Диссертация (1098165), страница 46
Текст из файла (страница 46)
Их дифференциация основана, впервую очередь, на гендерном признаке – в одной группе преобладалоизображение условий воспитания юношества, а в других – молодых девицинституток.Прежде всего, это повесть об учебных заведениях для юношей.Произведения такого типа критически изображали нравы, царившие вкадетских корпусах, гимназиях, бурсацких заведениях. Картина пьянствасреди учителей, телесных наказаний, убожества учебных помещений испален дополнялась изображением ссор и дрязг учащихся. Характерныйпример повести такого типа ˗ «Очерки бурсы» Н.Г. Помяловского (1862–63).
В этом произведении, как справедливо отмечает исследовательшкольной повести О. А. Мокрушина, «бурса предстаёт … как школа–тюрьма, пространство несвободы, «антидом», где властвует консерватизм,догматизм, рутина, унижается человеческая личность, идёт скрытая войнамежду учениками и учителями»345.В рассказе Н.С. Лескова «Кадетский монастырь» (1880) акцентырасставлены иначе. На первый план выходит яркая личность директораПервого кадетского корпуса генерал – майора Перского, названного«праведным». Деятельность этого персонажа, его противостояние власти,защита интересов воспитанников смягчают критическую составляющуюпроизведения, хотя автор и поддерживает взгляд на учебное заведение какна монастырь-темницу. 344Литовская М.А. Школьная повесть как инструмент анализа повседневности советской школы //Антропология советской школы.
Культурные универсалии и провинциальные практики. Сб. статей. Пермь,2010. С. 279.345Мокрушина О.А. Топос постсоветской школы в русской литературе рубежа ХХ – ХХI веков.Автореферат дисс… канд. филол. наук. Пермь, 2014. С.9.230 Иной характер носит школьная повестьН.Г. Гарина–Михайловского«Гимназисты» (1893). Писатель усложняет структуру так называемойшкольной повести, вводя в произведение не только гимназические будни, нои домашнюю обстановку семей Корневых и Карташовых. Семейныеценности, взросление героев, формирование их личностных качествоказывается первостепенным для писателя.
Однако он не скрываетнегативных сторон в формировании подростков, связанных прежде всего собстановкой в гимназии, нравами, царящими там, и отношением педагогов ксвоим воспитанникам. Наиболее точно эту сторону произведенияохарактеризовала И.Н. Арзамасцева: «В повести «Гимназисты» <…> внешнеблагопристойный гимназический быт калечит и развращает детей. В русскойлитературе с такой резкостью и убедительностью это было показановпервые»346.
Таким образом, произведения о мужских учебных заведенияхначинают закладывать основы жанра школьной повести.Другая жанровая разновидность школьной повести ˗ институтскаяповесть с характерными для неё романтическими характерами,приключенческой интригой, сентиментальными переживаниями героинь.
Вподобной повести могло использоваться объективное повествование(«Институтки» ˗ 1894 Н. А. Лухмановой, «Парфетки и мовешки» Т. Н.Ласунской–Наркович, «Княжна Джаваха» ˗1903, «Вторая Нина» ˗1907 Л.А.Чарской) илидневниковая форма (В.С. Новицкая «Весёлые будни.Дневник гимназистки», 1914; Л.А. Чарская «Записки институтки», 1901).Институтская повесть была адресована девочке. В повести описывался вособый рафинированный и закрытый мир институтской жизни и характеротношений внутри него. Как отмечает Е.
О. Шацкий, Л.Чарская «небезразлична к гендерной проблематике: роли женщины в обществе, 346Арзамасцева И.Н., Николаева С.А. Детская литература. М.: Издательский центр «Академия», 2005. С.229.231 особенностей женского характера. Её произведения рассчитаны наэмоционально-восприимчивого читателя»347.В послереволюционные годы происходят существенные изменения вприроде жанра школьной повести: она обретает иные черты и насыщаетсяновым содержанием.Исследование этого жанра в литературоведческой науке стало особенноинтенсивным во второй половине ХХ в. Это явление стало предметомсерьёзного анализа в фундаментальной монографии И.П. Лупановой348.Школьная повесть в это время становится материалом диссертационныхисследований М.И.
Чинаевой349, О.А. Мокрушиной350, Г.Н. Токаревой351 идр. Так, в третьей главе своей диссертации «Семья и школа в советскойдетской литературе 1920-30-х гг» Г.Н. Токарева, в частности, привлекаетвнимание к своеобразию повестей Л. Кассиля «Кондуит и Швамбрания»,«Черемыш – брат героя» и Н.Огнева «Дневник Кости Рябцева» и в качествеобобщённого образа школьника 1920-х годов называет образ КостиРябцева352. Произведениям этого жанра уделено значительное место и вучебниках, прежде всего, в основополагающем учебнике по детскойлитературе И.А.
