Диссертация (1144958), страница 55
Текст из файла (страница 55)
Два главных принципа Мальро: метаморфозы и диалоги,вовлекающие в гипотетическую дискуссию прошлое и настоящее, Запад и Восток, п озамыслу куратора, воплощены в концепции выставки.В отличие от рассмотренных ранее проектов, где кураторы пытались сопоставитьконцептуально близкие художественные реалии или показать логические и эволюционные связиразных периодов и стилей искусства, выставка современного бельгийского художника ЯнаФабра «Рыцарь отчаяния – воин красоты» (2016-2017, куратор Д.
Озерков), подготовленнаяОтделом современного искусства Государственного Эрмитажа в рамках проекта «Эрмитаж20/21» явила пример достаточно бесцеремонного и внешне нелогичного проникновения189современного искусства в традиционный музей, и вызвала многочисленные нареканиясторонников последнего. Произведения современного искусства в данном случае не простоэкспонировались в музее в рамках отдельной выставки, но были размещены в залах средипроизведений старых мастеров. Артефакты Фабра располагались в залах Зимнего дворца,второго этажа Нового Эрмитажа и Главного Штаба. Например, Рыцарский зал, где находитсяэрмитажная экспозиция доспехов времен средневековья и Ренессанса: здесь Фабр ставит своидоспехи, некоторые из них металлические, другие были сделаны из тысяч панцирейразноцветных жуков.
Фабр является внуком знаменитого энтомолога Жана-Анри Фабра, авторакниги «Жизнь насекомых» и умело пользуется экспрессивными средствами такого необычногоматериала 347 . Металлические доспехи необычны, напоминают космические костюмы илискафандры пришельцев и стояли или были размещены в витринах рядом с эрмитажныморужием и доспехами. Здесь происходит метаморфоза нашего взгляда на эти экспонаты,связанная с эволюцией традиции доспехов, когда они ассоциируются уже с современнымифильмамипротерминаторовилипришельцев.Сопровождаласьэтадемонстрациявидеоинсталляцией на нескольких экранах, где Фабр, одетый в собственные доспехи, борется сизвестной художницей Мариной Абрамович.
Этот перформанс, где два художника сражаютсявнутри прозрачной витрины, получил название «Дева/Воин». Еще до открытия выставки Фабрприезжал в Эрмитаж и в тяжёлых рыцарских латах, которые позже были представлены навыставке, прошёлся по залам Эрмитажа, целуя различные экспонаты. Этот перформанс,безусловно, выражал идею паломничества и поклонения, в данном случае, не передсакральным, но перед художественным идеалом. Перформанс был соответственно назван«Любовь — это высшая сила».
Время его съёмок составляло более двух часов, но вокончательную версию вошло двадцать минут. Далее Фабр проникает в залы НовогоЭрмитажа, где демонстрируется живопись голландской и фламандской школы 17 века. Этобольшие залы, в одном из них выставлены фламандские «барочные охоты» и натюрмортыбольшого размера, в том числе знаменитые «лавки» Франса Снейдерса с фруктами, дарамиморя, битой дичью. Здесь, между картинами, на высоте выше человеческого роста Фабрразместил слегка оттенённые фосфоресцирующей краской черепа, которые держат в зубахразные предметы, например, художественные кисти, а также тушки мелких животных и птиц,зайца, хорька, куропатки.
Демонстрация тушек животных может вызвать отвращение у публики,и это вписывается в романтическую модель «эстетики безобразного», но, с другой стороны,соотносится с изображениями на картинах: череп с мёртвым зайцем в зубах корреспондирует со347Dicke M. From Venice to Fabre: insects in western art // Proceedings of the Netherlands EntomologicalSociety meeting. 2004. V. 15. Р. 45-61; Simons M. Bits of Bugs Glow, to Delight of Queen // The New YorkTimes.
2003. № 4.190сценами охоты Пауля де Воса и натюрмортами с битой дичью. Тем не менее, если обратиться ксемантике фламандских и голландских натюрмортов, то в этом жанре категория смертиприсутствует в минимальной степени, это не «мёртвая природа», а «тихая жизнь», афламандские натюрморты часто оживляются присутствием шаловливых животных: обезьянки,роняющей корзину с персиками, кота, ворующего рыбу.
Появление рядом с этими работамиобъектов Фабра как бы акцентирует категорию смерти, подчёркивает ее конечность и трагедию,признаков которой избегают и Снейдерс, и де Вос. Недаром в названии выставки присутствуютслова «рыцарь отчаяния». Темы vanitas vanitatum (суета сует) и memento mori (помни о смерти),столь актуальные в искусстве старых мастеров, обретают новую «жизнь» в искусстве Фабра 348.Символически завершили экспозицию Фабра во фламандских залах странные фигуры,сделанные из скелетов, обклеенных фосфоресцирующими крылышками насекомых.
