Диссертация (1102082), страница 16
Текст из файла (страница 16)
Для молодого поэта уже тогда были актуальны формулы, идущие отрусского фольклора: образы корабельный, заставочный и образ Древа, которыйвступает с ним в парадигматические отношения, характерны для русскойвышивки. В-третьих, этот трактат открывает путь в творческую лабораториюЕсенина, показывая диалектические отношения мифа и фольклора и раскрываявзгляды поэта на искусство не с материалистических позиций, а с позиций образа,можно сказать, имагинативного пространства 191.В.В. Коржан видит значение фольклорной поэтики для Есенина только «в употреблении постоянных эпитетов,обращений, тавтологических повторов, выражений и слов народного типа».
См.: Коржан В.В. Есенин и народнаяпоэзия.Л.: Наука, 1969. С. 132.190Полонский В.В. Мифопоэтика и динамика жанра в русской литературе конца XIX – начала XX века. М.: Наука,2008. С. 8.191Здесь важно понимать, что имагинативное не просто калькировано от «magination», то естьвоображения/воображаемого/образного, имагинативное – энтелехийная сила, которая заряжает поэзию,напитывает ее вечными кодами и укореняет в национальном космо-психо-логосе.18967Глава II.
Фольклорная традиция в творчестве С.А. Есенина: вопросыпоэтики§1.Фольклорная традиция в раннем творчестве С.А. Есенина:постановка вопросаВ литературоведении относительно проблемы фольклоризма раннеготворчества Есенина негласно установилась одна точка зрения – фольклоризм враннем творчестве поэта носит стилизаторский характер или, иначе говоря, онвторичен. Исследователи здесь указывают главным образом на влияние поэзииН. Клюева.
Так или иначе, говоря о фольклорной традиции в раннем творчествеЕсенина, обращают внимание исключительно на форму, систему метафор,рифмовку или, в лучшем случае, возводят некоторые образы к текстам изсобрания А.Н. Афанасьева (Б.В. Нейман). Однако было бы наивным полагать, чтовесь ранний период исключительно такой, как наивно обвинять поэта в «присягена верность фольклору».Конечно, нельзя не согласиться с тем, что многие первые свои вещи поэтнамеренно подделывал под определенный жанр фольклора или открытообращался к поверьям, обрядам русского народа («Матушка в купальницу по лесуходила», 1912; «Зашумели над затоном тростники», 1914), но здесь возникаетпроблема теоретического характера, касающаяся непосредственно видениясамого исследователя, который может обратиться или только к внешнимпроявлениям, или, учитывая метафизику фольклора, обратиться к фольклорномумировоззрению (обозначим это пока так). В статье В.И.
Харчевникова«Особенности фольклоризма раннего Есенина» представлен хороший подробный«пожанровый» анализ – рассматривается функционирование разных жанровфольклора (от загадки до разбойничьей песни) в раннем творчестве Есенина 192.Подобный ракурс взят и в монографии В. Коржана, который ориентируетсяглавным образом на сопоставительный анализ поэтики частушки и есенинского192Харчевников В.И. Указ. соч. С. 116 – 119.68стиля. При таком понимании фольклоризма в творчестве поэта трудно дополнитьанализ еще какими-либо текстовыми замечаниями, он превратится только в наборновых цитат. Исследователи очень точны в установлении связи такихстихотворений как «Подражанье песне», «Хороша была Танюша...», «Темнаноченька, не спится», «Под венком лесной ромашки» и других стихотворений1911 — 1912 гг.
непосредственно с поэтикой народной песни, ямщицкой песни,балладным элементом и переработкой поэтом этих форм. Однако даже при такомрассмотрении, пусть даже самом тонком анализе, фольклоризм в творчестве поэтасводится к вопросу об «источниках», что значительно обедняет пониманиепоэтики раннего Есенина. Поэтому мы попытаемся установить генетическиесвязиесенинскойпоэтикисфольклором,вернеесфольклорныммировосприятием.Уже в раннем своем стихотворении 1916 г. «Опять раскинулся узорно»Есенин делит мир на бытовой и горний:Глаза, увидевшие землю,В иную землю влюблены.[I, 25]Ранняя поэзия Есенина испытала влияние М.Ю.
Лермонтова, на это стоитобратить внимание, восприняла космические образы. Ранняя поэзия Есенинаносит космический характер:Звездочки ясные, звезды высокие!Что вы храните в себе, что скрываете?[IV, 8]Однако возникает вопрос: только ли от природы романтизма или символизма,влияние которых испытали тогда почти все молодые поэты, идет такое разделениемира в поэтике Есенина? (потом проявится это и в «маленьких поэмах», особеннов «Небесном барабанщике» и «Пантократоре» 193). Есть смысл обратиться кодному историко-литературному факту того времени или, лучше сказать, к однойфигуре, которая на тот момент истории, к сожалению, была незамеченной и«вернулась» лишь в конце столетия.Подробнее об особенностях фольклоризма поэтики «маленьких поэм» см.: Галиева М.А. Фольклорная традицияв раннем творчестве С.А.
Есенина: постановка вопроса // Гуманитарные научные исследования. 2014. № 10. С. 58 –63.19369В начале XX в. вел преподавательскую деятельность и осмысливал явлениефольклора в онтологическом ключе, что для нас особенно важно, Е.Н. Трубецкой.Он прочитал лекцию (позднее она была напечатана – посмертно – в 1922 г.) орусской сказке и её идеалах: воровском, бытовом и идеале, связанном совлекомостью к иному царству, неведомой стране, находящейся за пределамиданного – отсюда и название лекции «"Иное царство" и его искатели в русскойнародной сказке». Конечно, философ переработал множество сюжетов,проанализировал разные фольклорные варианты, источники, опирался на трудА.Н.
