Диссертация (1144866), страница 11
Текст из файла (страница 11)
№ 14948,шифрованная телеграмма иркутского генерал-губернатора А.Н. СеливановаП.А. Столыпину от 25 июля 1909 г. № 56903 (Оп. 5 (1909 год). Д. 739) и «Сообщение А.Н. Чикалева О нашем Дальнем Востоке» (Оп. 7 (1911 год). Д. 46).Следующим документом, признанным одной из фундаментальных опорподготовленной диссертации, стала «Записка Директора Департамента полицииМ.И. Трусевича на имя Н.В. Плеве от 22 июня 1908 г. № 116784 О мерах по выработке общего плана по обороне Государства (Ответ на письмо ПредседателяСовета министров от 8 марта 1908 № 1234)». Высказанная ее автором озабоченность по поводу возможного шпионажа со стороны многочисленных иностранныхподданных, расселявшихся вдоль западной границы, помогла нам убедиться в наличии высокой степени потенциальной военной угрозы (Оп.
5 (1909 год). Д. 522.Л. 243-244).Совершенно секретное письмо военного министра П.А. Столыпину от 9 августа 1910 г. № 1316 и представление военного министра (по УГЕНКВАРГУГШ1) в Совет министров от 9 августа 1910 г. № 1317 «Об ассигновании денежных средств для организации и ведения борьбы с военным шпионством» (Оп. 6(1910 год). Д. 464) обратили внимание на возникшую опасность со стороны австрийских шпионов в западном погранрайоне и трудности, встретившиеся на путифинансирования контрразведки.1штаба.Управление генерал-квартирмейстерской частью Главного управления генерального43Достойное место в перечне названных источников, занимает микрофильм 1о подготовке закона от 5 июля 1912 г. «О шпионаже» под заголовком «О внесенииизменений в законодательство о государственной измене путем шпионажа (19111912 гг.)».
Анализ предложенной в нем переписки 2 помог понять процедуру реформирования текущего уголовного законодательства, вклад военного министра иминистра юстиции, высших офицеров Генерального штаба в процесс совершенствования его ключевых норм (Оп. 7 (1911 год). Д. 54).Информативная по своему содержанию корреспонденция от В.А. Сухомлинова, Я.Г. Жилинского, И.К. Григоровича и командира Отдельного корпуса пограничной стражи Н.А. Пыхачева на имя В.Н. Коковцова (и его ответы) объединилась в деле «О запрещении иностранным воздухоплавателям перелета западнойграницы России» (Оп.
8 (1912 год). Д. 432). Знакомство с этими сведениями позволило детализировать межведомственные усилия исполнительных органов власти, направленные на предотвращение и пресечение внешних военных угроз России в районе ее западного приграничья.Решением этой же задачи проникнута объемная переписка (более 260 кадров или 20-ти документов) об объявлении городов Ревель и Гродна опорнымипунктами армии и флота, об ужесточении правил приобретения иностраннымиподданными в собственность или срочное владение и пользование недвижимыхимуществ в Ревеле и его окрестностях, об ограничении прав иностранных подданных и частных лиц, посещающих остров Нарген (Оп. 7 (1911 год).
Д. 359).Близкими по смыслу являются письма из Главного управления генерального штаба (далее – ГУГШ) в Совет министров, журнал заседаний межведомственной комиссии, Особый журнал Совета министров по вопросу об издании правилперехода иностранными военнослужащими западной границы России. Сведенные1Слабочитаемые кадры фотопленки затрудняли работу с текстом документа.«Секретное письмо А.А. Поливанова на имя Председателя Совета министровП.А.
Столыпина в Совет министров от 23 мая 1911 г. № 547», «Представление военного министра В.А. Сухомлинова и министра юстиции И.Г. Щегловитова в Совет министров от 31 января1912 г. № 180», «Проект Министров Военного и Юстиции об изменении действующих законово государственной измене путем шпионства», «Объяснительная записка к проекту МинистровВоенного и Юстиции об изменении действующих законов о государственной измене путемшпионства» и др.244воедино под общим заголовком «Об издании правил перехода иностранными военнослужащими западной границы России» секретные бумаги, свидетельствуюто намерении военного ведомства максимально затруднить легальный путь въездав империю кадровым разведчикам (Оп. 8 (1912 год).
Д. 433).Следует отметить и дело «О запрещении оглашения в печати сведенийо вооруженных силах и военных объектах России и о выработке перечня секретных сведений» (Оп. 8 (1912 год). Д. 403). Его материалы – свыше 200 кадров или36 документов – сыграли заметную роль при написании данной работы. В нейбыл подчеркнут проблемный характер подготовки перечней по военной и военноморской частям (оглашение которых запрещалось) и всероссийское предназначение этих норм в деле минимизации утраты секретов русской армии и флота.Не меньший эффект возымело письмо В.А. Сухомлинова к В.Н. Коковцовуот 17 апреля 1909 г. № 390, которое обнаружило личное негативное отношениевоенного министра и Николая II к проблеме «утечки» военно-значимых сведенийсо страниц печати (Оп.
5 (1909 год). Д. 739. Л. 210).Наряду с фондом «Совет министров» решающее значение в ходе поиска иосмысления встретившихся документов получили фонды «Государственная ДумаI, II, III и IV созывов» (Ф. 1278) и «Государственный Совет» (Ф. 1162). В хранилище первого из них оказались не обнародованные дела (законопроекты) «О присвоении Приамурскому генерал-губернатору постоянных полномочий по изданиюпостановлений, ограждающих вверенный ему край от иноземного шпионства»(Оп.
