Диссертация (793077), страница 34
Текст из файла (страница 34)
Но она может иметь идругие формы, в каждой из которых хорошо видна ее сущность,заключающаяся в том, что это «страстное желание есть любовь к стяжаниювременного и обладанию им»4. В конечном итоге, любая форма такогостремления есть порождение себялюбия, которое настолько искажаетподлинную любовь, что она превращается в прямо противоположную себегреховную страсть.Такая дьявольская псевдолюбовь как и всякая греховная страсть имеетярко выраженные деструктивные последствия для социального бытия. Какпоказывает случай с Иосифом (Быт. 39, 1-20), даже не получивудовлетворения,этагреховнаястрастьприводитктому,чтотаотносительная гармония, которая существовала в социальном бытиибольшой семьи египетского вельможи (включающей различных слуг и1Иоанн Златоуст, свт.
Беседы на Первое послание к Коринфянам. С. 325.Августин Иппониский, блаж. О восьмидесяти трех различных вопросах // АвгустинБлаженный. Трактаты о различных вопросах: богословие, экзегетика, этика. М., 2005. С. 73.3Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Первое послание к Коринфянам. С. 326.4Августин Иппониский, блаж.
О восьмидесяти трех различных вопросах. С. 76.1742рабов), оказывается нарушенной. Удовлетворение этой страсти женойвельможи имело бы, как минимум, не менее разрушительные последствия.Зачастую эта страсть влечет за собой другие, не менее социально опасныестрасти, что в совокупности может привести к полной социальнойдезинтеграциикаквмасштабахсемьи(котораяпростоперестаетсуществовать), так и в масштабах всего общества.Иначе говоря, если бы в бытии ветхих людей существовали бы толькогреховные страсти (пусть и под видом добродетелей), то оно очень скоростало бы тождественно греховному обществу. Но в ветхом обществесуществует и подлинная любовь, примером чему является праведный Иосиф,ведущий себя совершенно не так, как жена египетского вельможи.Прежде всего, Иосиф категорически и неоднократно отверг греховноепредложение жены египетского вельможи.
Такая стойкая невосприимчивостько греху подобна существованию разумных тварей в благом обществе, чтокак нельзя лучше указывает на сохранение блага в социальном бытии ветхихлюдей.Далее,Иосифнеограничивается простым отказомсовершатьгреховное деяние. Он на своем примере показывает все непреходящеезначение любви для социальной реальности, которая может существоватьисключительно при наличии этого способа связи между разумнымисуществами. Видя, что жена вельможи порабощена греховной страстью,Иосиф произносит «увещание», стремясь избавить ее от власти этойразрушительной страсти1.
В этом увещании проявляется истинная любовь,предполагающая не удовлетворение похоти, но подлинную заботу оближнем, о его актуальном состоянии и конечной судьбе в постисторическомприснобытии.Таким же проявлением истинной любви является и поведение Иосифапосле ложного обвинения раздраженной отказом женщины. И после этого1Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Первое послание к Коринфянам.
С. 326.175откровенно враждебного действия, результатом которого с большойвероятностью могла стать его смерть1, он не изменился в худшую сторону, нестал ни оправдываться, ни обвинять египтянку. Более того, даже став позжефактическим правителем Египта, Иосиф не мстил пытавшейся убить егоженщине, хотя имел такую возможность.Именно такое отношение к людям, в том числе (и даже прежде всего) –к врагам, отцы Церкви называют истинной (божественной) любовью, образецкоторой показывает Бог, Который и после всех издевательств, испытанныхИм от людей перед распятием, «не отвратился от них и, будучи повешен накресте, говорил: Отче, отпусти им грех их (Лк. 23, 34)»2.
Наличие такойистинной (божественной) любви у праведного Иосифа еще раз показываетотличие ветхого общества от общества греховного: в последнем такое простоневозможно.Обобщая, можно сказать, что Иосиф и жена египетского вельможинаглядно являют одновременно существующие в ветхом обществе «два родалюбви, из коих одна святая, а другая нечистая; одна общественная, а другаячастная; одна – пекущаяся об общей пользе во имя высшего общества, адругая даже и общее благо направляющая к собственной власти во имясамолюбивого господствования»3.
В этих словах блаж. Августина хорошоподчеркивается социальное измерение любви (важнейшее для отцов Церкви),показывается непреходящее значение истинной любви для социальногобытия и антисоциальная сущность греховных страстей, в частности – блуда исебялюбия.Свт. Иоанн Златоуст предельно кратко и точно формулирует главнуюотличительную особенность истинной любви, делающую ее основой1Как справедливо замечает Златоуст, египтянка фактически убила Иосифа в той мере, вкакой имела возможность: она обвинила его в преступлении, наказанием за котороеявляется смертная казнь.
Сохранение жизни Иосифа происходит по независящим от неепричинам и не снимает вины с египтянки, которая имела умысел на убийство, для отцовЦеркви равный самому убийству.2Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Первое послание к Коринфянам. С. 329.3Августин Иппониский, блаж. О книге Бытия. С. 1434.176социального бытия разумных существ: истинная любовь, говорит он, всегда«имеет целью пользу любимых»1.
