Диссертация (1149020), страница 17
Текст из файла (страница 17)
В западном обществе исполняемый человекомперсонаж и собственное Я этого человека в известной мере уравнены, и66Деннет Д. Как исследовать человеческое сознание эмпирически. \\ История философии.84это Я-как-персонаж обычно видится как нечто неотделимое от самогоисполнителя, так или иначе образующее некое заметное явление впсихобиологии личности. Такой взгляд неявно присутствует в том, чтокаждый из нас старается представить другим, но именно из-за этогозатрудняется анализ этого представления. В настоящем исследованииисполняемое Я рассматривалось как некоторый образ, обычно похвальноположительный, который сценически, в соответствующем персонажехарактере успешно пытается возбудить и закрепить в сознании другихдействующий индивид в отношении себя.
Хотя этот образ осмысляетсяотносительно данного индивида так, что тому приписано какое-то Я, самисвойства этого Я производны не от неизменных личностных свойствиндивида, а от всей сценической обстановки его действия, ибопорождаются той особенностью локальных событий, которая заключаетсяв их зависимости от интерпретации очевидцев. Правильно поставленная иисполненная сцена заставляет аудиторию приписывать какое-то Япредставленному характеру, но это приписывание, это Я, есть продуктсостоявшейся сцены, а не причина ее.
В таком случае Я какпредставленный характер — это не органическое явление со своей точноопределенной локализацией, которому по природе суждено родиться,достичь зрелости и умереть. Это драматический результат, постепенно ирасплывчато возникающий из представляемой другим сцены, ключеваяпроблема и главный интерес всего представления состоит в том, поверятили не поверят этому результату»67.Сомнение в отношении людей, осмысливающих свою жизнь какединый этический, исторический и характерологический нарратив, вполнеобосновано.
Более вероятно, что у нас есть различные разрозненныерассказы, и хотя мы должны иногда определить, как эти субнарративысклеиваются вместе, это может быть вовсе не взаимосвязанная,унифицированная история, в которой все части нашей жизни удобноВып. 12. М.: ИФ РАН, 2005. С. 207-208.85сочетаются друг с другом. У большинства из нас, вероятно, имеютсяразнообразные рассказы, которые находят свое выражение в разное время.Мы не должны рассматривать наши жизни как унифицированный поиск,где все элементы находят свою комфортабельную нарративную роль, номы действительно должны примирить субнарративы, когда мы думаем отом, кто мы такие и что мы должны делать.
Неопределенное чувствонашего Я, в значительной степени состоящее из ряда частично связанныхмежду собой субнарративов, – это все, что требуется, чтобы нарративсохранил центральное психологическое значение в человеческой жизни.Мы вполне обоснованно полагаем, что на самом глубоком уровненаше Я конструируется историями – историями, которые конструируютсяиндивидами внтури сообществ. Есть концептуальные и эмпирическиеаргументы, поддерживающие идею, что наше Я состоит в значительнойстепени из историй, которые мы рассказываем о самих себе. Посредствомусловий повествования — сюжета, описания характеров, темы и так далее— события жизни приобретают свое значение и непрерывность.Нарративы соединяют разрозненные воспоминания, связывают их сэмоциями и порождают смысл.
«Когда анлизируем факты, накопленныесегодняврезультатепроведенияширокихиразнообразныхэкспериментов, создается впечатление, что люди часто находятся взаблуждении относительно того, что они делают и как они это делают.Суть не в том, что в экспериментальных ситуациях они прибегают ко лжи,а в том, что им присуще состояние придумывания разного рода вещей; онимогут рассказывать красивые сказки, не осознавая их сказочности,заполнять провалы, гадать, спекулировать, подменять наблюдаемые фактыих теоретизацией. Люди являются невольными творцами вымыслов,однако говорить, что они делают это бессознательно, значит допустить,что их разговор является – или может стать – объяснением того, какименно это что-то кажется им.
Они рассказывают о том, что значит67Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. М. 2000. С. 299-300.86для них решить проблему, принять решение, а поскольку они (повидимому) искренни, мы готовы допустить, что это так и есть – илидолжно быть – тем, чем кажется им, но тогда то, что им кажется,оказывается слабым намеком на то, что реально происходит в них»68.До сих пор мы излагали следующие идеи: во-первых, все идеидействия, включая те идеи, которые приобретены из восприятия действийдругих, внутренне импульсивны. Во-вторых, не все идеи обладают силойвоздействия, и поэтому должен быть процесс, который запрещаетнекоторые из импульсивных идей. В-третьих, наше Я могло бы бытьважным фактором такого запрещения, потому что идеи действий будутсосуществовать с идеями о том, кем мы, как мы полагаем, являемся.
Вчетвертых,нашеавтобиографическихЯ,всущности,рассказов,сконструированокоторыепредполагаютнаосновеоценочныеэлементы. Из этих элементов возможно построить теоретическуюструктуру для того, чтобы понять, как представления о человеческойжизни вызывают имитационный ответ.Все эти четыре тезиса выдвинуты при условии, что мы различаемреальное действие и имитацию. В то же время мы не упускаем из виду иту возможность, которая предусмотрена знаменитым тестом Тьюринга:«Тьюринг был готов предположить, что любой субъект, прошедший тестТьюринга, одержав победу в игре-имитации, с необходимостью долженбыть способен вести себя разумно в неопределенно большом количестведругих ситуаций...наше убеждение в том, что другие люди разумны,основано на наблюдении над их поведением, которое кажется намразумным...
