Диссертация (1148275), страница 32
Текст из файла (страница 32)
Представление о животном как прототипе человека, атакжеустановлениесходствамеждуконкретнымживотнымиопределенными чертами характера в человеке могли быть навеяны Кубинуработой «О последних вещах» («Über die letzten Dinge», 1903) ОттоВайнингера, которого он называл «величайшим человеком столетия» 430 .2.1. Животные как аллегории человеческих пороков: женщинаобезьяна и женщина-кошкаНа рубеже XIX-XX вв. возобновляется интерес к поиску и выявлениюаналогий между человеком и животным. Мысль о животных как носителяхчеловеческих качеств разрабатывается, в частности, в работе «О последнихвещах» 431 Отто Вайнингера.
Менее известная, чем «Пол и характер», этакнига была издана вскоре после смерти философа его другом МоритцомРаппапортом и содержала собрание отдельных статей и афоризмов. Сборник«О последних вещах» Кубин называет «важным свидетельством времени» иставит428водинрядсоккультнымииспиритическимиучениями,Cosentino Ch. Tierbilder in der Lyrik des Expressionismus. S. 37.Ibid., S.101.430См.: Kubin an F.
von Herzmanovsky-Orlando am 8.10.1903. Цит. по: Geyer A. Träumer auf Lebenszeit. S. 39.431Weininger O. Über die letzten Dinge. Wien, 1903.429143привлекающими его особое внимание в 1900-е годы«Метафизика»«универсальнойВайнингертеорииформулируетсимволов»,основноесостоящеев432. В главеположениесвоейпредставленииобидентичности системы устройства мира и человека, который представляетсобоймикрокосмос.«Всякойформе,существующейвприроде,соответствует какое-нибудь свойство человека, каждой возможности вчеловеке соответствует что-нибудь в природе. Таким образом, природа, всечувственно воспринимаемое в природе, объясняется психологическимикатегориями в человеке и рассматривается только как символ последних»433.Данная теория не разработана Вайнингером полностью и сводится лишь кнекоторым общим замечаниям и примерам, которые указывают на сходствомежду различными видами животных и определенными типами людей, насвязь конкретного животного с конкретной чертой характера человека434.Звери в романе Кубина, как и в теории Вайнингера, выступаютперсонификацией определенных человеческих качеств, становятся тойвариацией темы двойничества персонажа, при которой двойник являетсяносителем анималистической, инстинктивной составляющей в человеке.Если, по замечанию О.М.
Фрейденберг, в греческом романе «герой – уже незверь, а звероборец, и в звере мы видим его двойника, с которым онборется»435, то в романе Кубина противоборство человеческого со звериныммиром, напротив, постепенно сходит на нет: животные утрачивают страхперед человеком, и люди в прямом и переносном смысле оказываются вовласти животной стихии.Размножающиеся «фантастическими темпами» (183) звери, которыми«управлял самый элементарный инстинкт размножения», оказываютсятождественны распространению человеческих пороков: «Во всех закоулках иподворотнях, в воде и воздухе спаривались самые разнообразные твари. Из432См.: Kubin A.
Aus meinem Leben. München, 1974. S.53.Вейнингер О. Метафизика // Вейнингер О. Последние слова. Пол и характер. Минск, 1997. С.133-134.434К примеру, лошадь для Вайнингера является символом безумца, а собака символом преступника. См.:Weininger O. Über die letzten Dinge. München, 1980. S. 134, 124.435См.: Фрейденберг О.М.
Поэтика сюжета и жанра. Л., 1936. С.228.433144стойл неслось ржание, блеяние и похрюкиванье» (191). В то же времянеприкаянные люди с лихорадочным румянцем на щеках бродят по городудо глубокой ночи. Вскоре животные и люди оказываются взаимозаменяемы иприравниваются друг другу 436 . «Преображенные» жители занимают нетолько те «вакантные углы», где еще недавно обитали четвероногие, но и«присваивают» себе их характерные свойства, отражающие слабости ипорочные страсти человеческой натуры.
