Диссертация (1098033), страница 29
Текст из файла (страница 29)
собр. соч. и писем в 3 томах. Т. 2. М., 2010. С. 37).242139поэтики «готовых слов» и «готовых» смыслов)244, становится последнейкаплей, сокрушившей классическую парадигму мышления. Возникаютусловия, при которых автор и читатель, творец и другие творцы, преждесвязанные прочными конвенциональными узами, получают неограниченнуюсвободу смыслополагания и вынуждены либо раз и навсегда отказаться отсамой идеи конвенциональности (согласия, общности, единства), либо искатьновые пути к взаимопониманию и духовно-культурной солидарности. Неудивительно, что в названных обстоятельствах с небывалой остротойобозначилась коммуникативная проблематика творчества.Необеспеченнаябольшеобщезначимыми«шифрами»,общим«имажинарием» (как это было в традиционалистскую эпоху), литературастолкнулась с мучительной проблемой адресованности/безадресностислова, с вопросом об адресате искусства.
По словам В.И. Тюпы, «кореньхудожественных исканий XX века» заключается в том, что «в полетворческой рефлексии входит диалогическаятворчества(знамение времени–природахудожественногостатья Осипа Мандельштама “Особеседнике” 1913 года), а… модус сознания, менталитет, агрессивно илиблагодатнораспространяемыена“другого”(адресата-собеседника),приобретают для творческого процесса решающее значение»245.
И надопризнать, что в этих условиях перед художником (писателем, мыслителем)неклассическойэпохидействительнооткрываетсянескольковозможностей246.Самый очевидный и, в сущности, инерционный путь – дальнейшаяэскалация достигнутой независимости, автономии творящего субъекта,бесстрашное испытание крайних пределов этой свободы, что по сутиозначало244именно«агрессивное»(какминимум–провокативное,«Готовое слово» - понятие, введенное в научный оборот А.Н. Веселовским и получившее статусустойчивого термина благодаря трудам М.М. Бахтина и А.В.
Михайлова.245Тюпа В.И. Литература и ментальность… С. 180.246В. Тюпа говорит об этом как об «исторически неизбежной поляризации модусов сознания (иобщественного, и личного)» (Литература и ментальность… С. 218).140«ударное»247) воздействие на адресата (в пределе – отказ от собеседника) и вконечном счете вело к деаксиологизации бытия и к деонтологизацииискусства, так как сверхличные ценности возможны только в иерархическиориентированном сознании, предполагающем ограничения и императивы, абытийнаядостоверность«сопротивлениитворческогоматериала»,актадостигаетсяобеспечиваемомлишьтвердымипризаконамивнеположной субъекту реальности.Другой, противоположный путь – неприятие свободы субъекта и правиндивидуальностикакопасного источника разрушительнойэнергии,стремление предотвратить суверенность творца (и вытекающую из нееценностно-смысловую разобщенность, разномыслие) посредством новой(вторичной), принудительной нормативизации и регламентации культуры.
ВРоссии данная тенденция в полной мере могла быть реализована, разумеется,только после установления большевистского режима, однако побужденияподобного рода можно обнаружить как в дореволюционной, так и впостсоветской словесности.Еще один возможный путь в сложившейся ситуации – попробовать несчитаться с метаморфозами эпохального сознания и продолжать творить врамках прежней, «классической» конвенциональной парадигмы, как если быона полностью сохранила свое незыблемое, всеми признаваемое значение.Интенция, вряд ли осуществимая в полной мере, так как «флюиды» новогоэпохального мировидения так или иначе проникли в сознание всех чуткихтворцов рубежа столетий (лучший пример – творчество И.
Бунина, изо всехсил старавшегося откреститься от «нового искусства», но поневолевпитавшего его основные веяния).Другое, особое устремление, заслуживающее быть отмеченным, связано спопытками обратиться – в условиях уже свершившегося «освобождения»общего культурного пространства от общезначимых иерархий247Тюпа В.И. Там же. С. 112.– к141традиционным универсалиям и аксиологемам. Здесь, в свою очередь,открывались два пути:а)вернутьсяк«вечным»ориентирамценойличногоотказаотпостклассической суверенности персонального творчества, от бесстрашия ириска индивидуальных исканий (данное решение в пределе своем смыкалосьс описанной выше утопией «вторичного нормативизма» либо с практикойнастойчивого игнорирования произошедших в культуре «тектоническихсдвигов»);б) прокладывать «маршрут» в сферу незыблемых ценностей и абсолютовизнутри неклассического сознания. Этот вектор исканий по строгому счетуне может быть назван «возвращением», поскольку не предполагает ни отказаот важнейших модернистских завоеваний, ни попятного движения кдокризисным формам творчества.
Это твердая решимость принять на себявсе последствия неклассической свободы-«неопёртости» и самому на себявозложить вериги онтологической и аксиологической ответственности. В.Тюпа в палитре неклассических векторов традициологии предлагает«…выделить четыре … «фигуры» – четыре фундаментальных состояниячеловеческого духа. Это четыре модальности самоидентификации субъекта.Они существенно различаются своими ценностными установками ивытекающими из этих установок мотивациями поведения». Эти «четырефигуры» - роевое, ролевое, дивергентное и конвергентное состояниясознания.Названныевекторытворческихустремленийдалеконесразуоткристаллизовались в соответствующих им литературных течениях, да итеперь, по прошествии времени, вряд ли могут быть втиснуты в рамки того,что привычно называется направлением или школой. Перечисленныефарватеры поиска осознаются нами сегодня как бы «поверх барьеров», вотвлечении от исторической ономастики, поскольку, не будучи заявленыэксплицитно,оказалиськудаболееорганизационно оформленные фракции.живучими,нежелилюбые142В постсимволистский период (начиная примерно с 1910 г.) в результатеразветвленияединогомодернистскогопотокавозникаетмножествообъединений и группировок248.
