Диссертация (1148304), страница 6
Текст из файла (страница 6)
Зализнякотмечает,что,несмотрянаградуальность контролируемости ситуаций в реальном мире, на языковомуровне контролируемость/неконтролируемость представляет собой все жедвухполюснуюшкалу:существуютнормальноконтролируемыеинормально не контролируемые действия. При этом признак «+контроль» вязыковой действительности легко подавляется контекстом, и ситуациястановится неконтролируемой: Он случайно решал ту же самую задачу,что и мы (пример Ю. Д. Апресяна), в то же время и признак «–контроль»может быть устранен у некоторых глаголов (например, опоздать)[Зализняк А. 1992: 142].Недостаточная отчетливость понятия контролируемости связана стем, что в лингвистических исследованиях речь идет о двух понятиях:контролируемости как свойстве ситуации и контролируемости какпризнаке лексемы.
Это различие рассматривалось в работах Г. И. Кустовойи Е. В. Падучевой [см., напр., Кустова 1992; Падучева 2004]. Согласно26Е. В. Падучевой, присоединение целевого расширения является попыткойформулировки «внешней» цели, а контролируемость как семантическийпризнак предиката является «внутренней» целью, то есть потенциальнойспособностью агенса совершить данное действие [Падучева 2004: 216].Контролируемость является семантической категорией, однако онавыражается грамматически.
Одно из ее проявлений крайне важно вконтексте выявления собственно целевого расширения: неконтролируемыепредикаты не способны присоединять целевое расширение (предложнопадежную конструкцию, целевой инфинитив или придаточное цели)[Булыгина 1982: 69], ср.: Он упал на колени, чтобы убедить ее в своемраскаянии. – *Камень упал, чтобы ушибить собаку [Булыгина 1982: 69].Целевое расширение невозможно даже при обычно контролируемомпредикате в случае, когда он становится предикатом, выражающимдемиактивную ситуацию: Но я плачу не для вас: мне просто плачется –*Мне плачется не для вас, а просто так [Булыгина 1982: 79–80].Придаточные предложения с союзом чтобы утрачивают целевое значениепри их присоединении к неконтролируемым предикатам: Пастер умер отчумы, чтобы навсегда остаться в памяти потомков [Булыгина, Шмелев1997: 31].
Препозитивное расположение придаточного предложения втаком нецелевом предложении невозможно: *Чтобы остаться в памятипотомков, Пастер умер от чумы [Булыгина, Шмелев 1997: 31].Таким образом, целевое придаточное предложение с союзом чтобыможет считаться формальным показателем категории контролируемости /неконтролируемости [Булыгина 1982: 69–70].
Способность присоединятьцелевое расширение оказывается одним из наиболее важных свойствпредикатов контролируемых действий, чему не препятствует даже сменазалога: Звук убран до минимума, чтобы не мешал, но не выключен совсем(В. Исхаков) [Иванова 2009: 54]. Существуют, однако, многочисленныесемантические ограничения на формулировку внешней цели, которыеисключают его присоединение.
В работе [Иванова 2008: 28–29] (на27материале русского и болгарского языков) рассматриваются три видаслучаев, играющих роль своеобразных блокаторов, препятствующихприсоединению придаточных внешней цели даже при предикатахконтролируемых действий:а)особыеэмоциональныесостояниясубъекта(например,рассеянность, задумчивость, испуг), подразумевающие неосознанностьдействия: болг. От разсеяност ми е взела ключовете, *за да...; рус.Погруженная в свои мысли, жена доела и мое пирожное, *чтобы;обстоятельства ненамеренного действия типа болг. случайно, без да зная,без да искам; рус. нечаянно, невольно, сам не желая того;б) машинальные движения человека: болг.
Забарабани с пръсти помасата, *за да…; рус. Она удивленно подняла брови, *чтобы…, при этомприсоединение цели возможно только с подчеркнутой намеренностью: —Така ли? — прехапвам си горната устна. Не от изненада, а за да видя какизглеждатазифизиономиявогледалцето,монтиранозадзвукоизолационното стъкло, отделящо ме от шофьора (Г. Тенев); Приэтом она улыбнулась, чтобы страдание не так явственно читалось на еелице, но собеседник ничего читать не собирался, а был занятсоставлением слов в бесконечный монолог (О.
Новикова);в) обычные поступки и поведение человека, которые предполагаюттипичную цель: Тя закуси / написа домашното / се омъжи: при этомприсоединение целевого расширения возможно, если цель действиянестандартна: болг. Почистих стаята, за да я подготвя за наема; рус.Омъжи се заради парите му [Иванова 2008: 29].Проверка целевым расширением необходима, когда предикат неохарактеризован по признаку «контроль». Для таких случаев важныразнообразные маркеры целенаправленности или случайности: ср. Неволнобутнах чашата му и тя едва не се строши.
