Диссертация (1100602), страница 16
Текст из файла (страница 16)
Герман Банг // Левинсон А. Поэт безнадежных поколений. М.: Современные проблемы, 1912.С. 14.210Василевский Л. Герман Банг. С. 14.211Левинсон А. Герман Банг. Критический очерк // Левинсон А. Поэт безнадежных поколений. М.: Современныепроблемы, 1912. С. 43.212Банг Г. Несколько замечаний о технике // Писатели Скандинавии о литературе: сборник статей / Сост.К.Е. Мурадян. М.: Радуга, 1982. С. 44-47.67§ 6. Рецепция творчества «датского Чехова» в писательской среде:Г. Банг и В.Э. Мейерхольд, Г. Банг и ТэффиДатский писатель был очень известен в России, поэтому восприятие иинтерпретация его творчества отечественными авторами были неизбежными.НаиболеерепрезентативнойявляетсярецепцияодногорассказаБангаВ.Э. Мейерхольдом.19 февраля 1909 г.
в Литейном театре Вениамина Казанского (Сормера)(Санкт-Петербург) состоялась премьера пьесы «Короли воздуха и Дама из ложи».Автором «мелодрамы для театров типа Grand Guignol» (как было указано вподзаголовке) был Вс. Мейерхольд, использовавший в качестве основы рассказБанга «Четыре черта». Этот выбор был не случаен. Помимо того, что во второйполовине 1900-х гг. датский автор был уже достаточно известен русской публике,Мейерхольд был одним из тех, кто задолго до появления его книг в Россиипознакомился с сочинениями Банга. Судя по материалам записной книжки за1900 г., режиссер прочитал на немецком языке роман «Безнадежные поколения»(“Håbløse slægter”) (в русском переводе «Безнадежно погибающие»213).
Ксожалению, до нас не дошли отзывы Мейерхольда о прочитанном, однако можнопредположить, что этот роман все же произвел на режиссера впечатление, так каквпоследствии именно к творчеству Банга он обратится при выборе темы для своейдрамы.ПьесабыланаписанаспециальнодляЛитейноготеатра,специализировавшегося на демонстрации публике ужасов в подражаниефранцузскому театру GrandGuignol.невероятнойпривлекалпопулярностью,Парижскийпубликутеатр, пользовавшийсякошмарнымисценами:распиливание человека пополам, обезглавливание и т.д.
Заведение почти сразупосле открытия стало известно не только во Франции, но и во многихевропейских странах, поэтому предприимчивый В. Казанский, до этого ужесоздавший два театра (“Новый фарс” и “Модерн”), решил перенести французскуюприбыльную идею на русскую почву, и 7 января 1909 г. в бывшем манеже графа213Мейерхольд В.Э.
Наследие. М.: ОГИ, 1998. С. 366.68Шереметева открылся новый театр. Администрация театра перед первымпредставлениемопубликоваласледующеепугающе-привлекательноепредупреждение: «Лиц со слабыми нервами просят не смотреть, ввиду особойтяжести пьес» 214 . Возможно, именно поэтому первые постановки привлеклимножествозрителей,заинтересовавшихсяновинкой.Несмотрянаэто,театральные критики в основном отнеслись к идее Казанского скептически, хотяследует отметить, что появление Литейного театра стало ярким событием втеатральной жизни Петербурга.
Так, во втором номере журнала “Театр иискусство” появилось сразу две статьи о новых постановках. В первой заметкекритик с недоверием писал о возможности успешной деятельности театра такоготипа и предсказывал его скорый крах, но при этом отметил достойную игруактеров и занимательность постановки: «“Кислая капуста” ужасов и несчастий,чуждая сытому обиходу у завсегдатаев парижских больших бульваров,Елисейских полей и Булонского леса, для нас – ежедневное блюдо. По всейРоссии, куда ни глянь, ужас на ужасе»215. Другим рецензентом был знаменитыйА. Кугель, и он также выразил уверенность, что повторить успех парижскоготеатра невозможно, и дал следующее объяснение этому предположению: воФранции жизнь стабильна, поэтому скучающий обыватель, «пресыщенныйпорядком, законностью, правомерностью», ждет «сильных ощущений» 216 , а вРоссии, бросающейся из крайности в крайность, этот парадоксальный эффектбудет утрачен, поэтому в страшные моменты публика будет смеяться, а непугаться.
И все же, признавая идею заимствованной, указывая на множествонедостатков в постановках, критики сошлись во мнении, что «русский “GrandGuignol”, по-видимому, отвечает какому-то спросу»217.Однако всего через несколько недель после начала постановок интерес публикик новому театру стал угасать. Русский «Grand Guignol» перестал быть новинкой, анедостатки спектаклей, напротив, стали особенно заметны. Критики выражали214Василевский Л. Литейный театр. Русский «Guignol» // Речь. 1909. 16 янв. С. 5.К-в А. Литейный театр // Театр и искусство. 1909. № 2.
С. 29.216Кугель А. Театральные заметки // Театр и искусство. 1909. № 2. С. 37217Василевский Л. Новинки Литейного театра // Речь. 1909. 14 марта. С. 7.21569недовольство игрой актеров («труппа, увы, далеко не первоклассная, да к тому жеплохо сыгравшаяся» 218 , «актеры играют по-гимназически неумело, с ходульнойлубочностью вместо действительного трагизма” 219 ).
В. Казанский, трезво оценивситуацию, решил изменить театральную тактику: к уже наскучившим публикеужасам он добавил мелодрамы, комедии и фарсы. Одной из таких пьес и сталамелодрама «Короли воздуха и Дама из ложи» Вс. Мейерхольда.Мейерхольд, как он сам признавался в письмах, написал эту мелодраму вовремя болезни от скуки, на спор «с одним товарищем» 220 . Автор всяческидемонстрировал, что относится к этому «пустячку» несерьезно, и был крайнеудивлен, что театр Казанского решил ее ставить. Однако при таком несколькопрезрительном отношении к своему детищу Мейерхольд все же обратился кцензору Н.В.
