Диссертация (1148599), страница 24
Текст из файла (страница 24)
первоелицо, отчасти растворенное в несобственно-прямой речи). Повествовательставит себя в положение всевидящего и всезнающего наблюдателя, онспособен присоединится к точке зрения персонажа, вжиться в его образ,поэтому ему доступны мысли, чувства, внутреннее состояние героя. Иначеговоря, главный персонаж повести дается «изнутри», но при этомповествование одновременно направленно и на то, чтобы читатель могвидеть героя «извне». Попеременное слияние позиции рассказчика с голосомперсонажа и отстранение от него позволяет автору глубже раскрытьвнутренний мир героя и объективнее его представить в числе другихперсонажей, оставаясь при этом оценивающим сторонним наблюдателем1.Эти два повествовательные уровня, которые в ранних рассказах Толстой невступали в противоречие, в данном случае и формируют в конечном итогеконфликт повести.Вслед за двумя намеченными повествовательными инстанциями вразвитии сюжета можно выделить два хронотопа: «внешний», отстраненноизображающий события действительности и поступки героев в реальной1Сходный (но не адекватный) тип повествования, как уже отмечалось, характерен длямногих ранних рассказов Толстой.115жизни, и «внутренний», который воссоздает душевные переживания, мыслии идеи главного героя1.Согласно выделенным хронотопам, главный герой с «внешней»позиции представляется как герой обыкновенный, заурядный, поставленныйв один ряд с тысячами обывателей.
Автор не создает конкретного описаниявнешности главного героя, не наделяет его даже собственным именем, а даетему только фамилию — Денисов, сходную с самыми типичными ираспространенными русскими «отцовскими» фамилиями — Петров, Иванов.Писатель позволяет примерно «угадать» возраст героя — человек леттридцати-сорока, начиная повесть фразой: «Земную жизнь пройдя досередины,Денисовзадумался…»2(с.301)3.Изначальнозаданная«срединность» жизненного пути, отчетливое деление временного отрезка на«до» и «после» представляется значимым в хронотопическом выборе точкиотсчета повествования. Как известно, 33 года — это возраст Христа —пороговый, пограничный возраст символической смерти и преображения(воскресения в новом статусе).
Эта лиминальная символика, уходящаякорнями в ритуально-мифологический комплекс инициации, обнаруживаетсяв основе множества сюжетов мировой литературы и весьма частоманифестируется комплексом свадебных мотивов4. Аналогично и в повестиТолстой — с самого начала повествования Денисов предстает в статусежениха: «размышлял о невесте (Лоре)» (с. 302).1О наличии двух повествовательных уровней в рассказе говорит О. В. Богданова,определяя их как «реальный» и «книжный». См.: Богданова О. В.
Постмодернизм вконтексте современной русской литературы (60–90-е годы ХХ века — начало ХХI века).С. 255.2Дословная цитата из «Божественной комедии»: «земную жизнь пройдя до середины» —встретится позднее в романе «Кысь» при характеристике главного героя Бенедикта. Вромане будет и более точное указание на возраст Бенедикта — «третий десяток» (с. 133).В тот период жизни герой «Кыси» (подобно Денисову) оказывается женихом, чтостановится знаком (в т.ч. возрастного) родства образов.3Здесь и далее ссылки на текст «Сомнамбула в тумане» дается по изд.: Толстая Т.Рассказы. М.: «Белые стены», 2004 , — с указанием страниц в скобках.4Тюпа В.
И. Анализ художественного текста. М., 2009. С. 142.116Такая символическая нагрузка, заданная мотивная семантика, казалосьбы, позволяет ожидать изменений, преображений в образе главного героя входе развития сюжета. Однако статичная пассивность «сомнамбулического»Денисова, пролеживающего все свое время на диване и строящеговоздушные замки1, оказывается доминирующей характеристикой героя вповести и не влечет за собой видимых качественных изменений.
Кажется, чтосама жизнь способствует ленивому образу жизни Денисова: «выше этaжомжил капитан дальнего плавания» (с. 258). Один или два раза в год капитанвозвращался домой, «принимaл вaнну и зaливaл квaртиру Денисовa» (с. 258),в которой находились только сам Денисов и диван. «Деликатный» Денисов«не решался спросить: в чем дело? <...> тем более что на следующее утро<…> кaпитaн звонил в дверь, вручaл конверт с пaрой сотен — нa ремонт»(с. 258).Внешней пассивности героя созвучны и мотивы «призрачного»описания его жилья.
Несомненно, что его быт неустойчив, неукоренен,случаен, нет ощущения домашнего покоя и уюта. Всё в квартире Денисованесет черты безыдеального существования, пространства опустошенного,лишенного устойчивой сущности. Мотивы пустоты, лености, скуки, сна,мертвенности формируют образ Денисова и, как следствие, организуютокружающую его реальность.Однако повествование сосредоточено главным образом (как и во всехрассказах Толстой) не на описании пространства героя, но внутреннего мираперсонажа. Образ Денисова — человека без воли, без характера — строитсяпреимущественно на описании его субъективных ощущений, внутреннихпереживаний, эмоций, предрассудков.
Ракурс повествования перемещен свнешней1пассивностинавнутреннююактивностьгероя,котораяОбраз сонного ленивца с голубиной душой, лежащего на диване, вызывает ассоциации сгероем романа И. Гончарова Обломовым, воплотившим в себе национальный русский типгероя-мечтателя. Заметим, что и Обломов изображен автором в возрасте 30–32 лет и тожепо мере развития событий оказывается «женихом». Многократно выделенный авторомобраз-деталь «диван» усиливает эту межтекстовую ассоциацию.117подчеркивается тем, что образ Денисова большей частью создаетсяглаголами, связанными со значением «думать», «размышлять»: «Денисовзадумался» (с.
