Диссертация (1098095), страница 82
Текст из файла (страница 82)
Х. От мифа к л логосу: (Становление греческой философии). М.: Мысль, 1972.C. 44.1592Батай Ж. Теория религии // Теория религии. Литература и зло. Минск: Современныйлитератор, 2000. C. 7.377прекрасного и безобразного, добра и зла. Здесь можно видеть стремленияхудожника рассматривать бытие с особой, всеобъемлющей точки зрения,позволяющей видеть его единство и открыть «гармонию несогласующихсявещей»1593.Подвергая анализу творческое сознание, Флобер задается целью открытьпространство, где формируется творческий импульс, и задолго до возникновенияконцепций психоанализа обнаруживает источник творческой деятельности в тойиррациональной сфере, которая в работах Фрейда и Юнга будет определена какбессознательное.Становление творческой личности разворачивается в драме как чередаиспытаний страданием, страхом, отчаянием, как бесконечное преодолениеискушений плоти и духа, сходных с древними инициациями, в частности сритуалами Элевсинских мистерий.Так эпизоды, в которых Антоний испытывает и преодолевает искушенияплоти, соотносятся с Малыми мистериями, главная роль в которых отводиласьпостам, очищениям и жертвоприношениям.
Полет с Дьяволом в бесконечномпространстве вселенной можно сопоставить с ритуалами Великих мистерий,включающими в себя выход за пределы города, то есть перемещение в иное,незамкнутое, пространство. И, наконец, та часть драмы, где перед отшельникомпроходит шествие древних богов, и две символические женские фигуры, Смерть иСладострастие, требуют признать власть одной из них, сходны с заключительнойчастью Великих мистерий Ŕ в ней реконструировались древние мифы, «являлись»боги и герои1594.Непременным атрибутом этого последнего испытания было присутствиедвух богинь, Деметры и Персефоны, символизирующих жизнь и смерть.
ПричемПерсефона выступала посредницей между миром жизни и миром смерти,утверждая их тесную связь1595. Эти значения свойственны персонификациям1593Флобер, Г. О литературе, искусстве и писательском труде. Т. 1. С.253. Луизе Коле, 27 марта1853 г.1594Лауэнштайн Д. Элевсинские мистерии. М.: Энигма, 1996. С. 226.1595Элиаде М. История веры и религиозных идей. C.
267-268.378Сладострастия и Смерти в третьей части флоберовской драмы. Заметим, чтотрехчастная структура Ŕ существенная черта не только Элевсинских мистерий, нои других древних обрядов, результатом которых был переход индивида из одногостатуса в другой1596.Испытания, каким традиционно подвергался посвящаемый в таинства,включаливсебя«проглатывание»егочудовищемспоследующимосвобождением, мнимую смерть и воскрешение. И этим частям ритуальной схемыинициаций есть соответствие в драме Флобера. Полет Антония с Дьяволомзавершается сценой, в которой Дьявол «широко разевает пасть», и отшельник, свозгласом «Да, я иду, иду туда!», едва не погружается в нее1597. Мотив мнимойсмерти и воскрешения в новом качестве завершает последнее видение Антония Ŕ«Шествие богов»1598.Посвящаемый в Элевсинские или иные мистерии, пройдя испытания, неполучал бессмертия, как не получил его Антоний, Однако результатом испытанийв драме, как и древних таинствах, стало приобщение смертного существа к сфересвященного.4.3.
Эпизод «Шествие богов»: к проблеме религиозного чувства ФлобераВ каждой версии «Искушения святого Антония» сцена «Шествия богов»композиционно занимает сильную позицию. В третьей версии она находится вцентре, а в первой и второй Ŕ расположена в финале драмы. В этом видении передотшельником проходят звероподобные языческие идолы и причудливые,украшенные золотом, цветами и перламутром боги Африки. Священный Гангвезет на колеснице из слоновой кости своих богов и богинь. Являются закутанные1596Heuzey J.
Les Panathénées dans La Tentation de saint Antoine de G. Flaubert // Lettresd'humanité. 1950. Vol. IX. P. 264-267; Левинтон Г. А. Инициации и мифы // Мифы народов мира:энциклопедия. Т. 1. М.: Большая Российская энциклопедия, 1997. С. 542.1597Flaubert G.