Дризену с просьбой, чтобы цензурный комитет посмотрел пьесу«вне очереди»221. Правда, объяснил свою просьбу заботой об актерах, однако втаком объяснении видится определенная степень лукавства.Мейерхольд назвал свою пьесу «свободной композицией»222, что означалоследование мотивам рассказа Банга «Четыре черта». Однако на самом деледраматург почти дословно воспроизвел основные сюжетные линии текстадатского писателя.Адаптируя рассказ Банга для театра, Мейерхольд воспользовался переводомФ. Сологуба,опубликованнымв«Северныхсборниках»издательства“Шиповник” 1907 г.
При этом автор пьесы дополнительно русифицировал текст,дав персонажам русские имена. Так, вместо Фрица появился Алексей, вместоАдольфа Антон, Луиза стала Лизой, а Эме – Любовью, что собственно иозначает это имя по-французски, так оно и было дано в переводе Сологуба.Однако и имя Эме оказалось не забыто: в парижском цирке конферансьеобъявляет выход пары: «Le grand voltige sans fillet, exécuté par monsieur Aléxis etmademoiselle Aimée” [грандиозный полет без сетки, исполненный месье Алексеем218К-в А. Литейный театр Казанского // Театр и искусство. 1909.
№ 9. С. 161.Литейный театр // Речь. 1909. 10 нояб. С. 5.220Мейерхольд В.Э. Переписка. 1896-1939. М.: Искусство, 1976. С. 123.221Мейерхольд В.Э. Переписка. 1896-1939. С. 124.222Мейерхольд В.Э. Переписка. 1896-1939. С. 123.21970и мадемуазель Эме] 223 . Таким образом, Мейерхольд словно бы прозрачнонамекнул на существование прототекста.Мейерхольд усиливает драматизм ситуации оригинального рассказа:погибают не только два акробата (как было в рассказе Г.
Банга), другой гимнаст всамом конце пьесы закалывает появившуюся за кулисами знатную даму. Многиекритики посчитали эту смерть «драматургически ненужной»224, однако ее можноне только обосновать требованиями драматургии, но и интерпретировать какнекий «реверанс» в сторону Литейного театра, чьи постановки отличалисьименно обилием смертей.Мейерхольд сохранил почти все сюжетные ходы и даже некоторые деталирассказа Банга: последовательность событий, история создания цирковой труппы.В пьесе нередко почти дословно воспроизводятся реплики героев рассказа,описания лишь слегка переиначиваются («Она сказала мне: “Твои губы пустьбудут цветок мой, твои руки – смерть моя”» (Мейерхольд)225 и «Она сказала: егогубы пускай будут цветок мой, его руки – погибель моя» (Банг)226). Мейерхольдявно не хотел тратить усилий на переработку текста (создание пьесы уложилось водну неделю!), из чего можно сделать вывод, что в данном произведении авторвидел себя именно драматургом, который создает произведение для сцены, а неищет словесный эквивалент.
Недаром, несмотря на шутливый тон приупоминании этого произведения в письмах к Н.В. Дризену и Л.Я. Гуревич,чувствуется гордость автора за свое детище.Итак, что же было изменено? Мейерхольд ввел дополнительныхперсонажей: наездницу, танцора, жонглера, конюхов, режиссера цирка, дуэнью ит.д., которых в рассказе Банга нет. В пьесе же эти второстепенные персонаживыполняют несколько важных с точки зрения целостности спектакля функций:рождается ощущение «заполненности» цирка, толпа за кулисами объясняет223Мейерхольд В. Короли воздуха и дама из ложи. Мелодрама для театров, типа парижского Grand Guignol, порассказу датчанина Германа Банга “Die vier teufel” Вс. Мейерхольда. М.: Театр. б-ка М.А. Соколовой, 1909.
С. 28.224Волков Н.Д. Мейерхольд: В 2 т. Т. 2: 1908 – 1917. М.; Л.: Academia, 1929. С. 50.225Мейерхольд В. Короли воздуха и дама из ложи. С. 10.226Банг Г. Четыре беса // Северные сборники издательства «Шиповник». [С критико-биогр. очерками ТеодораВольфа, Оскара Левертина, А. Куприна и др.]. Кн. 1. СПб.: Шиповник, 1907. С. 179.71взаимоотношения героев, благодаря непониманию друг друга в разноязычнойтруппе цирка, коверканью русских слов иностранцами, диалогу «глухих»создается комический эффект. На последней функции стоит остановиться особо.Мейерхольд знал, что пишет пьесу для театра Казанского, но стремился создатьнечто, отличающееся от привычных однообразных и нацеленных на нагнетаниеужасных впечатлений постановок Литейного театра.
Поэтому и был сделан упорна комических мизансценах. Второе отличие пьесы от рассказа Банга –развернутые ремарки с описаниями, которые отсутствовали в тексте датскогописателя.«Короливоздуха…»открываютсяобъемнымперечислениемразнообразных предметов, которые должны находиться на сцене: «У арки –черная доска, на которой режиссер пишет извещения о репетициях. Колокол.Доска для афиши. Яркие плакаты гастролеров» 227 . Ремарки в данной пьесесоставляют значительную часть текста, автор даже прописал, что должнопроисходить во время перерывов, чтобы публика не расходилась. И это явлениенаходилось в русле исканий русской драматургии, которая все более быласклонна «работать» на воображение читающего и ставящего пьесу, бесконечнорасширяя «поле» описания действия, расшифровывая подробности, разрабатываяпсихологическое состояние актеров.