301), «размышлял» (с. 302), «он взлелеял мысль» (с. 323),«думал Денисов» (с. 334) и др.Однако привычная погруженность героев ранних рассказов в мир грезв«Сомнамбуле…»кардинальнотрансформируется.Образы-метафоры(райский сад, белый голубок, Летучий Голландец, фантастические городки,комнаты, теплые розовые воспоминания и др.) заменяются образамиэпитетами «тяжелых», «червивых», «давящих» мыслей. Мотив прекрасноймечты, метафорически воплощенной в «Сомнамбуле в тумане» в привычнотрадиционном образе «белого, золотого <…> нереального, как синие моря»капитана (с. 302), себя изживает. Образ капитан «дальнего плавания»оказывается сформированным мотивом безумия — капитан предстает передсанитарами сумасшедшим с «сотней бумажных корабликов», которые«отдали пионерам на макулатуру» (с.
343). Мотив мечты и идеальныхромантических грех трансформируется в мотив болезненного сумасшествия,обытовленного психического расстройства.Мечта/воображение/воспоминание (=мысль) как традиционная частьмиропорядка ранних рассказов Толстой перестает воплощать собой порядок,но несет боль, страдание, беспокойство. Размышление (к примеру, осуществовании Австралии или расположении географических континентов)не придает герою душевного спокойствия или умиротворения, а несетраздражение, порождает гнев и чувство неудовлетворенности миром и егоустройством.Традиционный для Толстой мотив мечты, игры воображения какспособ ухода от действительности в «Сомнамбуле…» меняет свой вектордвижения.
Теперь мечта, мысль, идея, поиск героя направлены не «отреальности», а, наоборот, «к реальности». Активная работа мысли должнавключить, «вписать» (с. 304) героя в реальный мир, отдаленный от него,увековечить его, спасти от забвения. Эта устремленность не дает покоя118Денисову и влечет за собой постоянные искания, видения, сомнения:«пробовал Денисов изобретать — не изобреталось, пробовал сочинять стихи— не сочинялось, начал было труд о невозможности существованияАвстралии <…> работал хорошо, с подъемом, а под утро перечел — ипорвал, и плакал без слез, и лег спать в носках» (с.
306). Осознаниеотчужденности героя от реального мира, полностью поименованного ипосчитанного «от тараканов до комет, от сырной плесени до спиральныхрукавов заумных туманностей» (с. 304), не-включенность его в эту систему— «кто он такой? Ничего не сочинил, не пропел, не выстрелил. Ничегонового не открыл и именем своим не назвал» (с. 304), отсутствие цели жизни— «зачем жить?» (с. 305) — влекут за собой рождение мотивов неизбывнойтоски, обреченности, замкнутости и ощущения пустоты, ненужности жизни.Будущее героем Денисовым воспринимается пессимистично: «до половиныпройдена земная жизнь, впереди вторая половина, худшая» (с. 304).В связи с этим в «Сомнамбуле…» формируется новая для прозыТолстойконфликтнаяоппозиция.Этоуженепросторазладвоображения/мечты/мысли и реальности, а несовпадение рациональной идеимироздания и ее литературно-книжного, идеального отражения.Герою Толстой теперь нужно не просто убежать, спрятаться в мирфантазий (как это было в ранних рассказах), а найти цель, идею жизни, чтобыне бороться с реальностью, а, наоборот, обрести свое место, укорениться вней.
Мотивы поиска смысла жизни, призвания, обращение героя к проблемепамяти, стремление к бессмертию обретают черты лейтмотивности иопределяют внутреннюю сущность героя. В своих «бытийных» поискахДенисов начинает восприниматься едва ли не как натура целеустремленная,почти бунтующая, мечтающая обрести свое призвание, заслужить славу,сохранить память о себе. Т.е. по своей внутренней сути новый образтолстовского героя воспринимается как натура глубоко драматичная.Между тем образ «маленького (в данном случае правильнее«срединного») человека» Толстой с «совершенно непосредственным <…>119сознанием» включает в себя наивное непонимании того, что при осознаниинесправедливости существующего жизненного уклада сам герой не способенна активное и результативное деяние.
Его несогласие с «неправильнымжизненным ходом» не идет дальше «детского» наивного представления отом, что он не хуже тех, у кого есть все (одним из таковых в повести является«знаменитый красавец, актер Ракушин», купающийся в народной славе ипризнании)1. Эта несостоятельность главного героя обусловлена тем, что онспособен только задуматься, но не осознать, понять, что его «настоящая», т.е.внешняя социальная жизнь, не соответствует истинным представлениям оней. Это влечет за собой (традиционное для Толстой) бессознательное«бегство» героя, но уже не в мир доброй фантазийной мечты, как было вранних рассказах, а в скорее в мир условный, похожий на сновидение, на небытие (почти-смерть, вечный сон, мертвый сон).Мотив жизни-сна в повести «Сомнамбула в тумане» формируеттождество иллюзии и реальности, псевдобытия и бытия. Жизнь Денисова,лишенная гармонии и счастья, уподобляется сну и заставляет вспомнитьметафору Кальдерона «жизнь есть сон».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
