Диссертация (1102223), страница 22
Текст из файла (страница 22)
Менгден)326.324325326Степун Ф. Указ. соч. С.98.Струве П. Мои встречи и столкновения с Лениным // Возрождение. 1950. № 10. С. 109.Беннигсен Э. Первые дни революции 1917 года // Возрождение. 1954. № 33. С. 115-131.1112.3. Мифологическое в мемуаристике:идеализация посредством мифологизации(династия Романовых как образ ушедшей России)Степень субъективности любого рода мемуаристики является именно темсвойством жанра, который придает ему особую ценность.
Через субъективностьоткрывается авторское отношение к эпохе, воссоздается дух времени, аизложенные на страницах воспоминаний факты уникальны тем, что ихзачастую невозможно сопоставить с достоверными источниками. Степеньправдоподобия является в этом случае единственным критерием истинности, итогда на историческое событие нужно смотреть «глазами документа» и«глазами мемуариста».Что же касается публичных личностей, то, казалось бы, факты их жизнилегко проверяемы по тем или иным документальным источникам. В первуюочередь, это справедливо по отношению к ключевым фигурам эпохи, таким какгосударь император Николай II и его семья.Как уже упоминалось, многие созданные русскими эмигрантами первойволны художественные тексты так или иначе несли в себе образ утраченнойРоссии с признаками меланхолии от потери любимого объекта.
Оттогомемуары как один из самых эмоциональных жанров уже к середине 1920-хгодов наполняются ощущением безвозвратности: той России, которую зналиавторы, больше нет. Текст перерастает их собственные воспоминания,перестает быть только личным прошлым.Подавляющее большинство лиц из окружения царя и двора оказалосьпосле октября 1917 года в эмиграции. Их публикации в зарубежной печатизачастую касались Императора и династии Романовых в целом. Безприкосновения к этой теме было бы очень сложно, а подчас и невозможнопоказать эпоху, исторический фон, на котором происходили события,112приведшие страну к катастрофе.
К тому же только в эмиграции могли увидетьсвет воспоминания тех, кто близко знал русского царя и его семью. Только вэмиграции выходили исторические труды, где правда не затмевалась ложью.Трагическая страница русской истории — убийство семьи Николая II — с 1918года и на протяжении многих последующих лет остается едва ли не основнойтемой публикаций в отношении династии Романовых.Разумеется, эта тема была табуирована в советской России.
Однако и вцелом о правящей последние 300 лет династии советская историографиямногозначительно умалчивала. Лишь редкие публикации «проверенных»историков — Михаила Покровского, Мориса Палеолога — и многотомныйсборник «Падение царского режима» касались данной темы. Редкие мемуары,как, скажем, воспоминания графини Марии Клейнмихель, выходили в сильносокращенном виде, так что из 300 страниц эмигрантского текста оставалосьлишь 87327.Зато в эмиграции ежедневные газеты «Возрождение» и «Последниеновости» печатали воспоминания о недавнем прошлом едва ли не в каждомвыпуске.
И конечно немалая их часть в той или иной степени касаласьРомановых. Из-за большой востребованности в 1920 — 1930-е гг. поток такихэго-документов к началу 1950-х годов должен был уже изрядно иссякнуть. Все,что хотели вспомнить, вспомнили. О чем не хотели рассказывать, забыли.Междутемвозобновившеесяв1949годупериодическоеиздание«Возрождение» вновь обратилось к мемуарам и к монархической теме 328 .Практически ежегодно к дате трагической гибели семьи Николая II журнал327Клейнмихель М. Из потонувшего мира: Мемуары.
Берлин: Глагол, 1920. 306 с. Ср.: Клейнмихель М. Изпотонувшего мира: Мемуары. Пг.-М.: Петроград, 1923. 87 с.328Бирхлер Н. Ibid. S. 13.113публиковал различные материалы, как литературные так и фотографические329.Также довольно часто вспоминали празднование 300-летия дома Романовых втом или ином контексте330.Помимо публицистических, исторических и поэтизированных сочиненийстали появляться документальные материалы, из которых обращают на себяособое внимание следующие три: «Воспоминания фрейлины Императрицы»баронессы С. Буксгевден331, заметки И.
