Диссертация (1098165), страница 44
Текст из файла (страница 44)
Этим художникам удалось по-новому взглянуть науже известное и устоявшееся, в частности, на взаимоотношения взрослых идетей. Уже не воссоздание игровой атмосферы и эксперименты со словомявляются смысловым центром произведений, а собственно адресат – ребёнок.В большей степени заявлено дидактическое начало. Идёт не игра равного сравным, а именно взрослого с ребёнком.Самодетствоизображеноболееоткрытым,свободнымисамостоятельным, имеющим недюжинный творческий потенциал. Во многом 336Урюпина А.
С. Необарокко в поэзии русского зарубежья 1960 - 80 годов. Дисс… канд. филол. наук М.,2006. С. 12.337Там же.215 поэты, обратившиеся к игровому началу в своём творчестве, продолжалитрадиции футуристов и обэриутов.Слово, его функционирование – концептуальная основа содержания ипоэтики творчества Б.В. Заходера (1918–2000). Он продолжает традициипоэзии Серебряного века и обэриутов,вписывая, на наш взгляд,своюпоэзию в необарокко.Он в прямом смысле представляет читателю слово как явление («придисловие» открывает книги Заходера, а «уйди-словие» венчает их), впривычных словах увидел необычное и задаётся вопросом, почему эта –жерка, а та – хта. Вхарактерологии его произведений –непонятныесущества, в их названиях (южный ктототам, мним, кавот и камут, Себека,рапунокидр.)запечатленаспецификанеологизмовдетскойречи.Лингвистические игры рассчитаны на разные детские возрастные категории.Словотворчество – основаперевертышей.
Продолжая традицииобэриутов и Чуковского, Заходер создаёт смысловой перевёртыш, играя нетолько словами, но и их смыслами. От простой перестановки букв (имитациислучайной ошибки) происходят удивительные события:Кит мяукал.Кот пыхтел.Кит купаться не хотел…КотПлывет по океану,Кит338Из блюдца ест сметану…(«Кит и кот»)Путаница, перевертыш – не самоцель, а отправная точка в серьезномразговоре онеоднозначности мира, законов языка.
Так, используяолицетворение и даже очеловечивание, Заходер создаетпоэму обобъявившей суверенитет букве Я. («Буква Я»,1947). 338Заходер Б. Избранное. М., 2003. С. 80. Далее стихотворения Б. Заходера цитируются по этому изданию суказанием страницы.216 Игра у Заходера становится философской категорией.
Он,предлагаялингвистическую игру, даёт представление об играющем ребенке. Какправило, слышен голос самого героя, показана исключительнодетскаяментальность, которая проявляется в конкретной и узнаваемой ситуации(«Мой лев», «Вредный кот», «Никто» и др.).Дидактика в его произведениях не антитетична частотной черте характерагероев – озорству, шалости. Они для поэта, скорее, норма, чем исключение.Его герои–мальчишки в классе обычно сидят «на камчатке» и не всегдаинтересуются только уроками.
Они играют в «морской бой», сваливают винуна кота, дерутся на переменке, мечтают во время урока («Мы – друзья»,«Петя мечтает», «Морской бой», «Перемена», «Вредный кот»).Вместе с тем Заходер представляет читателю познавательные циклы, вкоторых описаныособенности животного или растения (циклы «Прособачек», «Коты и кошки», «Разные пташки», «Разные тварюшки», «Разныетравки» и т. д.). Такого рода описания реалистичны, биологически точны. Вэтом Заходер продолжает традиции В.
Бианки, Е. Чарушина, отчасти М.Пришвина.Учеником и продолжателем заходеровских традиций можно назвать Э. Н.Успенского (родился в 1937 г.), который тоже главным предметомизображения делает играющего ребенка. Его персонажи переводят картинкина самые разные предметы, собирают марки, играют в царя горы. Мотивигры сочетается со скрытой назидательностью. Игра в ряде ситуацийнапоминает «Мамаево побоище». Характерен диалог мамы и сына:– Был на квартиру налет?– Нет.– К нам приходил бегемот?..– Просто приходил Сережка,Поиграли мы немножко… («Все в порядке», 20).Поэт использует все известные виды словесной игры, модернизируя исовершенствуяих.Традиционный217 перевертышнакладываетсянаоригинальный сюжет и граничит с нонсенсом.