Услышав однажды возню всобственной передней, художник обнаруживает «вместо животных, как тогоможно было ожидать, - кельнера Антона, обнимающегося с Мелиттой» (194).По мнению К. Брунна, дога, напавшего на Мелитту и растерзавшего еенасмерть, можно рассматривать как «воплощение ее анималистическойфиксации на инстинктивном»437.
Конец вдовы колбасника Аполлонии Зикс впасти у медведя, намекает, очевидно, на ее прожорливость. Жена хозяинакафе просыпается однажды в окружении четырнадцати диких кроликов,символизирующих гипертрофированную способность к размножению; всвою очередь тигр, воплощающий собой хищническую природу женщины,нападает на супругу банкира Блуменштиха, и лишь счастливая случайностьпомогает ей избежать смерти. Гибели героинь романа в лапах животногоявляется собой трагическое завершение происходящей с ними метаморфозы,свидетельствующей об окончательной победе в них животного начала.Мысль Отто Вайнингера о символическом значении животного,соответствующего определенному человеческому типу или основной чертеего характера, заявляет о себе в «Другой стороне», по преимуществу, в связис женскими персонажами, которые, в отличие от «гениального» и созданного«по подобию Божиему»438 мужчины, состоят в родстве с растительным иживотным царством.
Поиск аналогий между женщиной и различными436Традиция отождествления человека с животным, намеченная в тетралогии Джонатана Свифта (16671745) «Путешествия Гулливера» (1726), в немецкой литературе получает развитие в произведениях Э.Т.А.Гофмана, в частности, в «Известии о дальнейших судьбах собаки Берганцы» (1814), «Житейских воззренияКота Мурра» (1819,21), в «Сведениях об одном образованном молодом человеке» (1814), а затем в рассказахФранца Кафки, например, в его новелле «Отчет для академии» (1917).437Brunn C.
Der Ausweg ins Unwirkliche. S.246.438Weininger O. Geschlecht und Charakter. S. 393.145представителями животного мира в немецкой литературе на рубеже вековвстречается и до работы Вайнингера, например, в прологе к пьесе «Духземли» (1893/94) Франка Ведекинда (1864-1918). В своей вводной речиукротитель животных представляет зрителям женщину как дикого ипрекрасного зверя, который сочетает в себе одновременно черты тигра,медведя, обезьяны, змеи и верблюда.
Однако на арену цирка помощниквыносит не гетерогенное чудовище, а актрису в костюме Пьеро. Такимобразом, у Ведекинда речь идет исключительно о переносе характерных чертживотных на образ женщины: как тигр, она в прыжке хватает и заглатываетсвою добычу, она так же прожорлива как медведь, и кокетлива и глупа какобезьяна439.КонстатируемаяВедекиндоммноголикостьженскойприроды,предполагающая наличие не одного, а сразу нескольких прототипов изживотного мира, получает развитие и в творчестве Кубина. Центральныйженский персонаж в «Другой стороне» - соблазнительница, женщина-вампМелитта Лампенбоген обнаруживает в себе также концентрированную смесьприродных ипостасей – сильный «собачий» инстинкт, поведенческиеособенности кошки, смертоносную силу ядовитого паука, активность иживучесть муравья.Разработка мотива женщины-животного встречается в творчествеКубина и до написания романа. Зооморфные образы женщины-кошки (ср.работы «Сфинкс»/«Die Sphinx»,1905-06, «Симфония»/«Die Symphonie»,oк.1901/02), «Самка пантеры»/«Pantherweibchen», ок.