В. Степанова «Милосердия двери»332 иочерк Нео-Сильвестра (Г. Гроссена) «Царь и художники» 333 . Указанные эгодокументы открывают для читателя простые житейские моменты из бытацарской семьи, их обыденные радости и огорчения, их естественные эмоции иожившиеспустядесятилетияобразынарядусихнепростымиканонизированными судьбами. Антропологический подход в данном случаедовлеет над текстуальным: царь и его семья отражаются прежде всего какживые люди с их общечеловеческими заботами, нежели как миф, создаваемыйв виде текста, сказочный, далекий от реальности, что присутствовало ранее.Остальные публиковавшиеся в послевоенном «Возрождении» материалырассказывают прежде всего о трагическом убиении императора и его семьи.Характерны в этом отношении статья Т.
Алексинской об однозначной реакцииэмигрантской и иностранной прессы на убийство царской семьи как на329330331332333См.: Старк М. Ф. Вечная память// Возрождение. 1957. № 67; Семенов-Тян-Шанский Н. Д. Светлой памяти Е.И. В. Великой Княгини Ольги Александровны // Возрождение. 1961. № 109; Рассветный. ПамятиИмператрицы Александры Феодоровны // Возрождение. 1962.
№ 127; Балуева-Арсенъева Н. Великаякнягиня Елизавета Феодоровна: Из личных воспоминаний // Возрождение. 1962. № 127; Старк М. Ф.Чернаясенсация // Возрождение. 1964. № 156; Рассветный. Светлой памяти Государя Императора Николая Второго// Возрождение. 1968. №№ 197-200; Рассветный.
Императрица Мария Феодоровна: К 40-летию кончины //Возрождение. 1968. № 205.См.: Семенов-Тян-Шанский В. П. Воспоминания о государе-человеке // Возрождение. 1960. № 103;Рабенек Л. Л. Москва и ее «хозяева» (времени до первой мировой войны 1914 г.) // Возрождение. 1960. №105; Н. С.-Т.-Ш.К 50-летию празднования трехсотлетия Царствования Дома Романовых // Возрождение.1963. № 141.Буксгевден С. [Воспоминания] // Возрождение. 1961. № 115. С.
57-66. В публ.: Семенов-Тян-Шанский Н. Д.Царственные дети.Степанов И. В. Милосердия двери: Лазарет Ее Величества // Возрождение. 1957. № 67. С. 46-64.Нео-Сильвестр Г. Царь и художники: Как художник Н. П. Богданов-Бельский писал портрет ИмператораНиколая Второго // Возрождение. 1957. № 67. С.
76-81.114уголовное преступление 334 и отрывки из книги С. Мельгунова «Революция ицарь»335.И все же касаясь жизни Николая II и его семьи, публикации, как правило,вводят читателя в мир устоявшихся мифологем, нарочитой мистики, красочныхлубочных зарисовок, надуманных моделей поведения (Ср. у Барка, 178, 95-108).Налицо сопряжение образа трагически погибших Императора и Его семьи сосвященным жертвенным закланием. Оттого мифологемы ритуальной смерти всочетаниисмифологемой“воскрешения”выступаютсвоеобразнойнарративной матрицей не только большинства эмигрантских автобиографий, нои составляют как бы ядро их коллективного самосознания336.
Отсюдапродолжение мистико-религиозных концептов, положенных в основу всехвоспоминаний, касающихся последних представителей правящей династииРомановых. Как полагает Е.В. Никольский, «сверхсакральное отношение кцарю (когда тот из человека “превращается” в супермена) является пережиткомязычества» 337 . По его мнению, еще в XVIII веке «в стремлении ублажитьмонарха некоторые церковные служители того времени даже впадали всвоеобразное культурное неоязычество»338.Так,подобныммистически-религиознымхарактеромобъясняетсяпроисшествие, случившееся во время посещения Николаем II монастыря вовремя его поездки в Ставку: «Когда кончился молебен, Государь иИмператрица приложились ко кресту, потом побеседовали некоторое время сигуменом и затем вышли из храма <...> Там, где кончалась деревянная лестница,стояли два древних старца <...> Когда Государь поравнялся с ними, они оба334Алексинская Т.
И. Эмигрантская пресса 1920-39 гг. об убийстве Царской Семьи // Возрождение. 1963. № 139.С. 21-38.335Мельгунов С. Екатеринбургская драма // Возрождение. 1949. №№ 4, 5, 6.336Соливетти К., Паолини М. Парадигмы “изгнания” и “посланничества”: европейский опыт русскойэмиграции в 20-е годы // Europa Orientalis: Studi е ricerche sui paesi e le culture dell'est Europeo. Салерно, 2003.№ 2. C. 164.337Никольский Е.В. Царский путь и святость: Культ правителя в истории. М.: Ленанд, 2016. С. 102.338Там же. С.