– Тя ме бутна с лакът дамлъкна[Иванова2008:30].Однаковцеломдляопределенияконтролируемости как признака предиката необходимо использовать28принцип,предложенныйЕ. В. Падучевой(см.выше),тоестьпотенциальную возможность агенса совершить действие, которым мы ибудемруководствоватьсядлявыявлениясобственно-целевыхпредложений.1.3 Определение и основные компоненты понятия «причина»Понятие причина, наряду с понятием цель, привлекало к себевнимание философов, логиков и лингвистов, начиная со временАристотеля. Людям свойственно искать причинно-следственные связи вокружающем мире, ведь часто именно установка таких связей ведет кпониманию ситуации [Богуславская 2008: 89].
Научные подходы кизучениюсущностипричиныпредставленыВ. Краевскимвклассификации, основанной на соотношении терминов, между которымиустанавливаются причинные связи [Краевский 1967]:(1) Вещь есть причина вещи (Аристотель);(2) Вещь есть причина события (Аристотель; Фома Аквинский);(3) Свойство есть причина события (Галилей; Ньютон);(4) Свойство есть причина свойства (Гоббс; Локк);(5) Состояние есть причина состояния (Лаплас; современная физика);(6) Событие есть причина события (Юм; современная философия)Современная лингвистика, основываясь на работах З.
Вендлера,выработала новое понимание причины: (7) Факт есть причина события[Степанов 1991: 6]. Для понимания данного подхода необходимообратиться к понятию факта [Степанов 1995: 55]. Вслед за Б. Расселомфакт понимается следующим образом: «Все, что имеется во Вселенной, яназываю фактом. Если я что-нибудь утверждаю, то акт моего утвержденияесть факт, и если мое утверждение истинно, то имеется факт, в силукоторого оно является истинным, однако этого факта нет, если оно ложно»[Рассел 2001: 189]. Подробное исследование факта и его соотношения ссуждениями выполнено Н. Д. Арутюновой [Арутюнова 1988]. Ключ к29пониманию факта находится не в независимой от языка действительности,а в суждении о ней [Арутюнова 1988: 157].
Согласно Н. Д. Арутюновой,мнение, что суждения вторичны по отношению к фактам, ошибочно:«Суждение задает факт, а не факт – суждение» [Арутюнова 1988: 155].Факт, в отличие от реальности, не существует независимо от человека:«человек вычленяет фрагмент действительности, а в нем определенныйаспект, концептуализирует его, структурирует по модели суждения (т.е.вводит значение истинности), верифицирует и тогда только он получаетфакт» [Арутюнова 1988: 155].
Факт является «наследником пропозиции»,но только той пропозиции, которая была верифицирована и «получилаоценку «истинно» [Арутюнова 1988: 158].Само понятие «причина» не является однородным понятием.Различается объективная и субъективная причина, внешняя и внутренняя,логическая и онтологическая. Различие объективной и субъективнойпричины важно в связи с сочетаемостью многих причинных слов.
Онопроявляется в языке в следующих категориях [Богуславская 2008: 94–96]:— обязательность: объективная причина близка естественнонаучному представлению о причине, то есть при наличии исходнойситуации обязательно имеет место и производная [Богуславская 2008:89]. Объективная причина не зависит от воли человека, в то время какреализация производной ситуации при субъективной причине зависит втом числе и от воли субъекта. Производная ситуация, таким образом,может и не реализоваться при сопротивлении субъекта [Богуславская2008: 94];— единственность: при субъективной причине субъект воленвыбирать, как ему поступить при реализации исходной ситуации,объективнаяпричинанедопускаетмножественноговыбора[Богуславская 2008: 95];— временная последовательность: при объективной причинепроизводнаяситуацияследуетзаисходнойилисуществует30одновременно с ней, при субъективной причине производная ситуацияможет предшествовать самой причине, например: Он рано ушел сбанкета, так как завтра у него лекции с самого утра.
Данноевременное соотношение причины и следствия возможно, так как здесьимеет место знание субъекта о предстоящих событиях [Богуславская2008: 95–96].Внешняя и внутренняя причина также противопоставлены междусобой в языке, что проявляется в сочетаемости причинных предлоговрусского языка: например, предлоги из, по вводят указание на внутреннююпричину, а предлоги из-за, от способны вводить как указание навнутреннюю, так и на внешнюю причину события [Богуславская,Левонтина 2004: 78–79]. Внутренняя причина понимается как состояние,чувства или мысли человека, каузирующие его действия, внешняя причина– локализованные вне субъекта, не зависящие от его воли факторы[Богуславская, Левонтина 2004: 78].Третьефундаментальноепротивопоставлениевнутрипонятия«причина» – противопоставление причины онтологической и логической,ср.: Он пошел туда, потому что дурак (онтологическая причина) и Ондурак, потому что пошел туда (логическая причина) [Богуславская,Левонтина2004:86].Подробнееовыраженииданногопротивопоставления с помощью сложных предложений причины см.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
