Диссертация (1144866), страница 61
Текст из файла (страница 61)
№ 247), но и в других гражданских и военных изданиях1.В ноябре 1913 г. новый министр внутренних дел Н.А. Маклаков вошел вСовет министров с представлением о продлении срока действия Перечня 1912 г.на один год. Министры поддержали эту инициативу при условии пересмотра егоположений с учетом накопленного опыта применения действующего Перечня ивозможного осложнения международной обстановки.Руководствуясь рекомендациями правительства, участники 3-го Особогосовещания (восемь представителей от военного и морского ведомств, МВД,Минюста и Министерства иностранных дел) признали возможным исключить перечень тех сведений, опубликование которых не может повлечь за собой опасность для государства.
Так же было решено сформулировать более точно те позиции Перечня, оглашение которых категорически запрещалось. Наметившеесяединообразное видение проектируемой нормы права неожиданно сменилось разногласием среди коллектива разработчиков. Генерал Н.А. Монкевиц счел необходимым оставить в новой редакции два подпункта:«а) О прекращении увольнения воинских чинов в отпуск и о вызове к своимчастям, находящихся в отпуску и в запасе; о задержании увольнения нижних чинов в запас, о передвижении войск к границам, о фрахтовке или стягивании коммерческих судов к портам;б) О военных и военно-морских мероприятиях России за границей»2.Опираясь на свои знания о методах современной иностранной разведки, онутверждал, что в случае раскрытия в прессе или других печатных источниках этихсведений, они будут использованы возможными противниками России во врединтересам ее военной безопасности.Однако доводы Н.А. Монкевица оказались неубедительными и большинством голосов члены Особого совещания высказались против включения спорных1См., напр.: Приамурские ведомости.
24 января 1913. № 1947. С. 1; Туркестанскаявоенная газета. 13 января 1913. № 731. С. 3.2РГИА. Ф. 1276. Оп. 8 (1912 год). Д. 403. Л. 117.278по их мнению тезисов в окончательный вариант Перечня. Вскоре, документ былсогласован на заседании правительства (что нашло отражение в резолютивнойчасти Особого журнала Совета министров от 28 ноября и 19 декабря 1913 г.) и13 января 1914 г. подписан царем1.Второй по счету подзаконный акт был опубликован («Собрание узаконенийи распоряжений Правительства» от 28 января 1914 г. № 26) в следующем виде(автор диссертации приводит сокращенный вариант Перечня):«1. О …вводимых изменениях в вооружении армии и флота.2.
О сформировании новых воинских частей и учреждений армии...3. О вооружении строящихся боевых судов...4. О ремонтных работах на судах флота...5. О количестве боевых припасов и иных запасов...6. О современном боевом состоянии и значении для военного времени крепостей, укреплений, военных портов и опорных пунктов (баз)...7. О боевом маневрировании и производстве стрельб во флоте.8. О ходе и результатах проверочных и опытных мобилизаций...9. О ходе маневров и подвижных сборов в пограничных губерниях...10. О прекращении увольнения воинских чинов в отпуск и о вызове к своимчастям, находящихся в отпуске и в запасе, о задержании увольнения нижних чинов в запас, о передвижении войск к границам и о фрахтовке или стягиваниикоммерческих судов к портам»2.В ходе изучения положений Перечней возник вопрос: «Почему в список военных и военно-морских сведений, разглашение которых в средствах периодической печати запрещалось, попал п.
10 (т. е. исключенная из проекта Перечня позиция «а»)?»После процедуры вынесения решения Советом министров и перед одобрением нового Перечня в Царском Селе юридический акт могли расширить. Судя12Там же, Л. 121.Там же, Л. 123.279по смысловым акцентам подпункта «а», соответствующая инициатива, преждевсего, должна была исходить от военного ведомства.Единственным человеком, осмелившимся убедить Николая II в первоочередном значении п.п. «а» (доказывая значимость достижения положенных нормбоевой комплектности штатов сухопутных сил, их оперативного развертыванияблиз границ и сохранения подобной информации в тайне) в столь деликатной ситуации мог быть В.А.