La Tentation de Saint Antoine (1849). P. 508.1598Ibid. В этой сцене отшельник «распростерся на земле лицом вниз, вытянув руки вдоль тела,неподвижный и застывший, словно мертвый».379в звериные шкуры боги Севера, а вслед за ними возникают старец Зороастр,священный бык Апис, прекрасные боги Олимпа, проходят древние боги римлян.Звучит и удаляется в бесконечном пространстве голос незримого ВетхозаветногоБога.В критике эпизод «Шествия богов» понимается как образное изложениеисториирелигий,бесконечнойибезысходнойисториичеловеческихзаблуждений.
«Это обзор религиозных концепций и верований всех эпох и всехнародов, зрелище чарующе живописное, но цель его лишь в том, чтобырастревожить воображение и смутить разум», Ŕ объясняет смысл эпизода один изпервых критиков флоберовской драмы Ŕ Жюль Леметр1599.
«В странствии черезэпохи и религии человек познает мир, Ŕ продолжает он. Ŕ Однако мораль этогостранствия проста. «Какова цель всего этого?» Ŕ вопрошает Антоний. «Цели нет»,- отвечает ему Дьявол. Идеал автора Ŕ сам бесконечный и бесстрастный процесспознания»1600.Б.Г. Реизов, рассматривает эту сцену в первой версии драмы как «обозрениерелигий», необходимое для решения основной задачи: Флоберу «нужно былопоказать христианство как одно из очередных заблуждений человечества, неслишком оригинальное и столь же безумное, как всякая иная религия илисекта»1601.Первые читатели «Искушения» упрекали автора в аморальности, с которойон «превращает истинно верующего в безбожника»1602, а трогательнуюхристианскую легенду в «философско-пантеистическую оргию»1603.Современные исследователи, связывая такое истолкование шествия богов смировоззрением Флобера, называют его писателем, создавшим «мир без Бога, ибез1599смысла,пустойитемный,нравственныйад»1604,нигилистом,Lemaître J.
Gustave Flaubert. Les romains de mœurs antiques // Gustave Flaubert: Textes réunis etprésentés par D. Philippot. Paris: Presses de l’Université Paris Sorbonne, 2006. P. 426.1600Ibid. P. 426.1601Реизов Б. Г. Творчество Флобера. С. 93.1602B. A. (Barbey d'Aurevilly J.) L'apocalypse de M. Flaubert.1603Douhaire P. Op. cit. P. 415-416.1604Lalo Ch.
Op. cit. 1947. Р. 146.380воспринимающим веру со снисходительным скепсисом эрудита1605. «В сознанииФлобера было понятие Бога, - пишет Жак Шессекс, - но это такое же понятие вряду других, как понятие гарема, Востока, глупости, лекаря, Парижа,литературной или политической фальши или нравов нормандской провинции.Тайна Бога осталась ему недоступной»1606.Диана Ринсиог, автор диссертации о мировоззрении Флобера, признавая, чторелигиозное сознание автора «Искушения» является самой интересной и самойпарадоксальной стороной его духовной жизни, утверждает: «Вера Флобера естьневерие»1607. Но эта сцена, будучи живописным «каталогом» религий иверований, является одним из искушений героя, соблазном, уверившись вконечной природе богов, отказаться от стремления к бесконечному, то есть оттворчества.«Шествиебогов»вдрамеФлобера даетпредставлениеофундаментальном единстве религиозных феноменов и неистощимой новизнеспособов их пластического выражения Ŕ от безобразных идолов до прекрасныхолимпийских богов.
Религиозное начало в них неотрывно от эстетического.Работая над этой сценой, Флобер тщательно изучал труд ФридрихаКрейцера о символических и мифологических формах древних религий1608. Онизображает языческих богов с точностью историка религий1609, вместе с тем вэтом эпизоде возникают аллюзии на известные произведения живописцев искульпторов. «О, Фидий, - говорит Юпитер, - ты изваял меня столь прекрасным,что те, кто умирал, не увидев меня, почитали себя проклятыми. Чтобы создатьменя, ты выбрал изысканные материалы: золото, кедр, слоновую кость, черноедерево, драгоценные камни ŕ все эти сокровища растворялись в красоте, как1605Douchin J.-L.
