Диссертация (1098033), страница 90
Текст из файла (страница 90)
16; 18). «Чтонужды, – продолжает повествующий, – что на самом деле там сияеткурортная набережная с мороженым, с тирами, с девушками в завивке и вкрепдешиновых платьях… Это светится жизнь с рождениями и смертями, схамством, с зарплатой, с примусом, с любовью; жизнь – грубая, хрупкая,путаная и священная (курсив мой – О.С.)» (571).На наш взгляд, одним из ключевых для понимания философскоаксиологического «сюжета» в структуре «Мысли, описавшей круг» являетсязамечание повествователя, брошенное как будто вскользь, но приобретающееглубокое интегративное значение в контексте всего сказанного. В одном издиалогов-диспутовгерой-нарраторвозражаетсобеседнику,что,«кнесчастью», «для современного европейского человека» любые абсолюты –«дурман» («я этого не думаю» – добавляет при этом он).
А следующая(последняя в этом фрагменте) фраза, резюмирующая итоги диспута, но самане входящая в диалог, звучит так: «Но мировая история, вечно полагающаяцели, обещает ему, что за дурманом спряталась истина» (577).Таким образом, прямым объектом критического анализа в «Мысли…»становитсянетолькоаприорноезнание,нетолько«готовые»и«утешительные» истины «идеализма», но и сама философия недоверия, самодемифологизирующее мышление скептика. Повествователь не толькобросает вызов аксиоматике культуры, но и свою духовную беспочвенность,450свой критицизм выносит на суд, подвергает проверке на прочность. И естьоснования полагать, что эта психологическая «неопертость» ценностногомироощущенияневыдерживаетиспытанияобъективно-логическиманализом, опирающимся на освященные традицией универсалии европейскойдуховной культуры (хотя и в подчеркнуто секулярном их преломлении).
Но,пожалуй, в еще большей степени она не выдерживает испытанияэстетическим опытом, не выдерживает суда Поэзии. Вопреки естественнойсклонностикскепсисуисомнениюгерой-нарраторпосредствомхудожественно-философской рефлексии как бы индуцирует обобщениябезусловно-мироприемлющего,жизнеутверждающегохарактера,передкоторыми сам же – в качестве прирожденного скептика – вынужденотступить, признав тем самым торжество всеобщего («соборного») духовнокультурного опыта.451Глава 2. Неотрадиционализм в русской поэзии 1970-х – 2000-х годов§ 2.
2. 1.Диалектика обыденного и вечного в стихотворении И.Бродского «24 декабря 1971 года»Иосифа Бродского нередко относят к числу авторов, чье наследиезанимает пограничное положение между авангардом, постмодернизмом иявлениями новой классичности, ставшими в последнее время предметомуглубленного изучения в отечественном литературоведении. При этоммногие специалисты склонны усматривать в творчестве Бродского феноменэпохального синтеза важнейших линий развития русской поэзии XX века. Помнению современного исследователя, А.
Подгорской, «в нем по-своемуосуществилась “встреча” начала нашего столетия (”серебряный” век), егосередины (”оттепель” — ”андеграунд”) и завершения, подведения итогов напороге третьего тысячелетия» [7, с. 5]. Еще раньше Л. Лосев писал, чтоБродскому удалось «свести воедино… все основные направления русскогомодернизма» [5, с.
15]. Разумеется, говоря о синтезе модернизма, ученые вбольшинствеслучаевимеютввидунетолькорадикально-экспериментаторские ветви новейшей словесности, но и тот особый типхудожественногомышления,постклассическим,принципиальнокоторый,будучиориентированнанеобратимовоссозданиефундаментальных ценностей традиции, хотя и не предполагает возвращенияк прежним, «до-кризисным» стратегиям письма. Существенно также и то, чторечь, как правило, идет не о симбиозе разнородных тенденций, а оборганичном их сопряжении и плодотворном диалоге в контексте уникальногопоэтического целого836. Весьма резонным в этой связи представляетсясуждение М.
Липовецкого, считающего эстетику Бродского «не столькоматематической суммой модерна, постмодерна и традиционализма, сколько836О диалогических стратегиях у Бродского см: Мищенко Е.В. Диалог культурных традиций в поэтическоммире И.А. Бродского: Автореф.
дисс. канд. филол. наук. Новосибирск, 2010.452интегрированием всех этих художественных систем, извлечением общего длявсех художественного и филологического корня» [4, с. 666].Ввиду многообразия исследовательских позиций имя поэта попадало в«обоймы» самых разных литературных течений – от неоклассицизма (В.Куллэ), постреализма (Н. Лейдерман) и неоакмеизма (М. Липовецкий) донеотрадиционализма(В.Тюпа)837.Очевидно,чтосуществующиетерминологические расхождения не могут заслонить факта единствабольшинства ученых в вопросе о промежуточном и «синтетическом»характере творческих устремлений Бродского [2, с.
6]. Вместе с темконкретнаяспецификаэтойпредметомпристального«пограничности»изучения.Впродолжаетнастоящееоставатьсявремявесьмапродуктивным, на наш взгляд, является «дискретный» подход к осмыслениюпоэтики и художественной идеологии писателя, опирающийся на результатыанализа отдельных текстов [3, с. 87]838.В данном параграфе делается попытка – не вдаваясь в деталисуществующихконцептуальныхразногласий,рассмотретьфеноменхудожественной сопряженности эмпирического и метафизического начал втворчестве Бродского на материале одного стихотворения.
