Диссертация (1145099), страница 63
Текст из файла (страница 63)
Такого же родаличностное участие имеет место и в вероятностных суждениях, например при отборе дляпроверки тех гипотез, которые должны с большей вероятностью оказаться верными. Писаныеправила, которые регулируют исследовательскую деятельность, «могут быть полезными, но вцелом не они определяют успешность деятельности; это максимы, которые могут служитьпутеводной нитью только тогда, когда они вписываются в практическое умение» (Полани 1985:83). Максимы представляют собой формализуемую часть личностного знания, то есть ту часть,котораяможетфункционируютпередаватьсявконтекстекакнаборформальныхпрактическогоправил.искусстваиНонавыка.максимывсегдаРазныелюди,руководствующиеся одними и теми же предписаниями, могут прийти к разным выводам,поскольку кроме максим существуют еще правила, осмысленные только в контексте нашегособственного знания и действия. Концепции и научные понятия, усваиваясь в процессеобучения, приобретают характер фонового знания – не замечаемых, само собой разумеющихсяпредрасположенностей.
Полагая, что мы видим реальность такой, какая она «есть на самомделе», мы воспринимаем ее через призму тех инструментов наблюдения, которые укоренилисьв нашем сознании в процессе обучения. Основной итог обучения - приобретаемая «способностьвидеть во всем многообразии ситуаций нечто сходное между ними» (Кун 1977: 247), то естьприобретение своего рода гештальта, лежит в основе идентификации ситуаций примененияметода.
Уже потом, при написании разного рода методических руководств, из образцоврешения научных задач «абстрагируются» те формальные правила, которые рассматриваются,как собственно «правила научного метода». При этом, правило, как таковое, не содержит в себеинструкций по его применению. Применение правила в конкретной ситуации всегда являетсярезультатом реализации практического знания или практического умения, полностью неформализуемых.Любоеприменениеписаныхправилкконкретнойситуациисодержитдолюнеопределенности и, в той или иной мере, требует принятия личностного решения. В то жевремя, опора на личностное суждение предполагает, что решения принимаются на основаниях,которые со стороны могут показаться недостаточно надежными.
Принимая такие решения,исследователь рискует своим профессиональным статусом, то есть принимает на себяопределенные моральные обязательства. В реализации такого рода «практической логики»ключевое значение имеют профессиональные навыки, позволяющие рационализировать иобосновывать принятые решения. Таким образом, «научный метод» начинает играть рольинструмента легитимации исследовательской практики. «В лаборатории мы не найдем поискаистины, который обычно приписывается научной деятельности.
Несмотря на то, что язык236исследователей изобилует высказываниями по поводу истинности или неистинности,употребление этих выражений не отличается от их употребления в повседневной речи, котороеимеет множество прагматических и риторических функций, не имеющих ничего общего спонятием истины, как оно используется в эпистемологии. Основной интерес исследователейзаключается не в том, чтобы найти истину, а в том, чтобы заставить вещи работать (получитьрезультаты). Надо ли говорить о том, что заставить вещи работать – задача, не имеющая ничегообщего с процессом фальсификации.
Лабораторный дискурс соответствует, скорее, процессуинструментального производства знания, чем «наивной верификации». Именно достижениетого, чтобы вещи заработали, является целью исследовательского акта, а не далекий инедостижимый идеал истины» (Knorr-Cetina 1981: 4).В перформативной матрице процесс познания предстает как процесс конструированияреальности.Методпредставляетсобойособуюпрактикуотбора,анелинейнуюпоследовательность четко прописанных процедур.
Процесс исследования включает в себяпоследовательности решений и коммуникаций, в ходе которых осуществляется выбор одной изнескольких альтернатив. Именно от такого выбора зависит, в какую сторону пойдетисследование. Новые решения делаются только на основе предыдущих решений. Такимобразом, научный результат может быть рассмотрен с точки зрения его структурированиянесколькими уровнями решений и выборов.
Предыдущие выборы составляют ресурс иоснование для последующих (Knorr-Cetina 1981: 5 – 6). Поскольку любой выбор произволен ине всегда осуществляется на достаточно прочных основаниях, то результат, сконструированныйпоследовательностью выборов, может быть деконструирован осуществлением альтернативныхвыборов. Кроме того, процесс принятия решений и селекции результатов направляетсясоциальными факторами.
«Если мы внимательно посмотрим на процесс производства знания,то обнаружим, что ученые постоянно привязывают свои решения и выборы к ожидаемымреакциям со стороны научного сообщества или к диктату журналов, в которых они хотятопубликоваться. Решения принимаются на основании представлений о том, что актуально, а что– нет, что может, а что не может быть сделано, о том, против кого они будут выступать и с кембудут ассоциироваться, делая соответствующие утверждения. То есть открытия в лабораторииделаются с оглядкой на потенциальную критику или возможное принятие (а также с учетомпотенциальных соратников и врагов)» (Knorr-Cetina 1981: 7).