Что, если бы нам пришлось иметь дело с абсолютнодетализированной, безупречной имитацией любого конкретного объектаили феномена?... Если на имитацию события мир реагирует точно так же,как и на само событие, вряд ли мы можем с полным правом утверждать,68Деннет Д. Как исследовать человеческое сознание эмпирически. С. 214.87что это всего лишь имитация»69.Чтобы создать теоретическую структуру, способную объяснитьимитацию, мы должны были бы сначала спросить о возможныхотношениях между воспринимаемым действием и нарративным Я.
Мыможем формализовать эти отношения в терминах конгруэтности. Процессимитации связан с восприятием действий другого человека, а восприятиедействия (согласно последним исследованиям) связан с формулировкойпредставления о нашем Я, совершеающем то же самое действие.
Этаментальная симуляция нашего Я, совершающего воспринимаемое, можетбыть или не быть конгруэтной мой нарративной концепции моего Я.Действительно, есть по крайней мере три возможных способа, которымивоспринимаемое действие может быть связано с нарративным Я: (a)воспринимаемое действие другого может сформироватьпозитивнуюконгруэтность нарративному Я; то есть, действие является подходящимтому, кем, как я полагаю, я являюсь;(b) воспринимаемое действиедругого может сформировать нейтральную конгруэтность в отношенииЯ; то есть, воспринимаемое действие может быть безразличным тому, кем,как я считаю, я являюсь; (c) воспринимаемое действие другого можетсформировать отрицательную конгруэтность нарративному Я; то есть,действие может вступать в противоречие с тем, кем, как я полагаю, яявляюсь.Теория имитации, которая принимает всерьез связь между действиеми восприятием, может быть сформулирована вокруг этих различныхспособов конгруэтности. Первый вывод такой теории мог бытьследующим: уже являющаяся импульсивной идея вызывает имитацию,если эта идея конгруэнтна идеям, возникающим из моего нарративного Я.Как установлено, эта теория могла бы предложить некоторое объяснениетого, почему все идеи автоматически не вызывают действие.
Отметим, темне менее, что такая формулировка слишком туманна: означает ли она, что69Глаз разума. С. 84-85.88должно быть положительное соответствие между нарративным Я ивоспринимаемой идеей? Выдающееся положение тривиальных на видслучаев имитации, с которыми не справляются другие теории имитации,подразумевает, что сдерживающий фактор быть менее избирательным.Проще говоря, нельзя запретить все, что испытывает недостаток вположительной связи с нашим Я, потому что многие действия, которыеимитируются, кажется, не имеют никакого отношения к нарративному Я— я не подражаю какому-то обороту речи, потому что он связан с моимнарративным Я.Эти вопросы приводят к следующей формулировке теории имитации:образцы человеческой деятельности, которые вызывают имитацию, этоте образцы, что не являются несовместимыми с нарративным Я. Притакой формулировке только импульсивные идеи, которые запрещенынарративным Я, обладают отрицательной конгруэтностью.
Если идеябудет нейтральна по отношению к нарративному Я, или если будетположительное соответствие, то импульсивная идея вызовет действие.Нарративное Я только запрещает импульсивные действия, которыефундаментально противоположны идентичности Я, сконструированнойглавными нарративами жизни. Такие идеи человеческих действийприводятся в действие, когда они не являются несоместимыми с темиисториями, которые мы рассказываем о себе и о нашем месте внутрисообществ.Отметимотрицательнуюформулировку«неявляютсянесовместимыми». Теория оформляется негативным способом, потому чтоона отражает идею Джеймса о заведомо импульсивной природе идей.Теорияне является попыткой объяснить имитационные ответы посуществу, так как это не нуждается в объяснении, по крайней мере, не натом уровне, с которым мы имеем дело.
Скорее эта теория являетсяпопыткой объяснить, почему мы не подражаем некоторым импульсивнымидеям.Такая теория является многообещающей, потому что она имеет дело с89нерациональной стороной имитации, с чем-то таким, что не учитываетстандартная модель имитации. Кажется, что мы не часто принимаемсознательные решения имитировать, чтобы достичь некоторого следствия.Вместо этого мы просто обнаруживаем себя имитирующими. Случается,что мы никогда не признаем тот факт, что мы имитируем; в другихслучаях мы понимаем, что имитируем, только после того, как прошлодолгое время. Теория нарративного Я показывает, как эта нерациональнаяимитацияпроисходит(идеиужеоказываютсянасыщеннымиимитационной энергией), но она также и объясняет, почему не вседействия имитируют. Эта теория также учитывает случаи новой итривиальной имитации, с которыми стандартная модель, бихевиористскаямодель и психоаналитическая модель не в состоянии справиться.
Мыимитируем тривиальные действия, действия, которые не связаны с болееширокими целями, с историями, вызвавшими сильное воздействие впрошлом или с либидозныи объектами желания, потому что идеивнутренне импульсивны и они запрещаются только антагонистическимипредставлениями.Конечно, функционирование актуальной имитации может бытьсложным делом.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