Только учет объективных интересовдругих социальных субъектов, восприятие их потребностей и проблем каксвоихсобственных,позволяетустанавливатьпрочныесвязимеждуразумными существами, т.е. делает их действительно социальнымисубъектами. Подобная связь между разумными существами не требуетспециальных усилий, в нормальных условиях она является естественной,ведь «мы живем не только для себя самих, как некий абсолютный инезависимый предмет, но – установлены жить для Бога и для ближнего»2 –установлены самим Богом.Несмотря на возможность истинной любви в ветхом обществе, попричине того, что в нем также существует грех, которому причастны все безисключения люди, истинная любовь в своем чистом виде является основойбытия ветхого человека далеко не всегда.
Можно даже сказать, что в ветхомобществе она является исключением. Гораздо чаще люди демонстрируютлюбовь «по естеству – как родители любят детей, и наоборот»3 Эта любовьсама по себе не является предосудительной, хотя и совершенной ее назватьнельзя. Тем не менее, поскольку она, как и истинная любовь, укрепляетединство тех, кого связывает – родственников, друзей и т. п., ее нельзяотнести к греховным страстям, которые лишь разъединяют. Другое дело, чтов случае с ветхим человеком и этот вид любви нередко искажается поддействиемгреховныхстрастей,носампосебеоннеявляетсяпредосудительным и в случае с ветхим обществом, за недостатком истиннойлюбви, является положительным явлением, противоположным греховнымстрастям блуда и себялюбия.Несовершенство любви в ветхом обществе проявляется и в том, что онане является неизменной.
Не только истинная любовь, переставшая быть1Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Первое послание к Коринфянам. С. 325.Геннадий Схоларий, свт. Проповеди. СПб. 2007. С. 225.3Максим Исповедник, преп. Главы о любви. С. 108.1772естественной для ветхого человека (и поэтому – трудноисполнимая) легкоутрачивается человеком. Даже любовь по естеству может быть утрачена илиповреждена, примером чему может служить тот же праведный Иосиф,которого хотели убить родные братья.Впрочем, и грех не всесилен, что опять же демонстрирует жизньИосифа: в последний момент один из братьев не решается умертвитьИосифа, но ограничивается его продажей в рабство. Конечно, это тожегреховное деяние, практически равносильное убийству, но оно не такоткровенно греховно.
Тот факт, что ветхий человек способен ужасатьсяоткровенному греху демонстрирует его отличие от беса.Сложность анализа социальных связей в ветхом обществе затрудняетсяне только наличием разных вариантов любви (включая ее греховныеискажения), но и тем, что они подчас причудливо переплетаются в жизни идеятельности одного и того же человека. Случай с Иосифом и египтянкойотносительно прост, поскольку они демонстрируют два крайних способаотношений к окружающим (истинную любовь и греховную псевдолюбовь) вих относительно чистом виде.
Впрочем, даже этот случай прост только вотношении праведного Иосифа, который последовательно демонстрируетисключительно истинную (божественную) любовь. Египтянка же, являя вслучае с Иосифом свою похоть, в других ситуациях, скорее всего, способна ина иную любовь, как минимум – по естеству (по крайней мере, в отношениисвоих родственников).Иначе говоря, в ветхом обществе один и тот же человек в отношенииодних людей демонстрирует действительную любовь (естественную илидаже божественную), а в отношении других – отсутствие всякой любви,неприязнь и даже ненависть, доходящую до убийства. Это противоречивоесосуществованиедемонстрируетпротивоположныхпереходныйхарактеринтенцийветхогокакнельзяобщества,лучшеявляющийсяследствием противоречивого состояния природы ветхого человека, в которомсосуществуют, находясь в постоянной борьбе, грех и добродетель.178Сказанное о социальных связях в ветхом обществе позволяетквалифицировать его как конфликтное.
Но эта конфликтность имеет важныеотличия от конфликтности греховного общества, что делает необходимым ееразвернутый анализ.3.1.5. Конфликт и проблема единства в ветхом обществе3.1.5.1. Общая характеристика конфликта в ветхом обществеЛюбой конфликт, так или иначе, всегда порожден грехом. В обществе,где грех не существует, нет и не может быть конфликтов.
Это хорошо виднона примере благого и греховного общества: в первом и грех, и конфликтотсутствуют, а во втором всецелое господство греха порождает непрерывныйконфликт,которыйявляетсяустремленнымкнебытиюспособомсуществования падших ангелов.Но в ветхом обществе есть и грех, и добродетель, по причине чегоконфликт в этом обществе приобретает специфические черты, присущиетолько данному типу общества.В случае, когда в конфликт вступают люди, находящиеся в данныймомент в том состоянии, когда их душа «срастворяется с пороком и сатаначем-то одним делается с душою», конфликт между ними практически неотличается от конфликта между бесами в греховном обществе.
Но подобногорода конфликты в ветхом обществе не так распространены, как в обществегреховном, поскольку ветхий человек не так часто бывает всецело поглощенгреховными страстям.К примеру, человек, ограбивший другого человека, воспринимающийего исключительно как объект, как правило, все же любит не только себя, нои своих близких, с которыми он хотя бы частично делиться награбленным.Более того, даже тот, кого человек грабит, не обязательно полностьюлишается в сознании грабителя своей субъектности, и даже может быть дляграбителя близким и любимым (пусть и не во всей полноте и чистоте этой179добродетели), что совершенно исключено в греховном обществе вотношениях между бесами.Другими словами, наличие в ветхих людях элементов добра не даетконфликтам в ветхом обществе развиться в полной мере.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
