Диссертация (792892), страница 57
Текст из файла (страница 57)
Это находилоотражение в драматургии 1970-х — 1980-х, которая по понятным причинампочти не попадала на сцену, но зафиксировала этот процесс, эту негативнуюидентичность, если опять же пользоваться выражением социолога Л. Гудкова.1990-е, которые отказавшись от советской идеологии, на самом делепродолжали линию этой негативной идентичности. Прародителями «новойдрамы», рожденной 1990-ми, были Л. Петрушевская, Л. Разумовская, Н.Садур.Отказ от советской идеологии только сыграл на руку «новаторам»девяностых, которые теперь могли без оглядки на цензуру и государственный287контроль, слагать свои мрачные баллады о неких вымышленных древоточцах,сила и доблесть которых только и могли противостоять окружающемутотальному злу («Собиратель пуль» Ю.
Клавдиева).«Новая драма» девяностых по сути была продолжением того, что всоветские времена окрестили «чернухой», так радовавшей вдумчивых иобразованных интеллигентных зрителей, ибо ее негативистский настройсовпадал с интеллигентской ненавистью к советской системе.Девяностные и последующие за ними нулевые, вплоть до нашегодесятилетия шли и идут под знаком негативной идентичности, которая ужесегодня в самое последнее время выглядит недостаточной для того, чтобыподнимать дух и искать основания для построения новой положительнойидентичности России.
Ибо только этот поворот от негатива к позитиву сможетобеспечить дальнейшее движение страны.Вообще, движение, связанное с "новой драмой", к которому былподключен и "Театр.doc", и театр "Практика", и Центр драматургии ирежиссуры (долгое время являвшийся основным поставщиком новыхрежиссеров и драматургов), и фестиваль "Новая драма" - это именнодвижение, которое получило определенную силу и мощь в конце 90—нулевыегоды.
Оно включает в себя множество участников. Интересно, что этодвижение стало одним из наиболее успешных в коммерческом отношении. Засчет грамотного пиара и рекламы, той новой технологии продвиженияпродукта на рынок, которой советское общество не знало, и которой счастливообладал новый менеджер Э. Бояков, на новые пьесы, их постановки, и насозданный Э. Бояковым фестиваль «Новая драма», охотно давали деньгиразличные государственные и коммерческие структуры.Возникший феномен популярности, моды, пиара, и сделал «новуюдраму» успешным коммерческим продуктом. Новая драма как продуктграмотного пиара, стала очень заметным явлением.
Э. Бояков на вопрос винтервью, почему он так охотно пропагандирует и ставит новую драму, выдалдовольно традиционную формулу о том, что «новая драма» отражает288жизненную правду. (Так в свое время мог говорить шестидесятник О.Ефремов, имея ввиду пьесы В. Розова, А. Володина и др.) Старый лозунг вустах новомодного и успешного продюсера звучал как удачный пиар ход.Задачей Боякова на самом деле было, прежде всего, создать успешныйпродукт, а «жизненная правда», за которую он так ратовал, становилась толькооберткой этого продукта.
В принципе на «жизненную правду» уже никто нереагировал,ибосоциальныепроблемынеинтересовалиобществопотребления. Интересовало другое — те сильные, щекочущие нервы эмоции,которые вызывали ситуации и герои «новой драмы».Фестиваль «Нова драма» стал коммерческом продуктом, на котороеможно было хорошо заработать. Поэтому фестиваль и зарабатывал, а не былмероприятием группы энтузиастов, бескорыстных любителей искусства,решивших поведать стране о ее насущных бедах. Одна из наиболеескандальных пьес «Монологи вагины» подавалась громко и была рассчитанана сенсацию, которой, впрочем, не добилась, так как пьеса на самом делесодержала довольно скучные монологи нескольких женщин — феминисток.Вообще такого рода резкие движения типа феминизма служили целямопять же рекламы и пиара.
Не важно, на чем завоевывалась популярность.Конкретное содержание движения было не так уж важно. Но за счет умелогопиара оно становилась фактом общественного сознания. А представителидвижения получали известность.Технологии, заимствованные из Европы и Америки, проходили какбудто успешную апробацию на российской почве. Но вот прошло двадесятилетия и феминизм, в частности, так громко подаваемый в 1990-х,сегодня заглох и перестал кого-либо интересовать.
Стало понятным, что всевысоко технологичные средства привлечения внимания действуют на оченькоротком отрезке времени. Это тоже один из признаков постмодерна. Онимеет короткое дыхание. То, что сегодня становится сенсацией, завтраулетучивается из памяти и общественного сознания. Слава модернистов,289Скрябина,Рахманинова,Шостаковичаживетдесятилетиями.Славапостмодернистов явление временное.Движение «новой драмы» шло с периферии. Это тоже один изсущественных признаков постмодерна.
Оживление периферии, наступлениена центр, лишение центра своего былого значения. Сам Э. Бояков — тожепредставитель периферии, который сумел взбудоражить театральную столицуи заполнить ее пространство короткими сенсациями странных эпатирующихпьес.Отражая жизнь маргинальных окраин, «новая драма» и представляласубкультурупровинциальноймолодежи,брошеннойвпучинубедпостперестроечной России.Ножницы, которые возникают в иные моменты истории, когдачеловеческие стремления встречают на своем пути сопротивление иневозможность осуществления, создают подавленность, чувство фрустрациии порождают пассивность. Так рождается та негативная идентичность, котораяи характеризовала советского и постсоветского человека на протяжениинескольких десятилетий.Негативная идентичность «новой драмы» не помешала ей бытькоммерчески успешным продуктом. В потребительскую эпоху все продаетсяи все покупается, даже живописание национального бедствия.