Так, кичащийся своей памятьюмальчишка не в силах правильно повторить даже простой текст. Неточныйповтор усиливает комизм ситуации, создаёт полную алогизма гротесковуюкартину («Память»). Охотник, давший собакам экстравагантные клички(Караул, Пожар, Дружок, Чемодан, Пирожок, Кидай, Угадай), не в силахадекватно объясниться с милиционером: особые приметы собаки по кличкеЧемодан у читателя вызывают смех, а у стража порядка – ужас: «Шерстьгустая, / Хвост крючком, / Ходит он чуть-чуть бочком… / Лает дискантом ибасом / И натаскан на лису» («Охотник», 48–49). Источник смеха кроется визначальнойситуации,котораясообщаетсячитателюаприори.Несоответствия между называемыми предметами и явлениями и их«функционированием»придаетситуациивидимуюнелепость,ноизначальная условность заменяет абсурд комизмом.Путаница играет свою роль в композиции мотивов, отражающихэмоциональную реакцию, например, вызываетне только смех, но и обиду:сельский пейзаж из-за глупости художника превращается в нелепую пошлуюкартинку («Удивительный пейзаж»).
Или путаница – источник удивления ивозмущения: например, наборщик перепутал тексты объявлений: «Нужнадетсаду няня / С телегою на склад». / «От нас ушел учитель / По кличкеМармелад»… («Про объявления», 62). Таким образом, прием перевертыша впоэзии Успенского становится функциональным и обретает дополнительныезначения.Отметим лингвистическую игру со значимыми словесными фигурами,моделированиеврамкахпредложениясюжетныхкартинокпутёмперестановки вариантов: «В одном огромном парке, / А может, и не в парке, /А может, в зоопарке / У мамы с папой жил / Один смешной слоненок…».(«Жил-был один слоненок», 41).
Активно использована реализованнаяметафора («Рыжий», «Сумерки», «Страшная история» и т. д.).218 Детский тип поведения придан взрослым персонажам, что расширяетинфантильное пространство текста. Морской пират – избалованныйбабушкой внук, за которым необходим пригляд:…Ты смотри, на абордажПопусту не лазай.Без нужды не посещайЗлачные притоны.Зря сирот не обижай –Береги патроны.Без закуски ром не пей, –Очень вредно это.И всегда ходи с бубейЕсли хода нету… («Бабушка и внучек», 92)Или няня маленького мальчика – вариант частой в детской литературерастеряшкиилилюбопытнойдевочки:она«побываланабазаре»,«потолкалась на пожаре», прошагала в ногу за строем солдат, но не заметила,как потеряла своего подопечного («Рассеянная няня»).Или детский тип мышления академика Иванова: он боится врача,медсестры и ее шприца, но не в состоянии усидеть в стороне, когда другихлечат малиной и апельсинами; во время гололеда он ставит горожан наконьки, а постового укладывает на перину и т.д.Успенский позволяет себе довольно ехидно язвить в адрес обыкновенныхвзрослых, тем более облеченных какой-либо властью.
Достается ибездельникам–пожарным:У пожарных дел полно:Книжки, шашки, домино.Но когда опасность рядом,Их упрашивать не надо.Полчаса на сбор дружине –И они уже в машине («Академик Иванов», 86).Лингвистическая игра лежит и в основе текстов Г. В. Сапгира (1928–1999). Выступив прямым наследником футуристов и обэриутов, он активно219 использовал словесные повторы, лексические ассоциации, абсурд. СамСапгир воспринимал свой уход в литературу для детей как вынужденныйшаг, доминанта его творчества – взрослая поэзия. Как утверждал В.Кривулин, его поэзия разнопланова и многомерна: «У Сапгира было многоролей, по крайней мере, несколько различных литературных масок:официальныйдетскийпоэтидраматург,подпольныйстихотворец-авангардист… сюрреалист, использовавший при создании поэтическихтексовопытсовременнойживописиотважившийся“перебелить”дневникиозабоченныйвозвышеннымипоискамиикиномонтажа,Пушкина,Боганеоклассик,визионер-метафизик,путемпоэзии,авториздевательских считалок, речевок, вошедших в фольклор»339.Читатели «детских» произведений Сапгира – ребёнок, его родители иучителя.
Тексты Сапгира – материал букварей, азбук, пособий по развитиюречи, логопедической литературы. Его непосредственный адресат – преждевсего дошкольник и младший школьник, то есть тот, кто развивает речевойаппарат, учится основам словообразования, воспринимает словоформы какзанимательную игру. Философские смыслы его поэзии ориентированы какна детскую, так и на взрослую аудиторию. К примеру, Сапгир разворачиваеттемыпротиворечивости человеческой природы («Из разных половин»),красивого и безобразного («Людоед и принцесса, или Все наоборот»),чудесного в обыденном («Крокодил и петух », «Про красную мышь изеленую лошадь», «Удивительный день», «Нарисованное солнце» и т.