Афанасьева (по всей видимости, двухтомник), но главное к чему он пришел– это понимание фольклора в бытийном, метафизическом ключе. Он увидел всказке один из ключей, ответов относительно философии русской революции ипонимания русского космо-психо-логоса вообще. В то революционное времяпоэты упорно искали «новый град», новую землю, совершая и приветствуяреволюцию «на земле и на небесах». В годы Гражданской войны (и до концасвоих дней) поиском ответов на эти вопросы и исканием нового царствазанимался в фольклорно-философском ключе и философ Трубецкой, не ошибаясьв том, что «философию революции объясняла сказка, ибо она в большей мере, чемдругие фольклорные жанры, выражала социально-утопические устремлениянарода» 194.
По мнению ученых, именно Трубецкой взглянул на явлениефольклора, сказки не с вульгарно-материалистических позиций, не с формальнойточкизрения,многимраспространеннойвакадемическойнауке,вфольклористике, нуждающейся и в таком онтологическом понимании фольклора,которое представил в своих трудах мыслитель начала XX в.В этой связи хотелось бы провести параллели с поэтикой Есенина, котораяуже на раннем этапе своего формирования усвоила такой идеал «русской сказки»– речь идет, разумеется, не о каких-то конкретных проявлениях форм фольклора,а о фольклорном мировоззрении. Иная земля, о которой грезит лирический герой,и есть то иное царство, влекущее априори русского человека. Другой вопрос: вНалепин А.Л. Иллюзия «жирного царства» (Гамлет русской революции) // Налепин А.Л.
Два века русскогофольклора: Опыт и сравнительное освещение подходов в фольклористике России, Великобритании и США в XIX– XX столетиях. М.: ИМЛИ РАН, 2009. С. 379.19470каких образах реализуется этот имагинативный абсолют русского человека? Вопервых, герой русской сказки, желающий приобщиться к мудрости, тайнымзнаниям, которые воплощаются нередко в женском архетипе (ВасилисаПрекрасная), должен пройти ряд испытаний, добыть вещую невесту, являющуюсяобразом иномира, солнечной земли. По замечаниям исследователей фольклорнойтрадиции в творчестве Есенина, в его ранних стихотворениях особенноподхвачена и развита тема неразделенной любви, столь характерная для народнойпесенной лирики («Под венком лесной ромашки», 1911) 195.
Но причем же здесьиное царство и вещая невеста? Исследователи, обращающиеся к этойпроблематике, пишут о том, что Есенин ограничивается эмоциональнойтрактовкой проблемы 196. Вероятно, можно согласиться с таким видениемпроблемы относительно раннего творчества, но в 1918 г. эта тема перейдет изэмоциональной сферы в космическую.
Так, в стихотворении «Зеленая прическа...»возникает «необычный» союз березки и пастуха, за которым, однако, кроетсяесенинская эйдология космического, а не земляного эроса, о чем писали критикиеще при жизни поэта (о стихотворении «Я по первому снегу бреду», 1918197). Встихотворении лирический герой узнает тайну древесных дум березки:«О любопытный друг,Сегодня ночью звезднойЗдесь слезы лил пастух.[I, 123]Обращаясь к трактату «Ключи Марии», написанному в том же году,находим толкование слова пастух через пас-дух и понимание этого образа черездоминанты звездную, корабельную и понимание музыки, орнамента черездревесную систему Духа. Итак, выделяются две фигуры – пастух, человек сферкосмических, обученный звездами, которые «вырастили наше вселенскоесимволическое древо» [V, 189], – отсюда вторая фигура – Мирового древа.
СоюзХарчевников В.И. Указ. соч. С. 117.Там же. С. 117 – 118.197«И по музыке своих песен и по темам песен — Есенин не европеец. Он — восточник, из „Евразии“. Это многимнравится. И в этом есть прелесть. Но еще лучше, когда вдруг из русского рязанского парня выглянет пращурязычник. Когда заговорит Есенин языком древнего земляного эроса». См.: комментарий к стихотворению [I, 537].19519671пастуха и березки – это священный брак Неба и Земли, эйдология космическогоэроса. Брак, творящийся, но несотворенный:И так, вдохнувши глубко,Сказал под звон ветвей:„Прощай, моя голубка,До новых журавлей“».[I, 124]Таким образом, разыгрывается культовая культурная драма 198 (терминА.Н. Веселовского), которая предполагает очищение через катарсис.В русской литературе, по замечанию Г.Д. Гачева, самый высокий модуслюбви – неразделенный 199 (у Пушкина, у Достоевского), воплощающийкосмический эрос.
Но ведь и в русской сказке любовь носит надмирный характер,вещая невеста не просто так достается герою.Во-вторых, в трактате «Ключи Марии» поэт выразил формулу Психеирусского народа через прикладное искусство, орнамент, который возвел к образукорабельному, однако этот теоретически осмысленный образ существовал впоэзии Есенина уже в 1910 — 1915 г.:Желтые поводьяМесяц уронил.[I, 33]В стихотворении «Королева» (1913-1915):Коромыслом серп двурогийПлавно по небу скользит.[IV, 59]Опять-таки образ корабельный и архетип Луны сопряжены с женским архетипом.Итак, образ корабельный, звездный, тесно связанный в поэтике Есенина с Луной,думается, латентно несет в себе мотив «небесного ограждения», который втворчестве 1917 — 1918 г., в «маленьких поэмах» воспроизводится ужепостоянно.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
