Диссертация (793077), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Эта склонность столь устойчива, что как сам человек, которомуприсуща греховная страсть, так и окружающие его люди считают ее «как быприродным ее свойством, так что душа уже произвольно и сама собою к немустремится»2.Несмотря на способность иметь такую силу над разумными тварями,отцы Церкви не считают греховные страсти естественным феноменом,присущим разумным тварям по природе.
Греховные страсти есть внешний ичуждый для разумных тварей феномен, они формируются постепенно иобретают силу только в тех случаях, когда разумная тварь этому непротивится.В общем виде формирование греховной страсти можно представитьследующим образом.Все начинается с появления в сознании человека того, что отцыназывают прилогом – некоего образа, мысли, которая представляет собойопределенный вариант поведения в некоторой ситуации, отличный от тоговарианта, который рекомендован для этой ситуации Богом. Сам по себе12Шиманский Г.И.
Учение святых отцов о страстях и добродетелях. С. 37.Иоанн Лествичник, преп. Лествица. СПб., 1996. С. 133.132прилог еще не есть грех, поскольку не является частью сознания человека,хотя и существует в нем.Если человек уделяет прилогу внимание, начинает размышлять овозможности предлагаемого в нем варианта действия, то начинаетсяформирование греховной страсти, первый этап развития которой называетсясочетанием, т.е.
предполагает описанное выше внимание к содержаниюприлога.На следующем этапе, который обозначается у святых отцов термином«сосложение», человек не только принимает содержащийся в прилоге греховныйвариант действия, но и предвкушает наслаждение, ожидаемое от него.Дальше следует «пленение», предполагающее возникновение желаниядействовать греховным образом. На этом этапе греховная страсть начинаетвзаимодействовать с волей, которая является тем, на чем греховная страстьпаразитирует.Осознание желания заканчивается принятием решения совершитьгреховное действие.
Собственно, на этапе решения греховная страстьявляется полностью сформированной, полностью подчинившей разум и волючеловека (или ангела).За этапом решения следует собственно греховное дело (действие),которое может и не достичь своей цели, поскольку тварные существа невсемогущи. Но даже если совершаемое руководимым греховной страстьюразумным существом деяние неожиданно для него приводит к благомурезультату, это не отменяет греховного статуса его деяния.
Для оценкилюбого деяния первостепенное значение имеет цель, к которой оноустремлено, поскольку постановка цели (в отличие от самого действии),всецело зависит от человека, есть результат его выбора, по причине чего идолжна подлежать оценке.Отцы Церкви подчеркивают, что если греховная страсть существуют вчеловеке (или ангеле) достаточно долго, некоторые этапы ее формированиямогут быть весьма непродолжительными или даже вовсе отсутствовать.133Даже приведенное краткое описание формирования и действиягреховной страсти не только еще раз показывает, что разум и свободная воляявляются для святых отцов важнейшими характеристиками разумногосущества,носвятоотеческогоиконкретизируетпониманияуказаниесоциальнойантропологической реальностью, возникаянаантропологичностьреальности:в человеке(илибудучиангеле),греховные страсти оказывают решающее влияние на социальное бытиеразумных тварей, которые им подвержены.Для правильного понимания святоотеческого видения страстей и ихзначения для социальной реальности не следует сводить их к психическойжизни человека.
Несмотря на то, что страсти могут существовать лишь всознании человека, они не есть лишь его субъективное психическоепереживание. Как определенный, неодобряемый, но попускаемый Богомвариант действия, грех есть независящая от разумной твари потенциальнаявозможность. А потенциальное, как показал еще Аристотель, относится кбытию (а не к небытию), хотя это бытие и своеобразно и, можно сказать, внекотором смысле неполноценно.Эта объективность греховных страстей не исчезает и после того, какони начинают свое паразитическое существование в сознании разумнойтвари. Хотя при этом они в каждом случае обретают определенныйиндивидуальный вид, все же уникальных греховных страстей не существует,все они общи всем разумным тварям, имеют некий неизменный инвариант,сущность которого не изменяется от своего индивидуального воплощения вконкретном носителе. Это позволяет говорить о страстях как об объективныхпризнаках социального бытия, несводимых к психическим переживаниямотдельного индивида, что отличает святоотеческое видение социальнойреальностиотобществознании,такихкаквариантовеепсихологическоепониманиянаправлениепредставленное Г.
Тардом и его последователями.134ввсовременномсоциологии,Общее количество греховных страстей труднообозримо. Например,такой автор, как Петр Дамаскин, указывает без малого триста греховныхстрастей (точнее – 298)1. Весьма распространены были различные перечниглавных страстей, в самом известном из которых таковых указываетсявосемь.В качестве самой главной святые отцы называют разные страсти.
