Диссертация (1101693), страница 11
Текст из файла (страница 11)
модель «вместилище», метафора «Великой цепибытия» - Лакофф 2003, Lakoff 1989).4а) «пространственные отношения и процессы могут переноситься в сферынепространственных отношений» [там же: 116]. Примеры: мне пришла в головумысль, мысль не выходит из головы [там же].514б) «склонность людей представлять себе процессы, протекающие внеодушевленных предметах, по аналогии с собственной деятельностью» [там же:117]5) Метонимия. «Перенос названия на основании пространственных, временных иликаузальных связей» [там же: 117]. Пример – Hand – ‘рука’ в значении ‘почерк’,Jugend - ‘молодость’ и ‘молодежь’ и т.п.Механизмы спецификаций значений в окказиональный употреблениях,представление о коммуникативном намерении индивида как импульсе кизменению узуса, роли когнитивных моделей в производстве новых значений,представление об истории языка как о погружении в логику отдельного явления,а не сравнения двух и более явлений, - все эти идеи явились определяющими дляпроизводимого в главах 3-5 анализа.В русском языкознании к подобной логике, «по своим основнымустремлениям младограмматической» [Виноградов 1977: 100], обращается М.М.Покровский для изучения закономерностей семасиологических явлений.Показательно, что к этой проблеме М.М.
Покровский «подходит от историкоморфологических исследований в области греческого и латинского языков» [тамже] – этот факт подтверждает изложенный в предыдущем параграфе тезис У.Чейфа о семантике как о следующем этапе «восхождения» от «твердой почвы»морфологических наблюдений. Изменения значений слова поставлены в теснуюсвязь со структурой слова (морфология и словообразовательный тип),выделяемые модели изменений соответствуют, фактически, двум типаммыслительных операций – аналогии и представлению, то есть, с одной стороны,трактуется в логически категориях, а с другой – в терминах психологическихпроцедур. Особое внимание, которое М.М.
Покровский уделяет частеречнойкатегоризации и ее роли в реализации семасиологических законов, подводит кидее системности в языке (до формирования соссюровского представления оязыке как системы знаков).Изложение М.М. Покровским анализасемантических изменений можно представить в следующей рубрикации:521. Новообразования по аналогии;2. Понятие семасиологического закона;3. «Взаимная ассоциация» слов.Принципаналогии,«выравниванияпарадигмы»,происходящеевследствие изначально ошибочного употребления сходен с творческимпроцессом, когда «ошибки» совершаются намеренно и тем самым вскрываетсяпотенциал языковой системы. Но в отличие от творческого процесса, реальныесдвиги в языковой системе в результате действия аналогии – явленияпостепенные и неосознаваемые, приводящие, однако, к колоссальнымизменениям (Покровский приводит пример смешения склонений на *-ǒ, *-ǔ вистории русского языка). Покровский опирается на известную работу А.Дарместетера «Жизнь слов, изученная через их значения» (A.
Darmestéter. La viedes mots étudiée dans leurs significations, 1887).Дарместетер пишет, что «в каждый отдельный момент язык находится всостоянии равновесия, более или менее продолжительного, между двумяпротивоположными силами – консервативной, стремящейся удержать языковуюсистему в существующем состоянии, и другой, революционной, стремящейсяпродвигать язык в новых направлениях» [Darmestéter 1887: 6].
Эта вторая силадействует по следующим трем направлениям: звуковая вариативность (меняютпроизношение), изменения по аналогии (меняют морфологический строй),неологизмы (меняют лексическую систему). «Данную грамматическую форму иокончание, общее для нескольких слов, аналогия распространяет, вопрекиэтимологии, фонетическому закону, на целый ряд других слов, лишая их темсамым их исконной формы и подводя их под одну общую модель <…>Расширением зоны действия уже существующих элементов системы аналогиясоздает совершенно новую систему» [там же: 7].Покровского интересуют, однако, не просто «новые системы» вморфологии, но системы семасиологические, которые, как он показывает напримере истории латинского и древнегреческих языков, тесно связаны с ними.53«Подобно тому, как сходные формы объединяются в одну категорию и затемимеют одинаковую морфологическую судьбу, так и слова со сходным значениемпроходят сходную семасиологическую историю.
