кулагина, 1999, с.
24).Цель метафорического образа состоит в изобразительной яркостихарактеризуемой вещи. Метафора апеллирует к субъективному опыту,чувству. Определяемое ею родство не имеет замкнутой границы, можетбыть всегда новым, неожиданным. Метафорическая природа допускаетдиалогический контакт, позволяет выйти за пределы реальной смежностии преодолеть ее.Для метафоры главное – образность вещи, она вбирает в себя смысл,образуя вместе с ним целое и неделимое. Смысл в метафоре ограниченопределенными границами, указывает на самое себя и ни на что другое(Кулагина, 1999).
Метафора не предоставляет смыслу возможностимногозначного трактования (например, золотые руки, море смеялось). И вэтом смысле метафорический образ самодостаточен. Глубина метафорынебезгранична.Символ,напротив,«открытвовне,онподобенуказателю,отсылающему к иным объектам предметного мира» (Косиков, 1993, с. 7).Проникновение в символ есть бесконечное его толкование. Представляясобой единицу иного качества, символ не ограничивается внешнечувственнонаблюдаемымисвойствамииотношениямиобъектов.В отличие от метафоры, художественная сторона для символа вторична,49поэтому для символа «изображение может быть даже и незначительным,схематическим, но оно обязательно должно быть существенным иоригинальным, указывать на нечто совсем другое и все времяподчеркивать, что внешнее здесь не есть только внешнее, но и внутреннее,существенное, а внутреннее, как бы оно ни было глубоко, здесь – нетолько внутреннее, но и существенное» (Лосев, 1995, с.
27). Материальноетело, конечно, небезразлично для выражения символа, но оно выступаетлишь в качестве средства для выражения некого смысла. Проникая в глубьобъекта, осуществляя переход от внешнего к внутреннему, от явления ксущностипосредствомабстрагирования,символявляетсобойодновременно и чувственно ненаблюдаемые их свойства и отношения –сверхчувственную реальность (Лосев, 1995). Охватывая самую сущностьабстрактных идей, символы придают им чувственно-наглядную форму,символ представляет собой чувственно воспринимаемое явление, котороев наглядно-чувственной форме представляет абстрактные идеи и понятия.Как утверждает А.
Валлон, «символ является конкретным элементом, а егообъект – абстрактным» (Валлон, 1956, с. 185).В качестве основного параметра различения символа и знакавыступают закрепленные за этими структурами отношения значения исмысла. Особенность символа выражается в доминирующей роли смысланад значением, а поэтому символ отличает от других структурносемантическихединицязыкавысочайшаястепеньсмысловойнасыщенности.1.3. Характеристики символа и их развивающий потенциалНесмотря на разнообразие точек зрения в отношении символа изнака, практически всеми авторами вне зависимости от их общихметодологических позиций признаются специфические характеристикисимвола.Одноизглавнейшихразличий50междусравниваемымимедиаторами заключается в том, что знак «обладает устойчивымзначением, он противится множественности его истолкований» (Кулагина,1999, с.
15). Важнейшее свойство функционирования знака заключается впостоянстве его понимания. Одной из существенных характеристиксимвола, напротив, является его многозначность, полисемичность еготрактования. Смысл символа всегда многогранен. Как писал выдающийсяпредставитель русского символизма В.И.
Иванов, «символ только тогдасимвол, когда он неисчерпаем и беспределен в своем значении... Онмноголик, многосмыслен и всегда темен в последней глубине» (Иванов,1909, с. 39). Французский семиотик Ролан Барт, защищавший позициисимволическогоистолкованияискусства,настаиваетнатом,чтохудожественное произведение несет на себе множественность значений.«Произведение, – пишет он, – содержит в себе одновременно несколькосмыслов в силу самой своей структуры, а не в силу недостатков тех, ктоего читает. Именно в этом и состоит его символичность: символ – это необраз, это сама множественность смыслов!» (цит.
