Диссертация (793539), страница 27
Текст из файла (страница 27)
С. 12.284 Вернадский Г.В. Звенья русской культуры / Вернадский Г.В. Опыт историиЕвразии. Звенья русской культуры. М., 2005. С. 205.285 Там же, с. 167.286 Там же, с. 168.287 Религиозное представление о законе господствует и в Средние века: «Являясьчастью «природы», человеческие законы остаются символами и знаками божественного120Исследуя роль исторической школы права в развитии российскогозаконоведения и историзм как методологический прием изучения социальнойреальности (и закона как ее части) и систему мировоззрения, нельзя обойтивниманием другой период нашей истории и развития российской мысли идругоелицо,вполнотепредставлявшееисторически-консервативноенаправление в ней в конце XIX в., - Константина Петровича Победоносцева(1827-1907). Его легалистские, а точнее антилегалистские воззрения являютсяне только последовательным продолжением славянофильских идей о законе, нопредставляют собой их итог, наивысшую степень развития.
Его знаковаяработа, в которой ясно прослеживается характер мировоззрения – изданиестатей под названием «Московский сборник» (1896), в котором он подвергострой критике социально-культурные основы западного общества и закон какодин из главных компонентов этих основ. Как пишет Л.Е. Лаптева, «он ставитпод сомнение идею законности»288. Ожесточенно критикуя закон сам по себе,умножение количества законов, характер законодательной деятельности и пр., встатье под названием «Закон» К.П. Победоносцев пытается доказать, что законвсвоемзападном«формально-юридическом»пониманиироссийскомуобществу совершенно не нужен и даже вреден. Да и на Западе его роль изначение совсем не такие, как это многим представляется. Он понимает ипризнает тот факт, что западные страны, где господствует принцип законностии глубокое уважение к закону, прежде всего со стороны органов власти,например Англия, о которой он пишет, развиваются довольно благополучно.Но это происходит вовсе не благодаря закону.
«… Кроме закона, хотя и в связипроведения: их не создают, их открывают. Их следует толковать, чтобы прояснить смыслбожественной воли, единственного настоящего законодателя», - пишет И.А. Исаев (ИсаевИ.А. Теневая сторона закона. Иррациональное в праве. М., 2015. С. 143). О религиозноморально-правовом «слитном» характере регулирования в древнем обществе пишет Г.И.Муромцев (См.: Муромцев Г.И. Традиции в праве: историко-теоретический аспект //Правовые традиции. Жидковские чтения: Материалы международной научной конференции.Москва, 29-30 марта 2013 г.
/ под ред. Г.И. Муромцева, М.В. Немытиной. М.: РУДН, 2014. С.13).288 Лаптева Л.Е. Традиции российской бюрократии // Правовые традиции.Жидковские чтения: Материалы международной научной конференции. Москва, 29-30 марта2013 г. / под ред. Г.И. Муромцева, М.В. Немытиной. М.: РУДН, 2014. С. 222.121с ним, существует разумная сила и разумная воля, которая действует властно вприменении закона, и которой все сознательно повинуются. Итак, когдаговорится об уважении к закону в Англии, слово закон ничего еще неизъясняет: сила закона (коего люди не знают) поддерживается в сущностиуважением к власти, которая орудует законом, и доверием к разуму ее,искусству и знанию. В Англии не пренебрежено, но строго сохраняетсяглавное,необходимоеусловиедляподдержаниязаконногопорядка:определительность поставленных для того властей и принадлежащего каждойиз них круга, так что ни одна из них не может сомневаться в твердости иколебаться в сознании пределов своего государственного полномочия.
На этомосновании власть орудует не одною буквою закона, рабски подчиняясь ей встрахе ответственности, но орудует законом в цельном и разумном егозначении как нравственной силой, исходящей от государства»289. А где этойсущественной силы нет, т.е. в России, где нет «древних учреждений, из рода врод служащих хранилищем разума и искусства в применении закона, тамумножение и усложнение законов производит подлинно лабиринт, в коемзапутываются дороги всех подзаконных людей…»290. Выходит, что в Англиизаконы потому действуют, что уровень уважения власти там выше, чем вРоссии и потому, что там власть орудует законом как нравственной силой.Именно поэтому закон в понимании «правила для внешней деятельности»России не подходит.
