Диссертация (1098033), страница 33
Текст из файла (страница 33)
Субъект сначала волевымжестом отодвигает от себя реальность «не-я», а потом постепенно теряет еёизвиду.Референтныйаспекттекстасводитсяисключительноксамосознанию, становясь эгореферентным. Начавшись в романтизме сощущения неполного совпадения между тем, что в душе, и тем, что в слове(предвосхищения этого – уже у Шекспира), линия недоверия к слову, тема«невыразимости» (тема Жуковского и Тютчева), пройдя целый рядпоследовательныхэтапов,приводиткощущениюабсолютнойонтологической беспредметности речи – речи, не имеющей ни к чему впредметном мире никакого отношения. Постриторическая формация,159наиболее полно явившая свою сущность в авангардизме, «не толькодопускает, но и… навязывает, выражаясь словами Канта, «свободувоображения» (ДФ, 119).
При этом субъект оперирует словом как лишеннымпредыстории, т.е. как будто впервые произносимым и не имеющим никакихустоявшихся коннотаций (ср. с «готовым словом» эйдетизма), что создаетусловия для предельной окказиональности значений. В. Тюпа, вторя Ю.Лотману, называет это «семиотической авантюрой», которая в лучшемслучае, «превращается в урок языка» (Ю.
Лотман), эффективного только дляданного текста. Кроме того, новые значения порождаются сами по себе, а«смыслополагающая авторская воля» (ДФ, 119) остается сама по себе – неугаданная либо «невыразимая». Получается, согласно мысли Цв. Тодорова,что автор поставляет слова, а читатель – смыслы. В эпоху креативизма,полагаетВ.Тюпа,авторстановится«изобретателемвоображенныхреальностей» (ДФ, 120).
Следует признать, что модерн, первоначальноявившийся в модусе «критического мышления», очень много сделал дляосознания ценности Субъекта и сыграл «громадную роль в расцветеевропейской науки» (ДФ, 124). Однако продуктивное (на начальных этапах)диалогическое «разногласие» (продуктивное, т.к. по-своему обогащалопалитру культуры) неуклонно эволюционировало к «монологическомунесогласию» (ДФ, 124), которое по Бахтину «бедно и непродуктивно» (5,364), а от «несогласия» – к лишенному всякого жизненного интереса играничащему с равнодушием праздному любопытству («рекреативность»постмодерна). В.
Тюпа убежден, что монологическое несогласие «гибельнодля коммуникации: это неприятие другого, исключающее возможностьобщения» (ДФ, 124). Рассмотрим теперь полярное авангардизму (а внекоторых аспектах парадоксально ему близкое) явление, отразившеенеонормативистские тенденции в постклассической культуре и нашедшеенаиболее полное свое воплощение в так называемом «социалистическомреализме».160§ 2. 4.
Неонормативистский тип творческого мышления и егореализация в художественных стратегиях соцреализмаПо мере приближения XX века «уeдиненное сознание» все болееобретает господствующее положение в культуре.Но одновременно«нарастает и противостояние экспансии этого менталитета со стороны иных“модусов сознания”» (ЛиМ, 63).В ответ на вызовы прогрессирующей дивергентности возникает особаялиния защитной реакции в виде попятного возврата к авторитарности.
Ноздесь важно осознать, что это не простое повторение «рефлективноготрадиционализма», а именно нео-нормативизм, вторичная и искусственнаянормативизация, рожденная как противоядие индивидуализму.Идеологическирусскойангажированное,литературеXXвеканеонормативистскоеэто«соцреализм»)искусство(вформировалосьодновременно и как причудливое подобие авангардизма (отрицание старого),и как своеобразная карикатура на традиционализм или своего рода эрзацтрадиционализма,императивоврасполагающий(самоотречение,наборомквази-традициональныхколлективизм,моралистичность,иерархичность, служение Великой сверхличной Цели / Идее, догматизм).Недаром А. Синявский, например (в эссе «Что такое социалистическийреализм?»), уподоблял соцреализм классицизму.
Согласно наблюдению В.Тюпы, «неклассическая художественная культура авторитарного сознаниявыглядит амбивалентно, сближаясь то с одной, то с другой из своихальтернатив» (ЛиМ, 139).)Бесспорно то, что соцреализм возник не только как исполнение прямогополитического заказа (в этом случае он был бы лишен энтузиазма), но и какглубинная духовная реакция на центробежную вседозволенность авангарда и«разложение» декаданса, соответствовал каким-то глубинным духовнымимпульсам времени.161«Внутренняя затаенность каждого человеческого существования, –отмечаетВ.
Тюпа, – приобретает в культуре ХХ века лавинообразныйхарактермассовогоявления.Этадуховнаяситуацияпорождаетдеструктивную “контркультуру” уединенного сознания (авангардизм) иодновременностимулируетполитическуюпрактикутоталитаризма,сверхзадачей которого является “оздоровление” разобщенного общества»(ЛиМ, 137-138). Согласно характеристикам Е.
Добренко, соцреализм,осуществляющий данную сверхзадачу в сфере эстетических отношений, есть«культурасоциальногоодиночества,вытесняемогототалитарнойидеологической доктриной», «культура социальной адаптации», посредством«жесткого подавления ''индивидуализма'' частного человека» формирующая«авторитарный склад личности»292.Эстетическая теория, практическая поэтика, вся креативно-рецептивнаяментальность соцреализма явилась «реакцией авторитарного сознания накошмар катастрофического углубления “подпольности” предоставленногосамому себе одинокого “я” современного человека» (ЛиМ, 138).