1900), гибридныесочетанияженщины,змеиикошки(ср.работы«Змея-привидение»/«Schlangenalp», 1903-04), титульная иллюстрация к роману«Даниель Иисус»), наиболее часто встречающиеся в ранних работаххудожника, продолжают интересовать его на протяжении всей творческойбиографии 440 . Женщины среди животных или в их власти возникают в439Wedekind F. Erdgeist // Wedekind F. Prosa, Dramen, Verse.
Gesamtausgabe in 9 Bdn. München, 1960. Bd. I. S.382.440См.: Peters H.A. Alfred Kubin. Das zeichnerische Frühwerk bis 1904. S.6. Anm.27.146работах «История природы» («Naturgeschichte», 1900), «Одна для всех»(«Eine für alle», 1902), где варьируется мотив сексуальных притязанийобезьяны на женщину, почерпнутый Кубином, вероятно, из рассказа ЭдгараПо «Убийство на улице Морг» («The Murders in the Rue Morgue», 1841)441 и«перекочевавший» в роман «Другая сторона». Детальное разработанные вранней графике Кубина гротескные трансформации женского организмаприобретают в романе более условный характер: речь идет скорее не ометаморфозах внешности героини, а о ее внутренних свойствах, намекающихна связь с представителями животного мира.Женщина-обезьянаВ «Другой стороне» обезьяна приобретает функцию одного изпрототипов женщины.
Как и у Франка Ведекинда, важным оказывается несходство деталей портрета, а аналогии в поведении и образе действий.По мысли Вайнингера, женщина не имеет своего внутреннего «я», тоесть некого организующего центра, «ядра», основы. Лишая женщину этойвнутренней основы, Вайнингер приравнивает ее к веществу, предмету,материи 442 , которая «стремится привести себя в связь с формой» 443 .«Женщина - ничто, поэтому и только поэтому она может стать всем» ˂...˃ уженщины нет какого-нибудь определенного свойства. Единственное еесвойство покоится на том, что она лишена всяких свойств», - пишетВайнингер в своей работе «Пол и характер»444.Эту потенциальную многоликость и одновременно безликостьженщины Кубин обыгрывает в гротескно-фантастическом образе Анны,приходящей прислуги художника. При этом вайнингеровское «отсутствие441441Нем.
текст впервые в сборнике: Poe E.A. Ausgewählte Werke. Leipzig, 1853. 2 Bde. Х.-Ю. Геригкрассматривает рассказ Эдгара По как метафору, в которой орангутанг - это сексуальный агрессор,неспособный совладать со свои мужским инстинктом и нападающий на двух беззащитных женщин - мать идочь. См.: Gerigk H.-J. Der Mensch als Affe. Stuttgart,1989. S. 139-140.442Weininger O. Geschlecht und Charakter. S.388.443Ibid., S.
389.444Ibid., S. 389-390.147свойств» гиперболизуется настолько, что переходит в сферу невероятного.Прислуга художника ежедневно меняет лицо445, являясь то блондинкой, тобрюнеткой, то молодой, то старой, и оставаясь при этом все той же Анной внеизменном, всегда одинаковом платке. «Если накануне нас обслуживаларыжая особа средних лет, то сегодня на стол накрывала хлопотливая старухас глубокими морщинами на лице: моя жена в испуге прижалась ко мне, мыоба сидели, словно окаменев» (88), – повествует художник.
МетаморфозыАнны, с одной стороны, необъяснимы и сверхъестественны, они внушаютчувство страха, с другой, они иллюстрируют позицию Вайнингера оботсутствииуженщиныкаких-либосвойств.Неопределенностьинеоднозначность образа героини Кубина роднит ее с Лулу из пьесы ФранкаВедекинда «Ящик Пандоры» («Die Büchse der Pandora», 1893/94), котораятакже отмечена отсутствием конкретных черт: у нее нет определенногоимени, а имен много, у нее нет отца, она не идентифицируема как личность,она только сущность – вечно женского, вечно разрушающего прасущества446.Способностьженщиныкбеспрестанномуперевоплощениюобнаруживает параллели в животном мире.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