Вэтом нет ничего удивительного, потому что, во-первых, «в безумныхстрастях нет порядка или разума, но всякое бесчиние и неустройство»2.Кроме того, во-вторых, все страсти взаимосвязаны и могут взаимнопорождать друг друга, при этом одна и та же страсть может порождатьсяразными страстями и, в другой ситуации, порождать своего «родителя».Наконец, у разных людей главной, господствующей, порождающей всеостальные страсти является не одна и та же, но разные страсти, что такжезатрудняет создание стройной классификации страстей.Впрочем, преп. Максим Исповедник не без оснований считает, чтоглавной греховной страстью, наиболее точно характеризующей сущностьданного феномена, является себялюбие (= самолюбие) – «матерь страстей»3 и«причина всех страстных помыслов»4.
Преподобный считает, что тот, ктообладает себялюбием, неизбежно обладает и всеми другими греховнымистрастями, ведь все они являются его порождениями.Таким образом, можно сказать, что себялюбие есть грех как таковой,грех в его наиболее чистом виде. Поэтому описание особенностей этойгреховной страсти показательно для понимания паразитической природыгреха.Хотя название данной греховной страсти содержит слово «любовь»,слово, которым обозначают исключительно важную для социальной мысли1Петр Дамаскин.
Исчисление страстей // Виллер Э.А. Учение о Едином в античности исредневековье (антология текстов). СПб., 2002. С. 583-587.2Иоанн Синайский, преп. Лествица. С. 236.3Максим Исповедник, преп. Главы о любви. С. 108.4Там же. С. 128.135святых отцов добродетель, себялюбие прямо ей противоположно, есть ееискажение, причем, настолько серьезное, что во всем ей противоположно.По мнению святых отцов, любовь является врожденным свойствомразумных тварей и не может быть устранена из их природы. Однако, как ивсе в несовершенных, тварных существах, она может искажаться,направляться не на то, на что должна быть направлена по замыслу Творца.
Внормальном состоянии любовь должна быть направлена в первую очередь наБога, а затем на все без исключения Его творения, объединяя их встремлении к своему Творцу.Так и было до грехопадения. Но после грехопадения, став страстными,падшие ангелы (а позже – люди, повторившие их путь) потеряли способностьк истинной, не знающей исключения любви. Под воздействием греха этауниверсальная любовь превратилась в любовь лишь к некоторым, а вкрайнем варианте, характерном для греховного общества – в любовьисключительно к самому себе, то есть превратилась в греховную страстьсебялюбия.Если начало всех греховных страстей – себялюбие, то «конец их –гордыня»1, которая есть, по сути, до предела развитое самолюбие, «естьлюбовь к собственному превосходству»2 во всем и над всеми.
В гордыне всеособенности греховных страстей явлены максимально отчетливо3. Можносказать, что гордыня – это самолюбие, доведенное до предела, дологического конца и поэтому столь отчетливо обнаруживающее своюгреховную природу.2.2.4. Влияние греховных страстей на отношения между разумнымитварями1Максим Исповедник, преп.
Главы о любви. С. 122.Августин Иппониский, блаж. О книге Бытия. С. 1432.3Николай (Могилевский), митр. Тайна души человеческой. Святоотеческое учение оборьбе со страстями. СПб., 2007. С. 93.1362Будучи основой любых действий разумной твари, находящейся вовласти греха, греховные страсти оказывают самое непосредственноедеструктивное влияние на отношение между ними.
Лучше всего сущностьэтого влияния демонстрирует греховная страсть самолюбия. Причина этого втом, что она является основой всякой греховной страсти. Кроме того,самолюбие прямо противоположно любви, которая есть основа нормальныхсоциальных отношений в благом обществе.Посколькугрехестьпаразитическаяформасуществования,искажающая то, на чем она паразитирует, постольку всякая греховнаястрасть может быть представлена как некое искажение того, что само посебе, без влияния греха, является благим и поэтому естественным. В случае ссамолюбием, как видно даже из названия, тем, на чем паразитирует грех,является любовь. Также название кратко указывает и на то, каким образомгрех искажает любовь – об этом говорит первая часть названия этойгреховной страсти.Сущность подлинной («истинной») любви, характерной для отношениймежду социальными субъектами в благом обществе, может быть описана каквосприятие всех остальных социальных субъектов как самого себя: принятиеих интересов, потребностей, целей как своих собственных.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