Например,часть скелета, над которым помещен павлин с ярким хвостом в работе «Тщеславие опирается насмерть» («Vanity is founded on Mortality»), вновь отсылает к теме «суеты сует».Другоесущество в виде скрюченного скелета держит в «руках» чучело огромного лебедя, работаназывается «Глупость опирается на смертность» («Stupidity is founded on Mortality»). Смысл туточевиден: лебедь красив, но эта красота мертва, лебедь погиб из-за своей красоты, котораяграничит с глупостью. Но все же эта красота возвышается над смертью. Современный миргламура не менее глуп: в поисках вечной медийной привлекательности его герои обречены насаморазрушение и смерть.
Смерть конечна, смерть страшна, но глупость, поскольку она «над»смертью и сопутствует красоте, метафизически полноценна. Фигура, представляющая собойскелет с хвостом павлина и некоторыми деталями этой птицы, сочетающая еще почти «живое» смёртвым,по-своемуэстетическисостоятельна.НекоторыевещиФабрадостаточнопривлекательны формально, что необычно для современного искусства, хотя и чуждыэрмитажному контексту, но на этом отчуждении и строилась выставочная концепция. ВДвенадцатиколонном зале были выставлена графические работы Фабра в соседстве с графикойРубенса и старонидерландских мастеров. Помимо этого, были выставлены скульптуры Фабра.Это головы на постаментах вполне в традициях классической скульптуры, выполненные изблестящего металла и украшенные разной формы развесистыми рогами.
Стояла в этом залетакже странная женская фигура без рук и головы, которая, безусловно, отсылала кмногочисленному ряду античных статуй, лишённых головы или конечностей, например, кMaeseneer de Y. Un Ange Passe… A Conversation between Theology and Aesthetics: The Case of JanFabre // Literature and Theology. 2003. V. 17.
№ 4. Р. 374-387; Vos de L. Jan Fabre's Crusade AgainstShopping Culture // PAJ: A Journal of Performance and Art. 2009. V. 31. № 3. Р. 65-73; Stalpaert C. TheReconfigurative Power of Desire. Jan Fabre’s As Long as the World Needs a Warrior’s Soul // Arcadia. 2005.V. 40. № 1. P. 177-185.348191Венере Таврической в Эрмитаже. Фигура была «одета» в платье из панцирей жуков синих ифиолетовых оттенков, она смотрелась вполне гармонично в полутемном зале в стиле историзм.В зале Рубенса большие холсты Фабра глубокого синего цвета, под которым угадываютсяочертания неких фигур, были расположены между известными картинами Рубенса, а болеемелкие холсты между его эскизами.
Эти картины сделаны на глянцевой фотобумаге с помощьюсиних шариковых ручек Bic, одного из любимых материалов Фабра, как, например, работа«Появление и исчезновение Вакха III» («The Appearance and Disappearance of Bacchus III»),помещенная рядом с «Вакхом» Рубенса. Продолжалась выставка Фабра в Аполлоновом залеЗимнего дворца и в зале нидерландского искусства.
В книге отзывов некоторые посетителиочень ругали проект, считая, что столь бесцеремонное вторжение современного искусства вмузей неуместно, другие восхищались смелостью противопоставлений старого и нового.В Атриуме Главного Штаба по замыслу куратора были расположены гигантскиекрылатые насекомые Фабра, которые как бы парили в воздухе. В зале, где выставленаинсталляция И.
Кабакова, в витрине с рисунками Кабакова были помещены и рисунки Фабра:творчество Фабра, таким образом, внедрялось и в область «классики» постмодернизма.Самая шокирующая часть экспозиции Фабра находилась в одном из залов ГлавногоШтаба. Это парная инсталляция «Карнавал мертвых дворняг» (2006) и «Протест мертвыхбездомных котов» (2007). Среди мерцающих полосок блестящей фольги свисали с потолкачучела бездомных животных, которых Фабр подбирал на городских улицах уже мертвыми.Недвусмысленная апелляция к смерти, причём достаточно неприглядной, вызвала протест узащитников животных. Столь печальный символический «итог» проекта, подведенныйхудожником, говорит о трагичности бытия и его рациональном осмыслении в искусстве. Такова«эстетика безобразного» в современном контексте, и Фабр выступает в своем проекте какромантик, шокируя зрителя и возбуждая его эмоции таким радикальным способом.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
