Диссертация (1100405), страница 42
Текст из файла (страница 42)
<…> В сегодняшних отношениях прозы итеатра режиссер берет на себя роль скромного посредника, переводчика, вдохновенного приверженцааутентичности» [Никифорова, 1996, с. 12]. 176 качествелитературногопроизведения.Характерныслова«сырой»и«необработанный» по отношению к тексту при анализе подобных инсценировок:«Такая партитура легко перешагивает порог, отделяющий эпос от драмы, и берет заоснову сценического творения необработанную, “сырую” ткань прозы» [Рудницкий,1981, с. 64]; «… явно присутствующий в спектакле мессидж не высказывается, ненавязывается драматургическими надстройками, а именно разыгрывается – легко инепринужденно, не задевая материю текста, который кажется, звучит в спектакле отначала до конца в необработанном виде» [Скороход, 2010, с.
94]. В. Никифороваговорит о «театре-письме» [Никифорова, 1996, с. 15].Многие ученые, признавая отсутствие текстовой адаптации, тем не менеепризнают наличие отбора, сокращений текста и его монтажа, влияющих на итоговыйсмысл произведения. «Верность тексту неоспорима, однако вопрос разработкирежиссерского сценария стоит здесь не меньше, так как кто говорит “фрагментация”и “монтаж”, говорит “выбор”», – пишет А.
Рей [Rey, 2001, p. 277]. «В своем выборефрагментов для включения, определении порядка их следования, установленииотличной от романной точки зрения, “Саламандра” представляет свое прочтение“Мартина Идена”», – заявляет исследовательница Дж. Миллер [Miller, 1981, p. 438].Б. Жуанно говорит о значении монтажа не только цельных блоков текста, но иотдельных слов и высказываний на микротекстовом уровне, отличающего текст«театра повествования» от источника: «Купюры в середине фразы, сегменты безглагола, начинающиеся сочинительным союзом или дейктическим словом,изолированные слова, вырванные из контекста, – Витез, используя язык Арагона,перестраивает повествование, одновременно иное и похожее» [Joinnault, 2008,p. 301].Интерпретацию текста исследователи видят в сценическом решенииспектакля, в «театре повествования» отказывающемся от принципа миметическойиллюстрациидействия.Соднойстороны,сценическоедействиеможетпротиворечить произносимому тексту, чем будет менять его смысл: «Сценическоедействие часто противоречит серьезности текста и, как следствие, служит критикеперсонажей», – отмечает Дж.
Миллер [Miller, 1981, p. 439]. С другой стороны,сценические объекты могут приобретать новое значение исходя из произносимоготекста: «… вертящееся белое полотенце может стать бомбой, которую крестьянин 177 собирается бросить в Александра II; штопор в руках Витеза-Либертада отсылает к“движению руки, сжимающей компостер”. Игру ног, которой предается Витез, когдаон лежит на столе, текст и только текст трансформирует в светский жест склоненияголовы к голове другого человека; <…> речь раскрывает взаимосвязь одногоозначающего с другим, выявляя метафорические или метонимические отношения;слово придает означающему значение означаемого и моментально делает егоизбыточным» [Corvin, 1978, p. 10-11].При кажущемся отсутствии текстовых изменений, адаптация текста в «театреповествования» есть.
Она состоит, на наш взгляд, в трех вещах. Во-первых, этоотбор фрагментов текста для произнесения со сцены и их монтаж. Во-вторых, этоопределение говорящего того или иного фрагмента, распределение текста. В-третьих– соотношение текста со сценическим контекстом, который может иллюстрироватьтекст, дополнять его или противоречить [см. Ubersfeld, 1996, II, p. 125-126].Вопрос отбора и композиции фрагментов тексты мы оставим вне даннойработы, как относящиеся в значительной степени больше к литературоведческим итеатроведческим исследованиям, чем к лингвистике.
Остальные же два пункта повозможности рассмотрим в следующих параграфах.§ 5.2. Текстовая интерференцияКлючевым изменением по отношению к тексту первоисточника в «театреповествования» является соединение текста нарратора и текста персонажа в репликеодного актера: « <…> авторское повествование и “реплики” персонажей слиты водин поток; актеры ведут <…> рассказ, обращенный к публике, <…> время отвремени становясь в полном смысле слова персонажами» [Якубова, 2010, с.
45].Важно отметить, что, в отличие от спектаклей с Ведущим или Рассказчиком, втеатре повествования нет отдельной фигуры персонажа-нарратора, которыйпроизносил бы весь повествовательный текст: актеры одновременно и представляютперсонажей диегезиса, и читают текст повествователя, чаще всего не выходя приэтом из роли.Для наглядности сравним сцену знакомства Гурова и Анны Сергеевны в двухсовременных инсценировках рассказа А.