Сухомлинов.Не имея прямого документального обоснования данного предположения,сошлемся на письмо военного министра к В.Н. Коковцову от 17 апреля 1909 г.№ 3901. Этот документ проливает некоторый свет на отношение главы военноговедомства к проблеме «утечки» военных секретов из печати, и косвенно подтверждает правильность излагаемой диссертантом мысли.В обращении к председателю Совета министров, В.А. Сухомлинов не безсожаления описывал всю критичность и безнадежность положения, в которомоказалась область военных секретов России. Газеты, обсуждающие их на своихстраницах, – говорил он, – осведомляют представителей иностранных армий нетолько о военных (военно-технических) новшествах и успехах, но и о недостаткахи слабых сторонах обороны.
Подобные разоблачения приносили «чрезвычайныйущерб этой обороне». Здесь же военный министр уведомлял адресата о том, что всвязи с началом реорганизации армии (модернизации ее вооружений) об описанной проблеме извещен царь, который указал «на необходимость обратить на изложенный вопрос внимание».Работа с первоисточниками помогла придти к заключению о том, что привсей неоднозначности политической фигуры В.А.
Сухомлинова, он был первымвысокопоставленным должностным лицом, идентифицировавшим названный видвоенных угроз безопасности российского государства.Причем беспокойство по поводу беззащитности его оборонной сферы отжурналистов звучало в словах министра и в последующих выступлениях.
19 апреля 1912 г. на 29-м закрытом заседании комиссии по государственной обороне1Там же, Оп. 5 (1909 год). Д. 739. Л. 210.280Госдумы, он удовлетворял любопытство возмущенных депутатов по поводу публикации в «Вечернем времени» статьи «Кому поручена в России военная контрразведка?»1. Уклоняясь от вопросов о месте и роли в военном ведомстве С.Н. Мясоедова, был сделан акцент на то, что названная статья разглашает военный секрет (т. е. сам факт существования специального органа по борьбе со шпионами).Дальнейшее исследование проблемы показало, что по аналогичному поводуи почти одновременно с В.А.
Сухомлиновым отреагировал император. В начале1912 г. в переписке с В.Н. Коковцовым, Николай II ясно выразил свое негодование в связи с оглаской конфиденциальной информации в периодической печати.«Сегодня во время своего доклада Морской министр показал вырезку из газетыРечь от 29 января 1911 г. № 28 под заглавием Тактика Морского министерства. Я прямо ужаснулся, посмотрев эту статью. В ней излагается переписка адмирала Григоровича с Вами и Государственным Контролером. Подобный факт Я немогу назвать иначе, как предательством»2.Сопоставление двух схожих исторических описаний (авторской интерпретации вышеназванного неизвестного эпизода в ходе разработки Перечня 1913 г.
иреакции В.А. Сухомлинова на попытки ослабления обороноспособности Россиипосредствам журналистских статей) позволяет нам сделать следующее утверждение. Военный министр, как глава ведомства, профессиональный военный и политик, был лично заинтересован в срочном дополнении подготовленного Перечня10-м пунктом, призванным оградить немаловажные вопросы комплектования,боеготовности армии и маневрирования судов флота (в обстановке высокой вероятности начала войны) от излишнего внимания со стороны прессы3.Претворению в жизнь этого намерения в рамках «внепроцедурного» режимаспособствовало не только непонимание со стороны членов правительства, но и1Там же, Ф. 1278. Оп. 2.
Д. 3329. Л. 154.Там же, Ф. 1162. Оп. 2. Д. 2. Л. 116; Ф. 1276. Оп. 8 (1912 год). Д. 403. Л. 155.3Кстати, вскоре, единодушие членов Совета министров и Особого совещания по всемпунктам проектируемого Перечня на 1914 год (в том числе по тем позициям, которые в проектеПеречня 1913 г. числились под литерами «а» и «б»), окончательно подтвердило и обоснованность «особого мнения» Н.А. Монкевица и состоятельность политического предвидения инастойчивости его прямого начальника.2281имевшееся у генерала право доступа к царю (В.А.
