Диссертация (1144866), страница 71
Текст из файла (страница 71)
Однако подобные настроения не мешали крупным полицейским чинам воспринимать немецких и австрийских колонистов объективно. «Все эти живущиеу приграничной полосы запасные солдаты австрийской и германской армии, – отмечалось в Справке, – в настоящее время не выражают своего участия в военномшпионстве… в Волынской губернии»3.И в то же время речь не шла о недооценке неминуемой угрозы, исходившей от иностранных резервистов. Мало кто сомневался в том, что в случае войныс западными державами такие резервисты окажут тактическое содействие передовым отрядам неприятеля. «Начальники иностранных армий, вступивших в пределы России, несомненно, воспользуются ценными услугами соотечественников,обязанных военной присягой»4.1РГИА.
Ф. 1278. Оп. 2. Д. 1619. Л. 1, 2.Там же, Л. 3.3Там же.4Там же, Л. 3-4.2330Остается только догадываться, какая помощь, и в каких масштабах моглабыть оказана противнику, если бóльшая часть Волынской губернии, имевшая выгодную оперативно-тактическую конфигурацию (с точки зрения военного планирования армии вторжения), была представлена выходцами из Германии. По обнаруженным в процессе исследования данным, на февраль 1911 г. из 12-ти уездовВолыни, западная часть которой граничила с «мятежным» Царством Польским иавстро-венгерской Галицией, восемь уездов (или 613 деревень) были полностьюзаселены немцами1. Этот тезис дает нам право высказать предположение о том,что в образовавшемся «демилитаризованном пространстве» вражеские войскамогли встретить прогермански настроенных соотечественников и получить от нихвсемерную помощь (постой, продовольствие, фураж, лошадей, рабочую силу, новобранцев, военно-значимую информацию).В МВД были озадачены и второй проблемой, приобретавшей угрожающийхарактер.
В Справке отмечалось, что среди молодежи немецких поселков, призываемой в России к исполнению воинской повинности, наблюдалось постоянноестремление к уклонению от военной службы. Согласно статистике МВД только вВолынской губернии за 1906 - 1909 гг. число «уклонистов» среди немецкой молодежи достигло 1 449 человек («без уважительной причины») 2. А по данным на1909 г. по той же губернии на сборные пункты не прибыло 426 человек 3.Подтверждение этих сведений мы нашли в других источниках. 22 апреля1909 г. на закрытом заседании Госдумы № 99 депутат от Херсонской губернииЛ.Л.
Люц, будучи немцем по происхождению, подчеркнул: «Среди немцев такжевстречается преступное уклонение от воинской повинности»4.Была и третья, более существенная проблема, – скупка зажиточными колонистам больших земельных площадей в Бессарабии и источники кредитованияэтих приобретений. Из «Сведений о крепостных актах…» и совсекретного письмапредседателя Совета министров В.Н. Коковцова министру внутренних дел1Там же, Л.
10.Подсчитано автором: Источник: Там же, Л. 13-16.3Там же, Л. 5.4Там же, Оп. 4. Д. 197. Л. 92.2331А.А. Макарову от 13 июля 1912 г. № 4272 следует, что за время с 1 января 1909 г.по 1 мая 1912 г. немцы приобрели в Аккерманском, Бендерском, Измаильском иКишиневском уездах, гг. Аккерман, Бендеры и Кишинев почти 32 000 дес. земли(стоимость покупки более 7 200 000 руб.)1.Где переселенцы взяли столь громадную сумму денег? Как видно из тогоже письма, со ссылкой на председателя Кишиневского суда (его фамилия в документе не приведена), средствами на означенные покупки «ссужают немцев Берлинские банки за 2 %…»2. Причем пользовались финансовой поддержкой толькоте немцы, которые имели законные основания для покупки земли в собственность(это право распространялось лишь на тех иностранцев, которые приняли русскоеподданство). А приобретатели земельных площадей, в свою очередь, затем сдавали их в аренду своим же соотечественникам, прибывающим из-за границы3.Анализ некоторых архивных документов помог установить не только фактическое отторжение целых уездов в пользу подданных потенциального врагаРоссии, но и дальнейшее расширение прав иностранцев на землю в приграничнойполосе.
Согласно «Всеподданнейшему отчету Киевского, Подольского и Волынского губернатора за 1909 - 1910 гг.» 399 953 дес. приходилось на одну толькоВолынскую губернию и принадлежало 87 731 колонисту4. По другим данным, клету 1912 г. в губерниях Юго-западного края площадь немецкого землевладениядостигла уже 685 258 дес.5«Увеличение числа иностранных поселений, притом расположенных врайонах стратегических путей, – резюмировали составители представленияО мерах к ограждению русского землевладения в губерниях Юго-Западного краяи Бессарабской, – могло представить серьезную опасность в случае политических осложнений»6.1Там же, Ф.