2. Д. 898), «Об ассигновании 843.720 руб. на секретные расходы» (Оп. 2.Д. 1157), «Об изменении действующих законов о государственной измене путемшпионства» (Оп. 2. Д. 2270), «О мерах борьбы со шпионством на Дальнем Востоке» (Оп. 4. Д. 350) и «О распространении на Финляндию действий узаконений поделам политическим и о государственной измене» (Оп. 6.
Д. 833). Скомпонованные в этих делах информативные и объемные документы (около 400 стр.) сложили представление о напряженной, единодушной и квалифицированной работебольшинства депутатов на поприще законотворческой деятельности по разработке мер противодействия иностранным шпионам.45Особое место было отведено делам «Об изменении временных правил водворения в Волынской губернии иностранцами и распространении действия этихправил на Киевскую и Подольскую губернии» (Оп. 2. Д. 1619) и «О мерах к ограждению русского землевладения в губерниях Юго-Западного края и Бессарабской» (Оп.
6. Д. 422). Попав в разряд нереализованных инициатив (т. е. проектируемых норм, не возымевших юридической силы), они позволили определить совокупность и характер потенциальных угроз в сфере военной безопасности России на ее западных и юго-западных рубежах.Наибольшую историческую ценность представляют документы, изучениекоторых заметно расширило познавательные горизонты об условиях и результатах формирования режима секретности в законосовещательных учреждениях. Кним, прежде всего, отнесем: «Дело о возбуждении следствия о государственнойизмене пристава Государственной Думы Унгерн фон Штернберга» (Оп. 2. Д.1157), «Акты уничтожения секретных докладов Бюджетной комиссии Госдумы 3го созыва» (Оп.
2. Д. 3204), «Дело о пересмотре правил об охране порядка в помещении Государственной Думы и о порядке допуска посторонних лиц в заседания Государственной Думы» (Оп. 3. Д. 152), «Переписка с Петербургским телеграфным агентством и осведомительным бюро» (Оп. 3. Д. 175).В фонде «Государственный Совет» мы познакомились с содержанием двухдел – «По внесенному из Государственной Думы законопроекту о предоставленииПриамурскому генерал-губернатору особых полномочий по изданию обязательных постановлений, ограждающих вверенный ему край от иноземных шпионов»(Оп. 3. Д. 95) и «По внесенному из Государственной Думы законопроекту об изменении действующих законов о государственной измене путем шпионства»(Оп.
3. Д. 177). Приведенные в них стенографические отчеты закрытых (№№ 124,128 за 1910 г. и № 149 за 1912 г.) и открытых заседаний Госсдумы, ход и протоколы закрытых заседаний Госсовета (в частности, № 81 за 1912 г.), объяснительнаязаписка к закону от 5 июля 1912 г. «О шпионаже» расширили степень нашей осведомленности о приемах, формах и методах иностранного шпионажа в России.46Из Российского государственного военно-исторического архива.Наличием широкого документального ресурса запомнились фонды «Контрразведывательное отделение штаба Петроградского военного округа» (Ф. 1343),«Петроградскийвоенно-окружнойсудПетроградскоговоенногоокруга»(Ф. 1351), «Главное управление Генерального штаба» (Ф.
2000). В них были выделены лишь те дела, имеющие отношение к теме нашей диссертации, на которыене ссылаются другие историки. Наиболее существенными документами оказалисьотчеты о работе петербургской военно-окружной контрразведки за 1912 и 19131914 гг. (Ф. 1343. Оп. 8. Д. 91, 242). Не меньшую научную ценность возымели дела о расследовании деятельности акционерного общества «Зингер» в России ипредварительном следствии по фактам шпионажа Э.П.
Унгерн фон Штернберга икапитана А.А. Постникова (Ф. 1351. Оп. 3. Д. 177). Определенный интерес представляли дела об агентурном и наружном наблюдении за дипломатами германского посольства (Ф. 2000. Оп. 14. Д. 67, 74. Оп. 15. Д. 427). Научно востребованнымоказалось и сообщениео шпионажеуправляющих некоторых торгово-промышленных компаний в России (Ф. 2000. Оп.
15. Д. 701). Анализ содержанияназванных дел помог объективно оценить масштабы и некоторые результаты деятельности германской агентурной разведки в межвоенной Российской империи.Из Российского государственного архива Военно-Морского флота.Особо ценными для раскрытия проблемы явились документы фонда «Морской Генеральный штаб» (Ф. 418). В нем содержатся агентурные сведения о фактах хищения германской разведкой данных о кораблях русского военно-морскогофлота (Оп.
2. Д. 61. Л. 11). Нам оказалось доступно рассекреченное делопроизводство, проливающее свет на неизвестный широкому кругу исследователей эпизод становления морской контрразведки накануне Первой мировой войны (Оп. 2.Д. 62. Л. 4-33). Здесь же были извлечены не менее обстоятельные данные, давшиевозможность сопоставить финансовые затраты Германии, Австро-Венгрии и России на ведение морской разведки (Там же. Л. 69).Из Исторического архива Омской области.47Частично были задействованы фонды «Омский окружной суд» (Ф.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