Сухомлинов нередко предпочитал идти в обход Совета министров1) и его умение влиять на монаршую волю.Министр не преминул воспользоваться исключительным к нему расположениемНиколая II и его осуждающей позицией относительно вседозволенности прессы.Менее чем через полгода после принятия Перечня 1913 г., отличавшегося настадии своей подготовки дискуссионностью высказываний и неожиданными политическими ухищрениями, был представлен одноименный и более объемный посодержанию законопроект.
Обновленный состав Совета министров 2, согласился свключением в него восемнадцати пунктов3.12 июля 1914 г. (за считанные дни до объявления высочайшего указа о всеобщей мобилизации и начала Первой мировой войны) в Красном Селе новый Перечень был завизирован Николаем II. Опубликованный в тот же день в «Собранииузаконений и распоряжений Правительства», он получил силу третьего по счетуподзаконного акта.События предвоенных лет показали, что Перечни оказались серьезным препятствием, сдерживавшим появление в гражданской печати несанкционированных публикаций о вооруженных силах России и ее оборонно-индустриальномкомплексе. По полученным в ходе поисково-исследовательской работы данным, сиюля 1912 по июль 1914 г.
количество печатной продукции, способной своим содержанием навредить интересам военной безопасности России, резко сократилось. В периодической/непериодической печати за второе полугодие 1912 г. 4 удалось встретить лишь два искомых сообщения. Согласно первому, редактор газеты1В.А. Апушкин отмечал, что В.А. Сухомлинов «являлся в совет министров с полученным им уже заранее согласием царя на ту или иную меру».
См.: Бей Е.В. Государственная и военная деятельность В.А. Сухомлинова (1865-1916 гг.): дис. … канд. ист. наук. М., 2011. С. 123.2В 1914 г. в Совете министров произошла ротация и увеличение кадров. Надолжность председателя, в место ушедшего В.Н. Коковцова, назначили И.Л. Горемыкина.В состав членов правительства был введен министр финансов П.Л. Барк.3Громов Н.А. Цензура и шпионство по законам военного времени. С. 188-190.4Мы исследовали содержание более пятисот номеров 50 газет общероссийского и регионального значения (Петербургская газета, Слово, Петербургский листок, СанктПетербургские ведомости, Тобольские губернские ведомости, Акмолинские областные ведомости, Омский телеграф, Амурский пионер и др.), а также ряд циркуляров Главного управленияпо делам печати МВД России.282«Утро России» Николаев за выпуск статьи «Печать и вопросы государственнойобороны» подвергнут градоначальником Варшавы денежному штрафу в размере500 руб.1 Согласно второму – против В.Ф.
Кришбаума (хозяин типографии) быловозбуждено судебное преследование за издание брошюры под заглавием«ОБОРОНА (политико-экономический и стратегический очерк)»2.Из 60-ти петербургских, московских, прибалтийских, виленских, варшавских и дальневосточных газет (более 3000 номеров) 3, увидевших свет в 1913 г. середине 1914 г., только в 6-ти номерах были обнаружены военные сведения, небезынтересные для разведывательных органов иностранных держав. Они включали в себя описание санитарного состояния сухопутных частей, характеристикууспехов военного судостроения и воздухоплавания, обобщение итогов войсковыхсмотров и маневров и др.И все же, профилактический и репрессивный потенциал Перечней 1912,1913 и 1914 гг.
не возымел абсолютной юридической силы. Раздел «Примечание»в каждом из правовых актов допускал бесцензурную публикацию военных сведений в изданиях Военного и Морского министерств, Правительствующего Сената.Официальная пресса превращалась в регулярный источник осведомления генеральных штабов зарубежных стран.Воизбежаниеголословныхутверждений,мыпровелиисторико-лингвистическую экспертизу наиболее популярных к началу ХХ в. военных иморских изданий4.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