д.).И. И. Демьянов (1914–1991) опирается он не столько на нонсенсД.Хармса, но инаблизкую фольклорной традицию К.И.Чуковского..Дидактическая задача Демьянова – в игровой форме донести до маленькогочитателя азы нравственности. Основа поэзии И. Демьянова – скороговорка,потешка, перевертыш, небылица. Звонкая, преимущественно смежная рифма,фантастический сюжет, четкий ритм, яркая образность, преобладание 339Кривулин В.
Полвека русской поэзии (Предисловие) // Антология новейшей русской поэзии. Милан,2000. С 4.220 хореического стиха сближают его тексты с народной основой. Поэикаигрового фольклора формирует гротескные ситуации: кит едет на базар назапряженном в сани окуне («Рыбы в страхе охают…»,щука вместо ершейсъедает еловые шишки («Невкусные ерши») и проч.В отличие от своих предшественников А. А. Усачев (р. в 1958)дидактические задачи сводит к минимуму. У поэта практически нет прямыхнравственно–дидактических сентенций. Он мастер стилизации под детскуюманеру речи. Втрадициях Чуковского он создаёт свои неологизмы(шкатулка – штукалка, блинчики – глинчики, а огромный ботинок – Ботин ит. д.), на игре внутренней формой слова выстраивает целые стихотворения(«Леталка»).
Словесная игра, восходящая к творчеству обэриутов, подчиненазадаче показать возможности языка: его синонимическое богатство,полисемию и т. д.Переосмыслены традиционные сказочные сюжеты. Так, по типу сказки«Теремок» создана сказочная история «Живот-животок», где вместотрадиционных персонажей появляются представители хлебобулочногоцарства: Пышка-Ватрушка, Плюшка-Пампушка, Коржик-Без-Рук-Без-Ножек,Куличик-Из-Муки-И-Яичек, Пирог – Горячий Бок и даже Торт-ТортищеСлоеный-Бочище, которых с удовольствием съедает голодный животик.Ситуации, описанные в стихотворениях Усачёва, неканоничны, им заданнепривычный ракурс: у пастушка, играющего на маленьком рожке, естьвосьмая нота («Восьмая нота му»), в том, что расстроился рояль, виноватамышка, живущая внутри инструмента («Веселая мышка») и т.д..Как инструмент словесной игры активно использованы перевёртыш,абсурд, прямая цитация известных произведений («Синхрофазотрон»,«Пузово», «Щётки», «Паповоз» и др.).
В своде жанров Усачева отметимзагадки и песенки («Пыльная песенка», «Шуршащая песенка», «Жужжащая»,«Косолапая»).221 Итак, во второй половине ХХ века усилены игровое начало, элементыпарадокса, нонсенса,стираются видимыеграницы между детской ивзрослой поэзией.В целом игровая поэзия для детей характеризуется экспериментами сословом. Задействованы и модернизированы поэтические жанры, берущиеначало в фольклоре.
Если первая половина ХХ в. противопоставляет логикуреальности логике поэтического мира и сталкивает их, то поэзия второйполовины ХХ в.погружает читателя в мир игры и особой логики.Принципиальным отличием игровой поэзии (и шире – литературы в целом)второй половины ХХ в. и рубежа XX–XXI вв. становится ее полнаядеидеологизация. Существенно ослабляется и дидактическая составляющаядетской поэзии.переосмыслениеПоэзия для детей этого периода зафиксировалаиразрушениепрежнихстереотипов.Картинка,воспроизведенная в детском стихе, весьма условна и гиперболизирована.Игровая поэтика выходит на первый план и становится некой самоцельюпоэтов.Современная детская поэзия предлагает решение актуальных длясегодняшнего времени вопросов, но в целом уходит от прямых социальнонравственных характеристик, сосредоточена на развлечении, ощущениижизни-игры, жизни-праздника и таким образом, на наш взгляд, замыкаетчитателя в мире детства, не готовя его к взрослой жизни.Таким образом, детская поэзия первой половины ХХ века – явлениесложное и многоаспектное.
Поэзия для детей и подростков формируется вомногом на основе традиций фольклора и предшествующей литературы сучётом новых достижений в педагогике и психологии, ориентируясь насовременную социокультурную ситуацию и решая актуальные для тоговремени художественные, идеологические и воспитательные задачи. Детскаяпоэзия, рассчитанная на широкий возрастной диапазон, в 1920–50–е гг.222 представлена четырьмя основными типами: социально–бытовая, игровая,дидактико–познавательная и философская.Социально–бытовая поэзия реализуется в жанрах лирического портрета ирассказа в стихах. Жанр лирического портрета представлен жанрамисоциального стихотворного портрета и возрастного психологическогостихотворного портрета. С. Михалков обращается к жанру социальногостихотворного портрета и выводит три основных типа героя – герой-деятель,герой-путешественник и герой-исследователь, выявляет идеологическуюстереотипность, новую нравственно-ценностную шкалу, утверждает пафосслужения обществу.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
