Диссертация (1100602), страница 15
Текст из файла (страница 15)
Некоторые сообщения о смерти писателя, вышедшие без проверки ихдостоверности, выглядели несколько странно: «Трагически скончался датскийписатель Банг, который был в Берлине своим человеком»193. На этом сообщение осмертидатчаниназавершается,иникакнепоясняется,почемудляхарактеристики Банга был выбран такой эпизод его биографии, несмотря на точто именно газета «Русские ведомости» месяц назад освещала приезд датскогоавтора в Москву.190Хин Р.
о пребывании Германа Банга в Москве. С. 176.На чтении Банга. С. 4.192Иващенко А. Герман Банг (из личных впечатлений) // Путь. 1912. № 5. С. 88.193Кончина Германа Банга // Русские ведомости. 1912. № 15. 19 января. С. 4.19163Путаница произошла с указанием места смерти Банга. Видимо, сообщение о егогибели пришло в Москву из Берлина, поэтому многие издатели посчитали, что искончался датчанин тоже в Берлине (например, в той же газете «Русскиеведомости»194).В связи с публикацией многочисленных некрологов обнаружилось, какмного людей успело познакомиться и проникнуться уважением к Бангу, несмотряна его краткое пребывание в России. Так, прощальные статьи, помимоанонимных, были написаны О. Дымовым, А.
Койранским, Л. Василевским и др.Некрологов было напечатано настолько много, что в 1912 г. А.Я. Левинсонобъединяет многие из них в сборнике «Поэт безнадежных поколений [ГерманБанг]». Во многих воспоминаниях о писателе прослеживается одна тенденция –демонизация его образа (особо подчеркивались темные печальные глаза) имифологизация его предчувствия смерти. В воспоминаниях русских Бангпредставал человеком, который в начале знакомства почти всем сообщал, чтознает, что скоро умрет, и даже предвидит, где это случится, например. Так,Дымов сообщил, что ему было сказано: «Дымов, я из поездки не вернусь, я умрупо дороге» 195 .
Если перечитать заметки в газетах о выступлении Банга, тополучается, что датский писатель предсказывал свою гибель еще в декабре 1911 г.(«Второй лекции не будет <…> Я больше никогда сюда не приеду»196; «И вот,когда смерть не за горами, хочется в последний раз увидеть землю, чтобы унестисвежезапечатленную ее красоту» 197 ), либо зная о своей болезни, либо создаваявокруг себя таинственную атмосферу.Предчувствия Банга наиболее подробно описаны в статье его друга,писателя О. Дымова. Судя по этой статье, датский автор верил в магическую силучисел, и роковой для него стала цифра восемь («она всегда приносит мненесчастье»198), а ему досталась каюта для кругосветного путешествия именно стаким номером.
О. Дымов предлагает читателю самостоятельно сделать выводы194Герман Банг (Некролог) // Русские ведомости. 1912. № 15. 19 января. С. 6.Дымов О. Памяти Германа Банга // Солнце России. 1912. № 5 (104). С. 10.196Хин Р. о пребывании Германа Банга в Москве. С. 177.197Герман Банг в Москве. С. 5.198Дымов О. Памяти Германа Банга // Солнце России. 1912.
№ 5 (104). С. 10.19564из этой мистической истории, завершая некролог словами: «А через пять дней япрочел, что Банг умер, как он предсказывал, в своей каюте № 8»199.Банга и Осипа Дымова (Иосифа Исидоровича Перельмана) объединяладавняя дружба. Они познакомились в 1907 г. в Берлине. Благодаря рекомендациидатского писателя в 1908 г. там же и была поставлена пьеса О. Дымова «Ню.Трагедия каждого дня». Вначале русская публика встретила пьесу настороженно,многие критики полагали, что такое произведение нельзя будет показывать втеатре (главная героиня разрывается между мужем и любовником, не в силахотличить фальшь от настоящих чувств, и совершает самоубийство), тем более чтопьеса имела автобиографическую подоплеку. Однако Банг, познакомившийся стекстом, настоял на необходимости постановки.
В письме к А.В. Руманову (от20 октября 1907 г.) О. Дымов приводил слова датского автора: «Если бы я был наместе Рейнгардта <…> я бы сейчас поставил. Вы должны быть счастливы, Дымов,что одарены таким большим драматическим талантом»200. Сам русский писатель вэтом же письме признается, что эти слова помогли ему поверить в себя: «Дорогойдруг моего духа. Я не хвастаюсь, но ведь я никогда не слышал таких слов. У менявырастают крылья. Между тем, как русские газеты обрезывали их»201.
Банг смогуговорить Берлинский театр поставить пьесу «Ню». В одном из репортажей длякопенгагенской газеты он описал встречу с О. Дымовым и его женой, которыесобирались на генеральную репетицию этой постановки: «Сам Осип Дымов, каквсегда, в блестящем настроении. Он может изобразить любого человека иговорить его голосом. В кофейнях он рисует карикатуры <…> И лишь его лицонемного бледнее…» 202 [перевод с датского мой. – А.Л.]. Новая пьеса русскогодраматурга была встречена в Берлине восторженно, и после этого общение Бангаи Дымова продолжилось.