Подобный процесс уже большенапоминает деятельность в поле политики, где речь идет о поиске союзников, выстраиванииальянсов, об убеждении оппонентов всеми возможными методами. Базовая познавательнаяактивностьвперформативнойматрице–ненаблюдениеинеинтерпретация, а«вмешательство». Вмешательство предполагает не только постановку научных экспериментов,237ноивыстраиваниеустойчивыхматериальныхсетей,включающихкакинституционализированные формы взаимодействия, так и материальные средства – приборы,оборудование, компьютеры, программное обеспечение и т.
п. Научный результат зависит нетолько от эвристических способностей исследователей или от правильности примененияметодик, но и от доступности и исправности материальных элементов исследовательскойдеятельности. Материальные элементы являются не просто инфраструктурой, но действующейсилой или актантом в производстве знания.
«Когда вы слышите, как кто-то говорит, что лучше«владеет» вопросом, подразумевая под этим расширенные возможности своего разума,оглянитесь сначала в поисках изобретений, усиливающих мобильность, неизменность имногосторонность записей данных; и только потом, если каким-то невероятным образом несможете найти объяснения, обращайтесь к разуму» (Латур 2013: 353).Вместо триангуляции, как дополнительности различных методов и перспектив водномерной плоскости (например, в плоскости определенной теории) для характеристикиперформативной матрицы может быть использовано понятие «кристаллизации», как своегорода «междисциплинарной триангуляции».
«Центральный образ валидности – не треугольник,как жесткий, фиксированный, двумерный объект, а кристалл, который соединяет симметрию иматерию с бесконечным разнообразием форм, субстанций, изменений и углов зрения.Кристаллы растут, развиваются и видоизменяются, но при этом не являются чем-то аморфным.Кристалл – призма, которая отражает и преломляет внешний мир, создавая различные цвета,модели и порядки, а что именно мы видим, зависит от угла наклона» (Richardson 2000: 934).Кристаллизация учитывает многоаспектность любой точки зрения и любого подхода кисследованию социального мира и деконструирует традиционную идею валидности, посколькупредполагает отсутствие единой истины.
В рамках перформативной матрицы речь,следовательно, может идти о так называемой прагматической валидности. Прагматическоепонимание валидности заключается в признании истинным того, что позволяет осуществлятьэффективные действия и добиваться желаемого результата. Таким образом, проверка,валидизация знания осуществляется через его применение. Реальность тех или иных объектовпознанияудостоверяетсячерезвмешательство,исполнение,экспериментирование.«Долгоживущие теоретические объекты, которыми в конце концов не могут манипулировать,обычно оказываются всего лишь замечательными заблуждениями» (Хакинг 1998: 282). По сутидела, подобный критерий утверждает безусловный приоритет «знания как» над «знанием что».Точная репрезентация уже не рассматривается в качестве приоритетной научной задачи.Репрезентация бесполезна, если с ее помощью не становится понятным, каким образом можнодействовать в этом мире.
Прагматическая валидность предполагает, что интерпретации238обладают практическим эффектом, то есть могут убеждать, заставлять что-то изменить,представляясь более или менее правдоподобными. Часто практическое действие требует своегорода принудительного согласия. Дискуссии, обсуждения и интерпретации могут длитьсябесконечно, но для осуществления более или менее эффективного действия, необходимоокончательное решение по поводу того, кто, каким образом и в какой последовательностибудет действовать, предполагающее определенную степень власти и ответственности.
Такогорода «принуждение к согласию» встречается, например, «в судебных процедурах, напереговорах в диссертационной комиссии, при принятии решения о терапевтическомвмешательстве и решений о структурных изменениях в исследовании действий» (Квале 2003:248). По сути дела, наука начинает рассматриваться, как практика убеждения, основанного нетолько на аргументах, но и на привлечении ресурсов и выстраивании сетей, когда побеждает таточка зрения, для утверждения которой было привлечено больше ресурсов и созданы болееразветвленные сети.Все эти допущения относительно особенностей научных методов создали основу дляпереосмысления методов как социальных практик.
Прослеживание связей между социальнымконтекстом и методологией через изучение того, как социологические методы изменяются вответ на социальные изменения, и каким образом изменения в методах влияют на общество,составляет ключевую идею программы «социальная жизнь методов» (social life of methods),разрабатываемую социологами Дж.
Ло, Т. Осборном, Н. Роузом, Е. Рупперт, М. Саважем, Д.Урри. (Law, Savage, Ruppert 2011; Law, Urry 2004; Osborne, Rose 1999; Ruppert, Law, Savage2009; Law 2009). Источником возникновения этого направления стали исследования науки итехнологий (STS), а очередной стимул к развитию был дан развитием цифровых технологий иростом объемов данных, потенциально доступных для социологического анализа.
Данноенаправлениехарактеризуетсяпринципиальноновымпониманиемметода–методрассматривается не как последовательность процедур, но как совокупность практик,являющихся частью социального мира, акцентируется перформативный характер научных, вчастности, социологических, методов. Исследовательские методы рассматриваются, какмеханизмыпроизводстваобъективности,посколькуонипозволяютпродемонстрировать феномены, которые раньше были не наблюдаемы.физическиТо, что раньшеименовалось «открытием», с этой точки зрения рассматривается, как создание нового явленияили новой версии реальности с помощью используемых методов.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