Или, есливоспользоватьсядругойформулировкой,соцреализм«сделалхудожественное творчество “акцией” против уединенности альтернативногочеловека» (ЛиМ, 139).Это был, так сказать, своеобразный, квази-традиционалистский проектпреодоления того катастрофического состояния культуры, в котором онаоказалась на рубеже веков.
Эта грань соцреализма ощутима не столько в егоотношении к традиции и даже не столько в его неукоснительной«нормативности» (хотя это важное и «болезненное» сходство), сколько в егожизнеутверждающем пафосе, в его повороте к «положительным» ценностям,в его интенсивности этического и ценностного сознания, в его позитивнойдуховной интенции, в его устремленности к духовному очищению ивозрождению (пафос самоотречения, служения, подвига).292Добренко Е. Все лучшее – детям // Wiener Slawistischer Almanach. Band 29.
Wien, 1992. S. 167.162В отношении к прежней «классике» соцреализм мыслил себя «слева», каквоистину новое, революционное искусство. То есть амбиции соцреализмаизначально были сродни авангардным, он хотел сознавать себя передовымметодом искусства. «Во многих отношениях, – полагает В. Тюпа, –соцреализм оказался не только альтернативой авангарду, но и его прямымнаследником» (ЛиМ, 138). Но эта революционность вошла в непримиримоепротиворечие с принципами нормативности, подотчетности, связанностивнешнимиимперативами.Врезультате«новой»оказаласьтолькополитическая идеология, отчасти – настроение, а антропологическое,эстетическое и коммуникативное сознание оказалось «ветхим» по причинесвоей неизбывной несвободы.
Таким образом, соцреализм, формальностремясь к «левизне», фатально оказался «правым», занял освободившуюсянишу «дискурса власти»а).Можносказать,что«этодискурснедиалога,ноявнойилиподразумеваемой (“метафоризированной”, по Е. Добренко) команды кравнению единодушия и единомыслия: “Товарищ! Войди в небывалыйстрой” (А.
Крайский), где “строгость бледно-серых лиц ... Во всем холодноесознанье, / Железный, непреложный долг” (Н. Полетаев)» (ЛиМ, 140).«Строгий,ритуализированныйсамоконтроль,подчинениесебянеукоснительно соблюдаемой норме», - цитирует В. Тюпа И.П. Смирнова, –в качестве преодоления обособленности приводит к тому, что «обсессивныйиндивид ...
становится чужим достоянием, выполняет программу Другого,следует установкам авторитета (персонального или коллективного)»293.Господствует«…тоталитарноеравнениенаэталонныйтекст,контравангардистская коммуникативная стратегия сверхтекста, которыйбы вмещал в себя и замещал собой все индивидуальные дискурсы…» (ЛиМ,144). Отсюда отмечаемый Е. Добренко эффект «отсутствия автора у293Смирнов И.П.. Психодиахронологика… С. 269.163соцреалистического текста. Единственным творцом соцреалистическоготекста является власть»294.Ограниченныйзадачами«художественногоремесла»,функцией«клеточки коллективного мозга», занятой отражением жизни «в образахколлективного сознания», соцреалист утрачивает самоощущение творца.Отныне он, по характеристике И.П.
Смирнова, - «…инструмент в рукахавторитета,всегдашнийпомощник»295.Таким образом, авторитарнаяхудожественная культура – это культура послушного исполнительства (См.:ЛиМ, 146). Это как будто похоже на традиционалистскую «ответственность»,но по сути есть нечто совершенно другое.Оборотная сторона подобного самоограничения и подчинения авторитету(субъекту высшего порядка) – это, по мнению В. Тюпы, «обесцениваниеобъекта, отвергнутая в “Докторе Живаго” утопическая “переделка жизни”,безответственная свобода от объективности, что основательно роднитсоцреализмсавангардизмом»(ЛиМ,149).Своимстремлениемнасильственно преобразить жизнь, не считаясь с её объективным существом,соцреализм подобен авангарду.Но ведь, казалось бы, соцреализм послушен марксистским «законамистории»? Однако дело в том, что эта подчиненность «историческомуматериализму» предполагает революционное вторжение в естественноетечение жизни, её «переделку».
Подчинение императиву революции – этоподчинениесебяне«объективности»мироздания,акакбы«сверхсубъективности» революционного класса. Агрессивное воздействие наобъект в соцреализме, в отличие от подобной агрессии в авангардизме,совершается не во имя безбрежной свободы своевольного «Я», а во имяабсолютной доктрины, «идеи». (ЛиМ, 150).«Причастность»соцреализма–причастностьвсесокрушающейреволюционной силе, обрушивающейся на объект.
Тут нужна важная294Добренко Е. Метафора власти: Литература сталинской эпохи в историческом освещении. Мюнхен, 1993.С. 33, 209.295Смирнов И.П. Психодиахронологика. С. 249.164оговорка,чтопозднийсоцреализм(брежневскогопериода)теряетвоинственный характер и перерождается из наступательно-революционногов «надзирательный». Это, пожалуй, метаморфоза не меньшего масштаба, чемтрансформация авангардизма в постмодерн.«Отсюда, - указывает В. Тюпа, – столь характерный для многих поэтовсоцреализма синдром насилия над объектом в отношениях человека с миром,картина которого в принципе такова: “Все дары / Блистательной таблицыэлементов / Здесь улеглись для наших инструментов” (Заболоцкий). Герой…говорит реке: “Я скручу тебе руки.