Диссертация (1148610), страница 12
Текст из файла (страница 12)
к. во многих случаях полнее его), но и самВидекинд его подтверждает, упоминая в посвятительном письме Делагардинекий concept, т. е. «черновик», который он оставляет в архиве. В силу утратычерновика проверка нашей гипотезы возможна в первую очередь путём63сопоставления обеих напечатанных версий «Истории» с её источниками;результатам этого сопоставления посвящены следующие две главы настоящейдиссертации.Вопрос об источниках Видекинда в немалой степени затруднён самим автором.Приведём полностью его высказывание из посвятительного письма, в которомон упоминает о черновике и об источниках своего труда:Documenternes allegerande, aff hwilka Historien består/ hafwer iagh i Trycket/ så ithet Swenska som Latinska Exemplaret… vthelyckt/ effter som the i mitt Conceptsom i Archivo lembnas/ finnas; och thet skulle synas orijmligit at hängia redskapenwidh Arbetet/ icke annorledes än en Handtwärckare wille knippa fijl och tång widhwärcket som han giordt hafwer eller och en Philosophus och Orator wille bindanotiones secundas och heela Logicam och Rhetoricam widh den Materie hantracterar, thet aldrigh Aristoteles, Cicero och the gamle hafwa giordt/ hwilka elliestsielfwa konsten hafwa vpfunnit/ den i sine skriffter märckeligen brukat/ ändoch thesterminos artificiose dissimulerat och förborgat.
Altså hafwer iagh meent/ at sättia ibrädden eller Contexten alla theras nampn/ aff hwilka thenne Historie ärsammanhämtat/ skulle både wara ett owalkat och skrubbat Arbete/ samt och hinderför den gode Läsarens intention, som wil medh en hast och uno quasi spiritu inhämtaoch betrachta Historiens beskaffenhet/ effter som thess troowärdigheet sigh nogsamtthess förvthan kan bekänna.163163«Ссылки на документы, из которых состоит История, я исключил в печати как вшведском, так и в латинском экземпляре, потому что они имеются в моём черновике,который я оставляю в архиве; и навешивать инструменты на итог работы показалось быстоль же неуместным, как если бы ремесленник прицепил напильник и щипцы к своемуизделию или если бы философ или оратор присоединил вторичные понятия и всю логику ириторику к той материи, которую он рассматривает – такого никогда не делали ниАристотель, ни Цицерон, ни другие древние авторы, изобретшие само искусство и прекрасноиспользовавшие его в своих сочинениях, но искусно скрывшие его термины.
Поэтому я счёл,что указывать с краю или в самом тексте имена всех тех, на ком основывается эта История,было бы грубой работой и препятствием для намерений благосклонного читателя, который64В чем причина того, что Видекинд не желает раскрывать свои источники, мы,вероятно, никогда в точности не узнаем. Сама практика компилированияисточников в историографии (и вообще в литературе) раннего Нового Временибыла нормальной, поэтому вряд ли шведский историк опасается уличениянеоригинальности. Немного более правдоподобным представляется, что онстеснялся того, что среди используемых им авторов большинство составлялипольские или тем или иным образом связанные с Польшей, как будет показанов особенности в разделе 3.3. Для автора с такими антипольскими настроениями,как Видекинд, было бы по меньшей мере странно признаться читателю, чтобольшая часть его текста составлена из работ, написанных главными врагами.Однако против такого объяснения есть аргумент: в своем более позднемсочинении, «Истории Густава Адольфа», Видекинд также делает подобноезаявление.
В этом случае все “Protocoller, Registraturer, Fullmachter/ Rådslagh/Besluth och Stadgar/ Missiver, vthgångne och inkomne Breff/ sampt Relationer”,164из которых скомпилирован текст, – это по большей части шведские документы,не имеющие непосредственного отношения к Польше. Поэтому кажетсявероятным, что принцип Видекинда не ссылаться на источники следуетобъяснять его эстетическими пристрастиями – тем, что он действительносчитал отсутствие обильных ссылок на полях текста проявлением заботы обудобстве читателя.В отношении печатных источников Видекинд почти неукоснительно соблюдаетсвоё обещание; исключение составляет приложение, описывающее историю итопографию Великого Новгорода, которое мы рассмотрим в разделе 3.3.Дипломат Пётр Петрей, сочинением которого о русской Смуте Видекиндпользуется и которому будет посвящён раздел 3.2 настоящей работы, упомянутв книге несколько раз, но всегда как действующее лицо, а не как источник.Самое важное отступление от принципа необременения читателя ссылкамихочет быстро и как бы одним вдохом познать и рассмотреть суть Истории, поскольку еёдостоверность он может признать и так».164Gustaff Adolphs Historia, p.