Очевидно, что привычная классификациялитературного процесса той поры в соответствии с самоназваниямиписательских объединений приводит зачастую к неоправданному дроблениюцелостного массива постсимволистской словесности на своего родазамкнутые и обособленные друг от друга сегменты. На деле же значительнуюроль в литературе 1910-х годов играли «диффузные» процессы (О.
Клинг)249,происходилоактивноевзаимопроникновение,смешение,невольноесближение различных установок, творческих практик, художественныхстратегий.Этипроцессынепрекратилисьполностьюсконцомпостсимволистского периода, несмотря на то, что в силу известныхисторических причин свободное развитие литературы в Советской России втечение целого ряда десятилетий было существенно затруднено. Мы знаем,что практически все оформленные течения были либо насильственноликвидированы, либо в той или иной мере мимикрировали к стандартам«передового метода». Однако современные исследования показывают, что вмасштабах всего послереволюционного времени (включая постсоветскийпериод)сущностнаяполяризациятворческогосознания,начавшаяскладываться в первой четверти XX века, не пресекалась и не утрачиваласвого значения.
Интенции, противоположные соцреализму и официозу, такилииначесохранялисьвэмигрантскойлитературе,в«потаеннойсловесности», в самиздате и даже в легитимном советском искусстве, подспудом идеологических напластований.Ныне, в условиях внешней свободы слова, это расслоение обозначилось сновой силой. Причем вне пестрого «парада» броских литературных ярлыкови самоименований (сегодняшнее мельканье номинаций и всяческих «-измов»248Распространенный взгляд на акмеизм как на сравнительно консервативное и близкое к неоклассицизмутечение нисколько не отменяет общего постклассического характера творчества поэтов акмеистскойформации.
Вопрос о связи акмеизма с неотрадиционализмом будет рассмотрен ниже.249Клинг О.А. Влияние символизма на постсимволистскую поэзию в России 1910-х годов: проблемыпоэтики. М., 2010, С. 35 – 40.143вряд ли способно сбить с толку серьезных ученых) яснее становятся виднымногие важные аспекты совершающегося на протяжении целого столетияментально-эстетическогоразмежевания,имеющегосвоимистокомбифуркацию неклассического сознания в постсимволистский период.Сегодня мы имеем возможность проследить эти разнонаправленные линииуже не на коротких отрезках исторического пути, а в перспективе «большоговремени» (М.
Бахтин). Будучи выражением универсальных и альтернативныхдруг другу «модусов сознания», типов «ментальности», они по-своемуманифестируютчеловеческого«глубинныедуха»250.В.макропроцессыТюпа:исторической«Возникновениежизнинеклассической(коммуникативной) эстетики адресованности сопровождается небывалымявлением: русло историко-литературного процесса разделяется на три…рукава. На смену стадиальной диахронии парадигм художественности,последним звеном которой явился модернизм символистов, приходитсинхронное противостояние и взаимодействие альтернативных стратегийтворческого поведения…»251.Между тем, несмотря на несомненную альтернативность названныхстратегий, фактические их границы не могут быть признаны отчетливыми инепроницаемыми.
«Диффузные» процессы, отмеченные и изученные О.А.Клингом на материале постсимволистской поэзии, продолжались и позднее.Поэтому, характеризуя основные типы художественного мышления в поэзиии прозе 20 века, мы считаем целесообразным говорить о них не как о строгоотграниченных и изолированных явлениях (течениях, школах, методах ит.д.), а как о своего рода «векторах» или «полюсах» в едином пространственеклассической словесности. Также мы полностью разделяем стремлениеряда современных ученых (С.
Бройтмана, И.П. Смирнова, В.Вс. Иванова, В.Хализева, В. Тюпы, В. Келдыша, И. Есаулова и др.) включить отдельные(частные и направленческие) практики, имевшие место в Серебряном веке и250Тюпа В.И. Литература и ментальность… С. 217.К выделяемым В. Тюпой трем «рукавам» модернистского «русла» мы считаем целесообразным добавитьчетвертый (см.
ниже).251144позже(вплотьдонашихдней),вконтексттипологическиболееуниверсальных, инвариантных систем. Следуя предельно обобщающейлогике этого стремления, мы попробуем также обозначить несколькоключевых (и исторически дальнодействующих) тенденций, взяв в качествеглавных критериев сопоставления а) отношение к принципу свободытворчества и б) отношение к принципу ответственной причастноститрадиционномутезаурусукультуры.Еслиабстрагироватьсяотосложняющих общую картину частностей, то можно гипотетическивыделить в русскоязычном литературном процессе неклассического периодачетыре основных «полюса» творческих исканий, задающих определеннуюсистему координат эпохального культурного сознания252:1) творческое мышление дивергентного253 типа, претендующее набезграничную свободу самовыражения и эксперимента (авангардизм,во второй половине XX века трансформировавшийся в постмодерн254);2) творческоенаправленности,подчинениямышлениерегламентарно-нормативистскойпреследующееискусствацельнового(«вторичного»)общеобязательнымтребованиямидеологического и стилистического характера (наиболее отчетливовоплотилось в соцреализме, но способно реализовываться и в других,отличных от соцреализма, обличьях, например – в форме новейшей«назидательной» словесности);3) творческое мышление проклассической направленности, для которогохарактерны а) стремление сохранить максимальный иммунитет к252Здесь мы в значительной мере опираемся на разработанную В.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