Арзамасцевой, С.А. Николаевой353, в монографии М.И.Мещеряковой354 и т.д. В этих работах выявляются основные тенденцииразвития повести о школе в разные периоды её бытования, которые связаны свекторами движения взрослой литературы в целом и теми процессами,которые актуализировались в конкретную эпоху. Наиболее чётко жанровыечерты школьной повести определяет современный исследователь М.А. 347Шацкий Е.
О. Нравственно–эстетическое своеобразие и актуальность творчества Лидии АлександровныЧарской. Автореферат дисс… канд. филол. наук. М., 2010. С. 6.348Лупанова И.П. Полвека. Советская детская литература: 1917 – 1967: очерки. М.: Детская литература,1969.349Чинаева М.И. Тенденции развития повести о школе в советской детской и юношеской литературе 197080-х гг.(проблематика, конфликты, характеры). Автореферат дисс… канд. филол. наук. М.,1989.350Мокрушина О.А. Указ. соч.351Токарева Г.Н. Формирование принципов изображения героев в советской детской прозе 1920-30-х гг.Автореферат дисс… канд.
филол. наук. Воронеж, 2013.352Токарева. Указ соч. С.12.353Арзамасцева И.Н., Николаева С.А. Указ. соч.354Мещерякова М.И. О школе с тревогой и любовью: Поиски и обретения современной «школьной» прозыдля детей и юношества. М., 1993.232 Литовская: «<…> изображаются коллективы учителей и учеников вдинамическом развитии их взаимоотношений, при этом конкретные школаили класс представлены как часть института образования.
Конфликтшкольной повести, основанный на столкновении различных позицийучеников/учителей, ученика/учителя, ученика/классного коллектива,учителя/учителя, шире – требований школы/ требований социума –предопределён авторским осознанием некоего идеала межличностныхотношений в рамках системы образования, к достижению которого более илименее безуспешно стремятся конфликтующие стороны»355 Литовскаяотмечает также своеобразие хронотопа школьной повести: «Время действияшкольной повести структурируется актуальной спецификой организацииобразовательного процесса – периодом, за который, как предполагается,могут произойти некие качественные изменения во взглядах и поведениигероев»356.
Выявляет исследователница и своеобразие образной системышкольной повести: «Главными действующими лицами обычно являютсяученики/учителя одного класса. Многогеройность школьной повести, когдаповествователь держит в поле зрения сразу несколько центральныхперсонажей и ещё с десяток второстепенных, неизбежно ведёт кфрагментарности создаваемой картины <…> Обязательны экспозиционныекраткие характеристики участников действия, включая само учебноезаведение»357. Сильную социальную составляющую в школьной повестиотмечает К.А. Маслинский, который анализирует школьную повесть конца1930-1950-х гг.: «Школьная повесть в этот период была частью советскогообразовательного проекта <…> отвечала за разработку моделейрепрезентации школы как социального института и связанных с нейвоспитательных процессов»358. 355Литовская М.А.
Школьная повесть как инструмент анализа повседневности советской школы //Антропология советской школы. Культурные универсалии и провинциальные практики. Сб. статей. Пермь,2010. С. 279.356Там же. С. 279.357Там же. С. 280.358Маслинский К. А. Советский учитель на фоне школьной повести: корпусная перспектива // Детскиечтения. 2014. Т. 6. № 2. С. 113.233 Детская школьная повесть советского периода – явление неоднородное инеоднозначное, поэтому до сих пор вызывает дискуссии.
В постсоветскиегоды школьная повесть стала предметом переоценки. Так, с резкой оценкойи жёсткой характеристикой советской школьной повести выступиллитературовед и культуролог Е. Добренко в статье о жанровом своеобразиишкольной повести359. Он увидел в школьной повести не отражениереалистической картины, а только неприкрытую дидактику, как во взрослойлитературе социалистического реализма – не реальность, а лишь модельреальности. В этой связи школьная повесть отражала «нереальность детскогомира, бывшую лишь оборотной стороной ирреальности мира взрослого»360.Ряд тез Добренко опровергла Арзамасцева в статье «Детская Россика», гдеона пишет об уязвимости этих положений, выявляет жизнеподобие ижизнелюбие героев школьной повести, характеризует особенности повестио школе 1920-х годов: «Их персонажи никак не похожи на бесчисленных “бедных сироток“ из предшествующей беллетристики, в них неукротимаяволя к жизни, виктимность – не их качество.
В этих героях есть здороваяпримесь ницшеанского человека <…> Сильные инстинкты юного дикаря,которые в условиях разрушения социума и семьи влекут его в тюрьму, и“перековка”, то есть героический, если не сказать титанический, трудпедагога – вот где, на наш взгляд, проходит нерв новой школьной повести1920-х годов, когда она ещё не растеряла кураж и не стала “заказной”»361.Одна из актуальных тем 1 9 2 0 – хг о д о в – беспризорничество ипроблема перевоспитания молодого человека.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