Главное, чтобэто описание было занимательным и щекотало нервы. «Новая драма» — этосимулякр. Такой симулякр стал нашим национальным продуктом, посколькуон базировался на имитации реалистического стиля, дальнего потомка старойнатуральной школы, физиологических очерков. В реальности ХХI века инатуральная школа, и сам реализм — не более, чем симулякры, создающиемагическую гиперреальность социального кошмара.Как уже говорилось, «новая драма» представляет собой целое движение,которое начало свое наступление на центр с периферии и принесло своимрачные шокирующие пьесы.
Они стали, с одной стороны, материалом,отражающим неутешительную российскую реальность. С другой, вполне290успешным коммерческим продуктом. Ибо на них появилась мода, постепеннотеатры всей страны стали ставить эти пьесы. Они пользовались также громкимуспехом на Западе, участвовали в российских и западных фестивалях,получали призы и награды.Трудно предположить, что эти пьесы могли привлечь чьи-тоэстетические пристрастия, проще говоря, нравиться, вызывать зрительскоесопереживание. Они просто стали продуктом того же грамотного пиара иотчасти политики, свидетельствуя об умонастроения в современной России, оее негативной идентичности.Фестиваль «Новая драма» существовал не слишком долго (2002-2009).Э.
Бояков сам закрыл его, по-видимому, ощутив, что движение исчерпалосебя. В 2015 году он признается в одном из интервью: «Социокритическаяноваядрама была частью своей эпохи, приметойраннепутинскоговремени.Сегоднясовершеннолужковского идругиеконфликтыактуальны». И далее: «Современное искусство продолжит развиваться, но,надеюсь, перестанет быть исключительно тем, что навязывается западнымикураторами.
Оно должно перестать быть синонимом contemporary art». Задачусовременного искусства Бояков теперь видит в поиске современного языка «вновом консервативно-патриотическом дискурсе»245. Этот поворот к новомумировоззрению связан у Э. Боякова с изменением общей социокультурнойситуации.Возможноусмотретьвэтомконъюнктурноежеланиеприспособиться к новым государственным политическим вызовам, авозможно, хотя бы отчасти, безошибочное чутье эксперта, угадывающеговнутреннюю закономерность в повороте российского исторического процессак сдерживанию и упорядочиванию центробежных тенденций, начавшихся в1990-е годы.Автор книги «Перформансы насилия» М.
Липовецкий пишет, что «новаядрама»—это«феноменосознанияихудожественногоанализаБояков Э. Поездки на Афон и в Псково-Печерский монастырь, думаешь, бесследно проходят?Интервью Е. Ковальской. // [электорнный ресурс] URL http://www.colta.ru/articles/theatre/8787 (датаобращения 07.10.2015)291245коммуникативного насилия», примерами которого могут служить «языкикриминальной субкультуры, ритуалы “армейской дедовщины”, дискурсыбытовой ксенофобии /…/и пр.»246. Однако, культуролог не связываетвозникновение дискурса насилия в 1990-е годы с разрухой и хаосом,усматривая в этом пропутинскую позицию.
«Подобные дискурсы насилияможно характеризовать как а-модерные, и они существуют практическивнутри всех модерных культур»247, — пишет он. Как бы там ни было, но, намой взгляд, совершенно очевидно, что разруха, хаос и засилье негативныхтенденций в обществе, явились результатом шока 1990-х. Вполне можносогласиться, что а-модерное насилие всегда существует внутри модерныхобществ, однако, может выходить на поверхность и получать распространениеименно в периоды социальных катаклизмов.Процессы 1990-х годов начались не после перестройки, не свозникновением рынка, они начались гораздо раньше.
И по существу это былодлительное неостановимое разрушение советского тоталитаризма, советскойимперии. А перестройка и дальнейший хаос — уже проявление этогопроцесса, который начался с того резко отрицательного настроя поотношению к советской власти, которые испытывала и культивироваласоветская интеллигенция после краха «оттепели».
Поправить жизнь, вернутьей основания более гуманные, в период «оттепели» не удалось. Поэтому заразочарованием последовала волна тотального отрицания основ советскойжизни. На волне этого отрицания существовала не только интеллигенция,встроенная в советский социум, но и диссидентство, андеграунд, искусство илитература, театр, которым принадлежит немалая роль в развале советскогосоциума. В 1990-е эти процессы получили резкое ускорение, это уже была непросто волна распада, но целый шквал.
Вот тут и вышли на поверхность всепреждеподавляемыесилы-криминалитет,человеческаяагрессия,породившая различные уродливые формы, начиная от бытового насилия и246247Липовецкий М. Перформансы насилия. М., 2012.--- С.50.Липовецкий М. Перформансы насилия. ---. С. 43.292включаямолодежныеуличныегруппировкикриминальногоиполукриминального характера.Социальный хаос 1990-х в нашем обществе совпал с временемпостмодерна, который зарождался в недрах советской жизни еще в 1960-е —1970-е годы. Поэтому советский постмодерн приобрел специфические черты,отличающие его от западного.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