Модус этойсопряженности,нанашвзгляд,убедительносвидетельствуетодействительной принадлежности поэта к «срединному» вектору исканий врусской словесности XX столетия, – к той линии развития, для которой былхарактерен поиск органичного синтеза классической традициоцентричностии присущей модернизму индуктивности художественного мышления.Приведем полный текст стихотворения839:837См.: Куллэ В. Поэтическая эволюция Иосифа Бродского в России (1957-1972): Дисс. канд.
филол. наук. М.,1996; Лейдерман Н., Липовецкий М. Современная русская литература: 1950—1990-е годы: В 2 т. – Т. 2 (1968– 1990). М., 2003; Тюпа В. Литература и ментальность. М., 2008.838Именно такой подход практикуется, например, в сб. статей: Как работает стихотворение Бродского.Из исследований славистов на Западе / Сост. и ред. Л.В. Лосев и В.П. Полухина. М.: НЛО, 2002.839Стихотворение приводится по изд.: Бродский И.А. Перемена империи: Стихотворения (1960 – 1996). – М.,2001.
С. 209 – 210.45324 декабря 1971 года1 В Рождество все немного волхвы.2 В продовольственных слякоть и давка.3 Из-за банки кофейной халвы4 производит осаду прилавка5 грудой свертков навьюченный люд:6 каждый сам себе царь и верблюд.7 Сетки, сумки, авоськи, кульки,8 шапки, галстуки, сбитые набок.9 Запах водки, хвои и трески,10 мандаринов, корицы и яблок.11 Хаос лиц, и не видно тропы12 в Вифлеем из-за снежной крупы.13 И разносчики скромных даров14 в транспорт прыгают, ломятся в двери,15 исчезают в провалах дворов,16 даже зная, что пусто в пещере:17 ни животных, ни яслей, ни Той,18 над Которою - нимб золотой.19 Пустота.
Но при мысли о ней20 видишь вдруг как бы свет ниоткуда.21 Знал бы Ирод, что чем он сильней,22 тем верней, неизбежнее чудо.23 Постоянство такого родства 24 основной механизм Рождества.45425 То и празднуют нынче везде,26 что Его приближенье, сдвигая27 все столы. Не потребность в звезде28 пусть еще, но уж воля благая29 в человеках видна издали,30 и костры пастухи разожгли.31 Валит снег; не дымят, но трубят32 трубы кровель. Все лица, как пятна.33 Ирод пьет. Бабы прячут ребят.34 Кто грядет - никому непонятно:35 мы не знаем примет, и сердца36 могут вдруг не признать пришлеца.37 Но, когда на дверном сквозняке38 из тумана ночного густого39 возникает фигура в платке,40 и Младенца, и Духа Святого41 ощущаешь в себе без стыда;42 смотришь в небо и видишь – звезда.Январь 1972Стихотворение принадлежит к так называемому рождественскому циклуБродского, написано незадолго до эмиграции автора в США и основано навпечатлениях позднесоветской действительности840.840Анализ поэтики и аксиологии рождественского цикла И.
Бродского см. также в работах: Подгорская А.В.Иосиф Бродский и русская рождественская поэзия: Дисс. ... канд. филол. наук. - Магнитогорск, 2005. С. 25 88; Ли Чжи Ен. «Конец прекрасной эпохи». Творчество И. Бродского. Традиции модернизма ипостмодернистская перспектива. - СПб.: Академический проект, 2004. - С. 54; Йованович М. Пастернак иБродский: к постановке проблемы // Пастернаковские чтения. Вып. 2. - М., 1998. С. 305-323. Ерохин В.Н. Три«лишних» мотива в рождественских стихах И.
Бродского // Поэтика Иосифа Бродского: Сб. научных трудов.Тверь, 2003. С. 156-163; Бройтман С.Н., Ким Х.-Е. О природе художественной реальности в цикле И.Бродского «Часть речи» // Поэтика Иосифа Бродского: Сб. научных трудов. Тверь, 2003. С. 233—236.455Начальный стих («В Рождество все немного волхвы») – тематический исюжетный ключ ко всему стихотворению. С первой фразы (несмотря на еёоткровенно иронические обертоны) отчетливо заявляется библейскаяпарадигма – как своего рода предельная система координат для всего, чтобудет сказано и изображено далее. Понятие «Рождество» подвергаетсясемантическому расширению.
Тот факт, что 24 декабря – рождественскийсочельник по Григорианскому (западно-христианскому) календарю, нелокализует, а напротив распахивает культурно-географические границысобытия, выводя тему на «вселенский» простор. Бытовая зарисовка,присутствующая в первых трех строфах, создает картину предновогоднейсутолоки в отечественных гастрономах брежневских времен. Таким образом,в семантическое поле Рождества включается и само библейское событие, исоответствующее ему религиозное празднество (в разных его календарныхвариантах), и содержательно выхолощенный, но по-своему волнительныймирской аналог Рождества – наступление нового календарного года.Описание всеобщего предпраздничного возбуждения позволяет в полноймере понять смысл первой строки. Люди толпятся (устраивают «давку»,«производят осаду») ради того, чтобы принести «дары», порадовать близких,создать атмосферу торжества.
В этом стремлении сохраняется смутная, едваощутимая, но всё же реальная связь с изначальным, сакральным смысломдарения,генетическаяпамятьорелигиозномпрецедентемирских«новогодних» обычаев и привычек.Между тем стилистика описания задает разительный контраст междутрадиционновозвышеннымитрактовкамибиблейской(богослужебными,историиоволхвахиконографическими)ивозмутительнойпрозаичностью предновогодней толчеи. По соседству с «водкой» и «треской»даже снег и тот выглядит как «крупа» (12-й стих), как бы попадая тем самымв общий «продуктовый» набор.