В другом письме к А. Руманову (1908) О. Дымовнастаивает, чтобы коллекционер обязательно выкупил рукопись датского автора,199Дымов О. Памяти Германа Банга. С. 11.Обухова-Зелиньска И. Забытые классики: случай О. Дымова (переписка О. Дымова и А. Руманова, 1902-1914)// Русские евреи в Америке. Вып. 5. М. – Иерусалим: Гиперион, 2011. С. 104.201Там же.202Dramaturgiske Pennetegninger. Herman Bang som teateressayist. En antologi. Udgivet og kommenteret af Knud ArneJürgensen.
Odense: Syddansk Universitets Forlag, 2007. S. 226.20065так как это «великолепный, первоклассный писатель» 203 . В письме к критикуС.К. Маковскому (4 августа 1909 г.) русский писатель также призывал печататьБанга в России («ручаюсь за него» 204 ). Собираясь приехать в Москву, датскийписатель одним из первых известил Дымова о своем намерении (25 ноября 1911 г.из Гельсигфорса (Хельсинки))205.Также русский писатель часто переписывался с близким другом БангаОсипом Мельником.
Так, от него, а не от датского писателя О. Дымов в письме9 ноября 1911 г. узнал о готовящемся кругосветном путешествии и о том, чтожурналист собирается доехать с ним до Сан-Франциско 206 . И именно Мельникприслал русскому писателю скорбную весть о гибели Банга: «Последнее письмоусталое, тоскливое и кончается словами: “Ah, Ossip!”.
<…> У него было сердцеФранциска Ассизского и глаза Бальзака: соединение редкое и непонятное в этойжизни»207.Из вышеприведенных фактов видно, что Банг интересовался не толькорусской классической культурой, но и современными авторами, стремился с нимипознакомиться и поддерживать отношения.Внекрологах-воспоминанияхнередкопоявляетсяпочтидословноевоспроизведение долгих бесед с датчанином, что удивительно при столь краткомвизите писателя в Москву. Видимо, он стремился как можно больше узнать оРоссии. В этих статьях еще раз пересказывалась биография художника с довольноточными сведениями обо всех эпизодах его жизни («отпрыск угасшего иразвенчанного древнего рода, он еще ребенком перенес вторжение Пруссии вполя его страны»208). Однако все же в некоторых статьях содержались не совсемверные факты, так, Л.М. Василевский сообщает, что Банг «никогда ничего не203Обухова-Зелиньска И.
Забытые классики: случай О. Дымова (переписка О. Дымова и А. Руманова, 1902-1914).С. 99.204Дымов О. Вспомнилось, захотелось рассказать…: Из мемуаров и эпистолярного наследия: в 2 т. Т.2: Вдружеском и творческом кругу Дымова / Сост. и коммент. В. Хазана. Иеруслалим: The Hebrew University ofJerusalem; Center of Slavic Languages and Literatures, 2011. C. 239.205Письмо Г. Банга О. Дымову // РГАЛИ.
Ф. № 181. Оп. 1. Ед. хр. 5.206Дымов О. Вспомнилось, захотелось рассказать… С. 261.207Дымов О. Вспомнилось, захотелось рассказать… С. 262.208Койранский А. Герман Банг // Левинсон А. Поэт безнадежных поколений. М.: Современные проблемы, 1912.С. 17.66писал для сцены»209, что на самом деле неверно, так как в начале своей карьерыдатский автор написал три пьесы для Копенгагенского театра. Однако самдатчанин в беседе с театральным критиком объясняет, почему он не пишет длясцены: «Именно потому, что для сцены надо писать так, как Чехов, – или неписать вовсе»210. И эти слова действительно можно истолковать как то, что он небыл драматургом никогда.А.Я. Левинсон, составитель сборника статей о Банге, опубликовал в этойкниге и свой развернутый критический очерк о датском писателе, включив в негои статью 1907 г., о которой говорилось выше. Эту публикацию можно было бысчитать итогом размышлений русской критики начала ХХ в.
о творчестведатского писателя, так как в ней дается обзор почти всех работ автора, даже егопоздних творений. Однако очевидно, что эта статья не вполне самостоятельна иопирается на европейскую критику, как и первая часть очерка, написанная в1907 г. В статье 1912 г. А. Левинсон упоминает о двух драмах Банга («В серуюпогоду» и «В четырех стенах»211) (противореча упоминавшемуся выше некрологуЛ. Василевского, в котором утверждалось, что датчанин не писал для сцены),которые на русский язык не были переведены. Критик обращается к неопубликованной на русском языке в начале ХХ в. статье Банга о театре (впервыенапечатана на русском языке в 1982 г.)212.
Также в статье, завершающей сборник,неверно указан возраст Банга (51, а не 54 года), что создает эффектнеадаптированной переведенной иностранной статьи.Таким образом, в статьях, посвященных приезду Банга в Москву и егонеожиданной смерти, был окончательно сформирован образ писателя: представленыего портрет, психологические черты, трактовка им своего творчества и жизни, и былозакреплено его лидирующее положение среди датских авторов в российской печати,чему не помешал даже «провал» чтений в Москве.209Василевский Л.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