2.65имеет место в 10-й книге: говоря о польско-московитских отношениях после1613 года, Видекинд сообщает, что подробнее об этом можно прочесть вседьмой и восьмой книгах польского историка Станислава Кобержицкого.165Глава 3. Литературные источники Видекинда3.1. Станислав Кобержицкий как источник ВидекиндаН. М. Карамзин, говоря в 12-й книге «Истории государства Российского» оСкопине-Шуйском, сообщает: «Князь Михаил, — пишет современныйШведский Историк, — имел 23 года от рождения, прекрасную душу, ум не полетам зрелый, наружность, осанку приятную, искусство в битвах и вобхождении с иноземным войском».166 Слова «современный шведскийисторик» некорректны по двум причинам.
Во-первых, Видекинд, которогоимеет в виду Карамзин,167 современником Скопину-Шуйскому не был,родившись примерно через десять лет после его смерти. Во-вторых, эти, как имногие другие, слова «шведского историка» восходят к его польскомуколлеге.168Станислав Кобержицкий (ок. 1600–1665) был дипломатом и второстепеннымполитическим деятелем.169 Его историографические труды немногочисленны:помимо того, который будет интересовать нас в дальнейшем, это монография“De luxu Romanorum”, опубликованная в Лёвене в 1628 г.
и история одного из165Widekindi, Thet Swenska i Ryssland Tijo åhrs Krijgz-Historie, s. 928. На Кобержицкого такжеесть несколько скрытых ссылок (вроде «Польские авторы пишут, что…»). Он упомянут и в«Истории Густава Адольфа» (s. 32), где назван “Zoberzeski”, и в списке источников в«Продолжении Хронографического светила» – последнее означает, что с трудом своегопольского коллеги Видекинд познакомился не позднее 1666 года.166Карамзин 1835: 153.167Historia Belli Sveco-Moscovitici Decennalis, p.
62.168Ошибочно предположение Таркиайнена о том, что характеристика Скопина у Видекиндаосновывается на утраченных свидетельствах современников (Tarkiainen 1973: 49).169О деталях его биографии см. Kersten 1967 и Byliński & Kaczorowski 2005.66эпизодов шведско-польских войн, “Obsidio Clari Montis Częstochoviensis”(1656).«История Владислава, принца польского и шведского» Кобержицкого,вышедшая в 1655 году, чрезвычайно важна как источник по истории Смутноговремени и основывается на польских документах так же, как книга Видекиндана шведских. Сопоставим и объём: труд Кобержицкого состоит из 11 книг изанимает952страницыин-кварто.Параллелейдобавляетисудьбапроизведений в наше время: перевод Кобержицкого на польский появился в2005 году, через пять лет после публикации перевода Видекинда на русский,хотя следует отметить, что по части комментария польское изданиеКобержицкого существенно уступает российскому изданию Видекинда, привсех его недостатках.Упоминание Видекиндом Кобержицкого в 10-й книге чрезвычайно важно.Фактически это его главный печатный источник.
Едва ли не всё, что касаетсяпольско-московитских отношений, а это довольно существенная тема вособенности в первых семи книгах, Видекинд берёт из Кобержицкого, изнакомству с некоторыми из своих второстепенных польских источников –трудами Станислава Лубенского и Павла Пясецкого (см. ниже, с. 117) –Видекинд, вероятнее всего, обязан ссылкам на них у Кобержицкого.Большое значение «Истории Владислава» для «Истории шведско-московитскойвойны» само по себе не новость. В уже упоминавшейся нами монографии ошведско-русских отношениях Хельге Альмквист, давая по разным поводамссылки на Видекинда, примерно в двух дюжинах случаев указывает на то, чтоВидекинд пользуется Кобержицким, и издатели русского перевода вкомментарии добросовестно воспроизводят все эти ссылки на Кобержицкого, вотдельных случаях дополняя и уточняя их.
Однако список далёк от полноты;кроме того, из указаний в книге Альмквиста и в русском переводе Видекиндачитатель чаще всего не получает представления ни о характере, ни о масштабахзаимствования.Начнём с масштабов:67Илл. 1. Доля отрывков, позаимствованных у Кобержицкого, в латинском текстепервых семи книг «Истории десятилетней шведско-московитской войны».Для составления этой диаграммы нами были отмечены все фрагменты влатинском тексте Видекинда, которые целиком (как правило, с минимальнойпереработкой) позаимствованы из Кобержицкого или, в отдельных случаях,представляют собой его пересказ, и посчитано количество слов в них.
В техслучаях, когда текст Кобержицкого сочетается Видекиндом с текстом другогоисточника (в частности, это касается конца первой книги, где Видекинд, говоряо низложении Лжедмитрия I, соединяет Кобержицкого с текстом АкселяОксеншерны, и пятой главы пятой книги, где убийство Лжедмитрия II описанопо Кобержицкому и Петрею), посчитаны слова из тех фраз, которые восходят кКобержицкому.Пик, как видим, достигается в четвёртой книге, где шведско-русские войскавступают в прямое столкновение с поляками.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