П. Чехова «Дама с собачкой» –К. М. Гинкаса (2001, МТЮЗ) и Н. С. Скороход (2007, по заказу АБДТ им.Г. А. Товстоногова): 178 Он ласково поманил к себе шпица и, когда тот подошел, погрозил ему пальцем. Шпицзаворчал. Гуров опятьпогрозил.Дама взглянула нанего и тотчас же опустила глаза.– Он не кусается, –сказалаонаипокраснела.– Можно дать емукость? – И когда онаутвердительно кивнулаголовой, он спросилприветливо: – Вы давноизволили приехать вЯлту?– Дней пять.– А я уже дотягиваюздесь вторую неделю.Помолчали немного.– Времяидетбыстро, а между темздесь такая скука! — сказала она, не глядя нанего.– Это только принято говорить, что здесьскучно. Обыватель живету себя где-нибудь вБелеве или Жиздре – иему не скучно, а приедетсюда: «Ах, скучно! Ах,пыль!» Подумаешь, чтоон из Гренады приехал.Она засмеялась.[Чехов, 1948, с.
7-8] /Он ласково поманил шпица и когда тотподошел, погрозил емупальцем. Шпиц зарычал./АННА: Он не кусается.ГУРОВ: А можнодать ему кость?АННА: Пожалуйста./Он достает изкармана завернутую всалфетку кость. АннаСергеевна рассмеялась.Быть может, он ее рассмешил другим образом.Анна Сергеевна смеется./ГУРОВ:Давноизволили приехать вЯлту?АННА: Пять днейназад.ГУРОВ:Аядотягиваю вторую неделю.АННА: Дни летятбыстро, а между тем туттакая скука.ГУРОВ:Этотолько так принято говорить... Обыватель живетсебе в в Белеве или Жиздре – и ему не скучно, асюда приедет: ах, скука,ах дрянь... Подумаешь,что он из Гренады приехал.АННА: И правда.[Чехов/Скороход,2010, с.
318]179 АННА СЕРГЕЕВНА:Он ласково поманил к себешпица, и, когда тот подошел, погрозил ему пальцем.ГУРОВ: Шпиц заворчал.АННА СЕРГЕЕВНА:Гуров опять погрозил.ГУРОВ: Дама взглянула на него и – ах! – тутже опустила глаза.АННА СЕРГЕЕВНА:«Он не кусается», – сказалаона и покраснела.ГУРОВ: «Можно датьему кость?», – когда онаутвердительнокивнулаголовой, он спросил приветливо: «Вы давно изволилиприехать в Ялту?»АННА СЕРГЕЕВНА:Дней пять…ГУРОВ: А я уже дотягиваю здесь вторую неделю.АННА СЕРГЕЕВНА:«Время идет быстро, амежду тем здесь такаяскука!»ГУРОВ: Это толькопринято говорить, что здесьскучно.Обыватель живет усебя где-нибудь в Белеве,Жиздре – и ему не скучно, априедет сюда: «Ах, скучно!Ах пыль!» Подумаешь чтоон из Гренады приехал.АННА СЕРГЕЕВНА:Нет, ну что вы. Она засмеялась [Чехов/Гинкас, 2001,с.
4-5].Текст рассказа и текст инсценировок почти дословно совпадают. Обеинсценировки передают как диалог между персонажами, так и сопровождающие егодействия. Однако в инсценировке Н. С. Скороход нарративный текст, написанный визобразительно-повествовательном регистре, преобразуется в сценические указания,что графически проявляется в написании их курсивом, а фактически обозначает, чтоэти действия не проговариваются, а совершаются на сцене, в то время как винсценировке К. М. Гинкаса этот же текст произносится актерами наравне с прямойречью персонажей. С преобразованием или нет в ремарку связано также то, что водном случае сохраняется олицетворение «шпиц заворчал», в другом же глагол,отражающийзаменяетсясубъективнуюнаинтерпретациюнейтральное«зарычал»,действияпередающееихарактератолькособаки,объективнуюинформацию о происходящем на сцене.Подобносценическомугомодиегетическомуповествованию,высказываниестекстовойигетеродиегетическомуинтерференциейможетбытьраспределено таким образом, чтобы ТП произносил персонаж, а ТН – наррактор:КОНСУЛ: И наконец-то осознав свою такую серьезную, такую высокуюответственность,Тони вывела своим неловким, косым почерком: ТОНИ: «...22 сентября 1845 года Антония Будденброк обручилась с господиномБендиксом Грюнлихом, коммерсантом из Гамбурга» [Манн/Карбаускис, 2010, с.
4;см. рис. 35 в Приложении];CHRIS: Quand elle l'embrassa, sa bouche exhala une odeur d'alcool. Il lui dit, contrarié:SALEH: Tu as encore bu?129 [Aswany/Martinelli, 2011, p. 9];АННА СЕРГЕЕВНА: <…> Говорили о том…ГУРОВ: Как душно после жаркого дня [Чехов/Гинкас, 2001, с. 5].Наррактор может передавать речь персонажа, которого играет – или другогоперсонажа. Приведем примеры текстовой интерференции при передаче речи/мысли«чужого» персонажа: 129КРИС: «Почувствовав исходящий от нее запах алкоголя, он прошептал раздраженно»:САЛАХ: «– Снова набралась?» [Асуани, 2012, с.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