по: Храпченко, 1982, с.307). По мысли А.Ф. Лосева, «символ не просто обозначает бесконечноеколичество индивидуальностей, но что он есть также и закон ихвозникновения» (Лосев, 1995, с. 109). В процессе взаимодействия ссимволом его многозначность учит субъекта умению видеть один и тот жеобъект или явление жизни с разных сторон, а значит, выходить нанеувядающий интерес к миру и нахождению своего индивидуального путивзаимодействия с ним. Многозначность символа позволяет совершатьсубъекту «восхождение» к неисчерпаемым смысловым горизонтам.Если смысл знака функционирует на одном уровне реальности и дляего функционирования достаточно знать его значение, то, как отмечаетН.В. Кулагина, многозначность символа объясняет его способностьодновременно «функционировать на различных уровнях реальности,несводимых и невыводимых друг из друга, существующих одновременно и51всегда» (Кулагина, 2006, с.
5). Существуя одновременно на разныхуровнях реальности, один и тотже символ имеет разное значение. Отсюдавытекает проблема понимания символа, его интерпретаций, связанная сактивной внутренней работой воспринимающего (Аверинцев, 2001).Согласно утверждению М.К. Мамардашвили и А.М. Пятигорского,множественность интерпретаций символов есть способ их существования.При этом «какая-то степень или доза непонимания является проявлениемили указанием на некоторую самостоятельную силу бытия, указанием нато, что какая-то граница непонимания должна сохраняться, потому чтопопытка полного понимания была бы просто элиминацией сущего»(Мамардашвили,Пятигорский,1997,с.193).Благодарятакимхарактеристикам символа, как концентрированность, «собранность»,«сжатость», он формирует у субъекта умения в зримом видетьзапредельное, скрытое, в тексте – подтекст, в части – целое и тем самымсодействует развитию творческого мышления и воображения.
По мыслиП. Флоренского, главное в символе – это его манящая таинственнаяпрелесть, познание которой «никогда не исчерпывается построениямиума» (Флоренский, 1992, с. 138). О проблеме, связанной с трактованиемсимвола, М.М. Бахтин говорил следующим образом: «Смысл символанельзя разъяснить, сведя к однозначной логической форме, а можно лишьпояснить, соотнеся с дальнейшими символическими сцеплениями, которыеподведут к большей рациональной ясности, но не достигнут уровня чистыхпонятий» (Бахтин, 1979, с.
361). А.А. Леонтьев в свой книге «Деятельныйум» отмечает «два пути анализа при интерпретации сущности знака»(Леонтьев А.А., 2001, с. 305). Первый – это когда знак соотносят собъективнойпредметнойиобщественнойдействительностьюипредметной деятельностью человека в этой действительности. Этот путьведет к развитию у субъекта рефлексии действительности, в процессекоторой происходит осмысление образов и понятий с позиции сущностных52свойств объективной действительности. В этом случае анализ знаказаключаетсявпроцессахпониманияпосредствомпереходаотобъективного к субъективному.
Второй путь ведет к целостномупониманию субъектом действительности. Этот путь позволяет проследить,как субъект в знаке воплощает свое восприятие и осмыслениедействительности и как он использует знак для того, чтобы передатьдругому человеку соответствующее содержание. В этом случае «анализосуществляетсячерезпроцессыобъективизациисубъективногосодержания и субъективного коммуникативного намерения в знаке, черезпереход от мысли (сознания) к знаку» (там же, с.
305). Интерпретацииясимволов–этовсегдадостраиваниесубъектомобъективнойдействительности. Оба пути в интерпретациии знака способствуют выходусубъекта за пределы конкретной и обобщенной и преобразованнойситуации, в результате целостное знание как ориентировочная основа длядеятельности в мире позволяет субъекту оперировать образом мира.Знак отражает объект, символ выражает идею и производное от нееотношение. По замечанию М.М. Бахтина, «значение есть лишь потенциясмысла» (там же, с. 324). Область знака – практическая жизнь, обыденнаяжизнь, он регулятивен.
Сфера символа – бытийное пространство,социальная и личная жизнь, искусство и религия, он императивен.Важнейшим отличием символа от знака является его содержательнаяхарактеристика, позволяющая выражать сущности самого высокогопорядка: универсальные принципы и закономерности, ценности и смыслыв сравнении с содержанием знака. С помощью символа выражаютсясоциально значимые ценности, прогрессивные идеи. Знак в сравнении ссимволом меньше понятия, которое он представляет и которое всегдабольше, чем его непосредственный очевидный смысл.