1276. Оп. 6 (1910 год). Д. 21. Л. 17-18, 85.Там же, Л. 85.3Там же.4Там же, Л. 106.5Там же, Л. 88.6Там же, Ф. 1278. Оп. 6 (1910 год). Д. 422. Л. 4.2332Только 21 января 1913 г. заседание общего собрания Государственной Думы IV созыва № 15 постановило передать законопроект «О мерах к ограждениюрусского землевладения в губерниях Юго-Западного края и Бессарабской» (такбыл назван переработанный проект закона о Волынской губернии) в комиссию понаправлению законодательных предположений 1.Ближайшее будущее законопроекта была предсказуемо. С одной стороны,из дальнейшей переписки МВД и Госдумы ясно, что депутаты потребовали дляего рассмотрения подготовить дополнительные сведения.
Им предстояло разобраться с количеством земель, фактически принадлежавших иностранным подданным, изучить карты иностранной колонизации Волынской губернии. Однаковвиду отсутствия в МВД соответствующих данных и невозможности собрать ихза короткий срок, они так и не были предоставлены в нижнюю палату вплоть доначала Первой мировой войны.С другой стороны, некоторые дальновидные государственные деятели осторожно предрекали возможность возникновения трудностей у обсуждаемого законопроекта в законодательных учреждениях. «Рассмотрение этого вопроса, – писал Главноуправляющий землеустройством и земледелием А. Риттих, – можетвстретить, по различным политическим мотивам, известную оппозицию» 2.Вероятно, высокопоставленный сановник подразумевал депутатское вето,политическую конъюнктуру или «немецкое лобби в Госсовете»3.
Но ясно одно:1 сентября 1915 г. министр внутренних дел отозвал свое представление о мерах кограждению русского землевладения в губерниях Юго-Западного края и Бессарабской из Госдумы4. А за год до этого решения киевский, подольский и волынский генерал-губернатор Ф.Ф. Трепов, по сути, вынес переселенцам обвинитель-1Там же, Л. 18-19.Там же, Ф.
1276. Оп. 6 (1910 год). Д. 21. Л. 88.3Существующую в России «могущественную германофильскую партию» следует искатьв среде членов «ультраконсервативной партии Государственного совета». См.: Извольский А.П.Воспоминания. С. 181.4РГИА. Ф. 1278. Оп.
6. Д. 422. Л. 28.2333ный приговор: «Я пришел к выводу о необходимости, пользуясь военным положением, выселить всех немецких колонистов из пределов Юго-Западного края»1.Подытоживая исследование целого ряда документов, отметим, что в течение трех с половиной лет депутаты так и не сумели убедиться в обоснованностиопасений исполнительных органов власти о насыщении пограничных районов«враждебным элементом» и решить заявленную проблему своевременно, избирательно и по существу.
Закономерным следствием политической нерасторопностистали спешные, крайние и непопулярные контрмеры (выселение из прифронтовойполосы подданных воюющих с Россией держав), но уже продиктованные и оправданные законами военного времени.24 апреля 1913 г. 1-й департамент Минюста, являясь разработчиком законопроекта о ВКФ, отправил его в законодательный отдел Государственной ДумыIV созыва.
Депутаты получили ряд предложений, связанных с расширением общеимперской юрисдикции. Речь шла о распространении действия, прежде всего,ст. ст. 108-113, 116-119 главы 4-й Уголовного уложения 1909 г. (в ред. закона от5 июля 1912 г.) и ст. 425 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных(в ред. закона от 5 июля 1912 г.) на территорию северной окраины России2.Авторы настаивали на передаче всех дел о шпионаже в подведомственность Санкт-Петербургского окружного суда, или Санкт-Петербургской судебнойпалаты, или Правительствующего Сената 3. Наконец, производство дознаний поделам о шпионских преступлениях, по их мнению, должно возлагаться на чиновместной полиции и/или чинов имперской полиции и иных должностных лиц, командируемых в Финляндию министром внутренних дел.
А вот предварительноеследствие по делам той же категории может производится только судебными следователями Санкт-Петербургского окружного суда или Санкт-Петербургской судебной палаты4.1Там же, Ф. 1276. Оп. 6 (1910 год). Д. 21. Л. 127.Там же, Ф. 1278. Оп. 6. Д. 833. Л. 3.3Там же, Л. 4.4Там же.2334Если руководствоваться общегосударственной логикой деперсонализацииуголовного законодательства и распространения его юридической силы в равноймере на все части Российской империи, то инициирование законодательного рассмотрения упомянутого законопроекта было явлением рядовым. Но здесь, помнению диссертанта, была и другая логика.
Необходимость подчинения местных(финляндских) законов законодательству общеимперскому и внесения соответствующих корректив уже назрела и диктовалась реалиями времени. Принятый5 июля 1912 г. обновленный закон о шпионаже не распространял свое действие наВКФ. Разбирательства по фактам государственных преступлений там были подчинены финляндскому уголовному кодексу, нормы которого по своей строгостипорой являлись несоразмерно мягкими по сравнению с тяжестью содеянного. Розыск по государственным преступлениям практически не осуществлялся в видуотсутствия органов политического сыска.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