Le bourreau de soi-même. P. 102Chessex J. Op. cit. Р. 109.1607Rînciog D. Histoire et mentalités dans l'oeuvre de Gustave Flaubert: étude sur la correspondance.Ploiesti: Editura Universitatii din Ploiesti, 2002. P. 74.1608Creuzer F. Religions de l'antiquité considérées principalement dans leurs formes symboliques etmythologiques. 4 tomes en 10 vol.
dont un de 262 planches ill. Paris: J. Kossbühl et Firmin-Didotfrères, 18251851.1609Heuzey J. Op. cit. P. 264-267.1606381элементы одной и той же природы в великолепии целого. Моей грудью дышалаЖизнь. В руке я держал Победу, в очах моих сияла Мысль» 1610.Явление Вакха и его свиты восходит к полотнам Тициана, Пуссена, НоэляАлле: «На колеснице, запряженной пантерами, возлежит Вакх. Чело его убраномиртами, он с улыбкой глядится в хрустальное зеркало. Его окружают Силены,одетые в плащи из красной шерсти, Сатиры в козьих шкурах, Менады снебридами на плечах.
Все они поют, пьют, пляшут, играют на флейтах <…>.Неистовые вакханки с черными масками в руках трясут головами, раскачивая втакт музыке свисающие им на лоб виноградные гроздья. <…> Сатиры обнимаютих и пляшут, раздувая от удовольствия толстые ноздри, высоко поднимаяамфоры, они льют вино, и красные брызги пятнают лица хмельных менад»1611.В монологах боги говорят о творчестве. «Отец театров и вина, древние богине желали внимать чудному соблазну твоих дифирамбов. Ты творец нового ритмаи бесконечных форм!» - поют вакханки1612.Музы, обращаясь к Смерти, оплакивают упадок искусства: «Позволь намоплакать нас самих, Смерть, ведь никому нет больше дела до нас.
Когда-то мычтили тебя, мы высекали надгробия, мы увековечивали великие сражения. <…>Оплачем просторные театры и нагих танцоров! О, Талия, высоколобая богиня,мать комедии и геометрии, где твоя тяжелая палица, где твой смех, что плескалсяв толпе, как плещутся волны Ионийского моря у прибрежных утесов? Нет большетвоих стройных хоров, Мельпомена, не сменяют друг друга строфы иантистрофы. Прощайте, высокие золоченые котурны, длинные плащи, священныегимны,прерывавшиеужасытрагедий,безыскусныедушу!»1613.1610Flaubert G.
La Tentation de Saint Antoine (1849). P. 546.Ibid. P. 561.1612Ibid. P. 561-562.1613Ibid. P. 562.1611стихи,леденившие382Мотив творчества звучат даже в речи Крепитуса Ŕ древнеримского богафизических отправлений: «И у меня были свои праздники, великие дни моейславы. Добрый Аристофан вывел меня на сцену»1614.Музыкатростниковойсопровождаетфлейтемонологиувенчанныйбогов:алымимонотонноцветамииграетафриканскийнабог,хрустальные колокольчики звенят на колеснице Ганга, под звуки лиры сетуют опрошлом величии Музы и Аполлон.Речи богов меняются от примитивного бормотания бесформенных идоловк пеану Аполлона, гимну вакханок, плачу женщин Тирса по Адонису,ламентациям Муз.Боги в «Искушении» гибнут, чтобы дать место все новому и болеесовершенномусимволическомувоплощениюсакрального,демонстрируятворческий характер того кризиса верований, о котором много позже скажетМирча Элиаде: «Именно из-за глубинных кризисов и креативности имипорожденной, религиозные традиции способны к обновлению … напряженностьи отчаяние, вызванные религиозным обесцениванием брахманского ритуала, далиряд выдающихся творений духа, каждое из которых представляет собойотдельное и смелое разрешение одного и того же кризиса»1615.«Шествие богов» представляет собою не только пластическое изображениеистории религий, но историю эстетических представлений и важный этапинициации: приобщение непосвященного к древней традиции, сакральномузнанию.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