Два или более языка получаютодинаковое морфологическое новообразование при наличности одинаковыхповодовкнему;притомжеусловиивозникаютиодинаковыесемасиологические новообразования в разных языках» [Покровский 1959: 80].Так, например, отглагольные существительные соединяют в себепереходные и непереходные значения соответствующих глаголов (удаление,отбой, отвод). Отмечается также, что у отглагольных прилагательных и именсуществительных латинского языка совмещаются активные и пассивныезначения. Подобным же образом русские имена прилагательные на –ный такжесовмещают в себе эти значения: отводной как ‘отводящий’ (канал, ров) и как‘отведенный’, предназначенный для отвода (отводной участок земли)[Виноградов 1977: 101].
Покровский отмечает также распространенностьперехода в значениях прилагательных от смысла ‘полный чего’ к смыслу‘похожий на что’ (лат. lapidosus panis – ‘хлеб, похожий на камень’), В русскомязыке малинистый – ‘богатый малиной’ (малинистые места), ‘напоминающиймалину’(малинистыйвкус).Большинствозначений,однако,сегодняпредставляют собой архаизмы: волнистый в значении ‘полный волн’,серебристый – ‘заключающий в себе серебро’ (закрепилось в профессиональнойтерминологии – серебристый свинец) (см.
Покровский 1899, Виноградов 1977).ВсеэтинаблюденияподводятПокровскогокнеобходимостиопределения семасиологического закона (по аналогии с законом фонетическим)– возникает вопрос о «закономерностях психологических явлений языка»[Покровский 1959: 67].
В отличие от фонетических изменений, которые «видныэмпирически, есть другие, более сложные и более субъективные явления в жизникаждого языка» [там же]. Покровский последовательно рассматривает разныезначения одной и той же фонетико-морфологической единицы и настаивает нанеобходимости не относиться к ним как бессмысленным «фактам», «данностям»,54а задаться вопросом о причинах такого многообразия: «Прежде всего нас можетпоражать та масса значений, которую приобретают отдельные слова» [там же].Приводитсяпримерлат.judiciumиспектрзначенийэтогослова:‘судопроизводство’, ‘приговор судебного учреждения’, ‘совокупность людей,вершащих суд’, ‘место отправления судопроизводства’, ‘суждение о чем’.
И хотяПокровский не формулирует типы таких преобразований (как это сделано уПауля), но рассуждение идет в той же логике (поэтому не будем здесьповторять). Основной закон (постулат), выводимый Покровским таков: «Изучатьисториюзначенияслованеобходимовсвязисдругимисловами,синонимичными с ними и принадлежащими к одному и тому же кругупредставлений <…> Семасиологический процесс распространяется на целыекатегории слов» [там же: 75].«Сфера представлений» - неоднозначный термин у Покровского: с однойстороны, под этим, очевидно, подразумевается «тематический класс», с другой –зачастую этот термин употребляется как «семантическая сфера действия». Так,рассматриваяобразованиезначения‘говорить’угреческогоagoreuo,Покровский показывает, что изначальной «сферой представления» быласитуация политического собрания, поэтому этот глагол означал ‘приходить наэто собрание, участвовать в нем’, что подразумевало ‘говорить на этомсобрании’ (отсюда agoretes – ‘оратор’, agoretus – ‘красноречие’).
Однако уже уГомера этот глагол употреблен в значении ‘рассказывать’. Отдельнорассматривается «принцип взаимной ассоциации слов, сходных по значению,приложимый к морфологической категории» [там же: 80] – на примере такназываемых nominum actions. Основное значение таких имен – процесс действия,однако они могут заключать в себе также значения результата действия, орудия,места действия: ср. лат.
vestius – ‘одевание’, ‘одежда’, aratio – ‘пахание’, ‘пашня’.Этот принцип действует и на уровне синтаксического управления: изменениеконструкций одного и того же глагола, управляющего разными падежами.Пример – симпатизировать с кем (немецкая калька) в русском языке55конструкция вошла в «ассоциацию» с конструкцией сочувствовать кому – врезультате чего управление глагола симпатизировать изменилось [Покровский1895: 26].