А что нужно? Нужен закон в понимании русском,национальном. И К.П. Победоносцев предлагает национальное понятие закона,который «с одной стороны, правило, с другой стороны – заповедь, и на этомпонятии о заповеди утверждается нравственное сознание о законе»; заповедьже «будит совесть в человеке, полагая свыше властное разделение междусветом и тьмой, между правдою и неправдою»291. Как видим, рационализм ирационалистическое представление о законе К.П. Победоносцев отвергает (какизвестно, историзм и возник как реакция на социальную философию289 Победоносцев К.П.
Московский сборник / Победоносцев К.П. Сочинения. С. 319.290 Там же.291 Там же, с. 317.122рационализма 292 ), а взамен предлагает мистическое – «властное разделениемежду светом и тьмой». Это делает все его воззрения крайне невнятными ипротиворечивыми. Как можно всерьез строить жизнь, управлять государством,опираясь на заповедь, разделяющую свет от тьмы? Нет в России уважения квласти, древних учреждений, применяющих право, потому и закон в своемрациональном понимании для России вреден, подрывает нравственность вобществе. Наивны расчёты на совесть и нравственность в условиях попраниявнешней свободы людей.
Тогда как обеспечение ее - условие и нравственногоразвития общества.Критикует К.П. Победоносцев и парламентский порядок принятия закона,парламентаризм – «великую ложь нашего времени» (статья «Великая ложьнашего времени»). Парламент есть «учреждение, служащее для удовлетворенияличного честолюбия и тщеславия и личных интересов представителей» 293 .Пороки парламентаризма кроются в порочной природе человека, субъективномфакторе, говоря современным языком: «При крайней ограниченности ума, прибезграничном развитии эгоизма и самой злобы, при низости и бесчестностипобуждений, человек с сильной волей может стать предводителем партии»294.Если бы «доверенные от народа лица устранились вовсе от своей личности»,тогда бы только парламентский механизм мог успешно действовать, «закондействительно выражал бы волю народа; управление действительно быисходило от парламента; опорная точка государственного здания лежала быдействительно в собраниях избирателей, и каждый гражданин явно исознательно участвовал бы в правлении общественными делами»295.
Бесспорно,субъективный фактор – мощное препятствие (как и условие) при воплощении вжизнь рациональных моделей, в том числе в парламентской практике. Однаколюбой способ создания закона будет сталкиваться с субъективным фактором вбольшей или меньшей мере, парламентский способ создания закона как раз и292 Мизес Л. фон. Теория и история: Интерпретация социально-экономическойэволюции. Челябинск, 2009. С.
177.293 Победоносцев К.П. Московский сборник / Победоносцев К.П. Сочинения. С. 286.294 Там же, с. 289.295 Там же, с. 285.123призван, как более гарантированный, преодолеть недостатки единоличногоспособа принятия закона как наиболее предопределенного субъективнымфактором. Прав К.П. Победоносцев, критикующий порочную природу человекаи политическую культуру как продукт этой природы; только то, что онпредлагает взамен наталкивается на ту же порочную природу человека. Не богиже будут принимать законы? Ведь заменить человека в социуме можно толькодругим человеком. Парламентаризм как раз и предлагает сменяемость людейкак наилучшее средство преодоления человеческих недостатков. Но, по К.П.Победоносцеву, парламентский безнравственный способ создания закона непозволит принять нравственный (качественный) закон.
Более того, как пишетН.И. Биюшкина, по мнению К.П. Победоносцева «демократический режим, нетолько разлагает политическую систему государства, но и представляетопасность для всей правовой государственной системы»296.Предсказуем консерватор в своей алогичности и в решении другихвопросов теории закона. При всем своем отрицательном отношении к закону втеории, на практике К.П.
Победоносцев стоит строго на началах законности,ведь закон исходит от власти, неизменно почитаемой консерваторами, и случаепротиворечия закона и справедливости предпочтение отдается конечно жезакону: «там, где дело идет о применении силы данного известного закона кданному случаю, остается только определить истинный смысл данного закона,и соображения справедливости могут быть допускаемы только в пределах этогозаконного смысла»297. Аналогично он высказывается по вопросу о соотношениизакона и судебного решения: «Решение суда должно быть основано на законе»;судьи - механические применители законов: «Суд обязан в решениируководствоваться точным смыслом закона и не должен искать основания в296 Биюшкина Н.И.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
