Диссертация (1146492), страница 23
Текст из файла (страница 23)
Вместо «пшеничной муки»мельницыизготавливали«отходы»,представляющиесобоймассуизперемолотых зерновых оболочек305. Подобный случай имел место на Первойгосударственной мельнице, работники которой неоднократно замечались вСулима-Самойло А.Ф. Вопросы продовольствия и задачи здравоохранения // Известия Комиссариатаздравоохранения Петроградской трудовой коммуны. 1919. № 5–6. С. 14.303Важно отметить, что не всегда пищевой фальсификат был вреден для здоровья человека.
Например, снятоемолоко продавалось как цельное. Опасности такой продукт не представлял для покупателя, но подобный обманможно было расценивать как мошенничество.304Универсальная химическая лаборатория // Стрекоза. 1917. № 10. С. 5–6.305В муке часто можно было обнаружить траву, солому, песок.302105недобросовестности. Как удалось выяснить санитарным врачам в ходе одного изпроверочных рейдов, из 333 мешков муки под названием «пшеничная», общимвесом 999 пудов, только 180 по химическому составу отвечали заявленномунаименованию продукта306. Из муки, состоящей из «отходов», невозможно быловыпечь доброкачественный хлеб.В попытке спасти население от голода летом 1918 г. властями в Петроградебыли организованы общедоступные столовые (хотя первый опыт открытияподобного заведения у большевиков случился ранее, сразу после «победыОктября», осенью 1917 г.
заработала столовая № 1 на базе буфета Народного домана Петроградской стороне307). Количество таких точек с каждым месяцемувеличивалось: если в конце 1918 г. их в городе насчитывалось 62, то к декабрю1919 г. стало 701308.Параллельносразвитиемсетикоммунальногопитаниявгородепроисходила ликвидация частных ресторанов, кафе, столовых и другихпредприятийтрактирногопромысла.Восвободившихсяпомещенияхоткрывались столовые. Весь инвентарь и посуда переходили «по наследству»точкам коммунального питания309. В планах городских властей значилосьперевести все население с лета 1919 г.
на общественное питание – «общественныйкотел»310.Однако,несмотрянапроделаннуюподготовительнуюработу,Петрокомпрод не был готов к введению этой меры311.Из сообщений санитарно-продовольственных врачей следовало, чтостоловые страдали, главным образом, «от перезагруженности обедающих иЦГА СПб. Ф. 4301. Оп.
1. Д. 773. Л. 28.Потехин М.Н. Петроградская трудовая коммуна (1918–1919). Л., 1980.С. 69.308Статистический сборник по Петрограду и Петроградской губернии: 1922 г. / Под ред. В.И. Бинштока и С.Югенбурга. Пг., 1922. С. 241.309Инструкция о порядке развертывания коммунального питания // Систематический сборник декретов ираспоряжений правительства по продовольственному делу. 1921.
Кн. 5. 1 июля 1920г. – 31 декабря 1920 г. С. 452.310Известия Петроградского Совета рабочих и красноармейских депутатов. 1919. 3 июля; Ленинградскаякооперация за 10 лет. Т. 2. Л., 1928. С. 340–341.311Чистиков А.Н. Деятельность Петросовета по решению продовольственного вопроса в 1917–1920 гг. //Ленинградский Совет в годы гражданской войны и социалистического строительства 1917–1937гг. Л., 1986. С.
107.306307106необорудованности помещения»312. Уже к лету 1919 г. обед столующимся сталивыдавать на дом.Санитарное состояние многих точек коллективного питания было ужасное.Выгребные ямы и уборные находились в непосредственной близости с кухней,совершенно не соблюдалось товарно-продуктовое соседство, и постояннонарушались правила хранения продовольствия, особенно уже готовой пищи,которую во многих столовых сливали из котлов в деревянные бочки, грязные какс внутренней, так и с наружной стороны313. Так, например, в Московском районек зиме 1920 г.
5 из 18 столовых находились в антисанитарном состоянии:заплесневевшие стены, штукатурка обваливалась, обои закоптели и виселиклочьями, не хватало инвентаря и белья314. Тараканы и крысы стали обычнымявлением того времени на общественных кухнях.Качество коммунального питания также оставляло желать лучшего.Существовавшая система снабжения съестным в городе позволяла распределятьпродовольствие среди населения, учреждений и столовых. По опубликованнымстатистическим данным, в точки общественного питания в большом количествепоступали: крупа, картофель, овощи, мясные и рыбные продукты (особенно в1920 г.), сладости и сушеные фрукты, чай (в 1919 г.) (см. Приложение 5).В 1918 г.
в меню общественных столовых значилось: на первое – щи, борщ,суп картофельный, на второе – форшмак из мяса с картофелем, котлеты из сома,жареный судак, картофельная запеканка315. Весной 1920 г. столующимся,например, в столовой Петроградского топливного комитета, на обед былопредложено также два горячих блюда: суп (крупяной с пшеном, овощной скартофелем, похлебка с солеными грибами) и второе (гуляш, мясо с кашей, ссолеными грибами, каша пшенная / чечевичная, манная)316.В действительности столующиеся жаловались на маленькие и однообразныепорции, порой сомнительного качества.
Баронесса М.Д. Врангель так вспоминалаЦГА СПб. Ф. 4301. Оп. 1. Д.351. Л. 81.Там же. Д. 354. Л. 33.314Там же. Д. 349. Л. 3.315Там же. Ф. 1546. Оп. 2. Д. 71. 106.316Там же. Ф. 8. Оп. 1. Д. 2279. Л. 9.312313107свои походы в общественную столовую: «Питалась я в общественной столовой срабочими, курьерами, метельщицами, ела темную бурду с нечищеной гнилойкартофелью, сухую, как камень, воблу или селедку, иногда табачного видачечевицу или прежуткую пшеничную бурду, хлеба 1 фунт в день, ужасного, изопилок, высевок, дуранды и только 15 процентов ржаной муки. Сидя закрашенными черными столами, липкими от грязи, все ели эту тошнотворнуюотраву из оловянной чашки, оловянными ложками»317.
В университетскойстоловой и вовсе кормили «горячей водой с плавающими в ней несколькимикусками капусты»318.Даже в столовой Смольного в ноябре 1919 г., судя подневниковым записям К.И. Чуковского, подавались «селедочный суп и каша»319.Отвратительным было питание и в точках общепита при заводах. Вчастности, рабочий петроградского завода «Сименс Шукерт» жаловался, что «встоловых несколько дней варили суп из очисток, а из гнилого картофеля делаликотлеты»320.Заведующие столовыми объясняли сложившееся положение перебоями споставками и недостаточной доброкачественностью съестного. В частности, водну из столовых Невского района была доставлена колбаса в количестве 80пудов (что превышало распределительную норму, но ввиду отсутствиярегулярного снабжения, припасы поступали в хаотичном порядке) из которых 15% оказались испорчены321. К осени 1920 г.
качество блюд, отпускаемыхгорожанамвомногихточкахобщественногопитания,былонастольконеудовлетворительным, что даже собаки отказывались ее есть. Так, в столовойномер 18, располагавшейся на Большой Охте, была выдана колбаса, «по виду и позапаху представляющая из себя не внушающее доверие вещество, и послесъедения собака…вырвала его обратно…»322.Врангель М.Д. Моя жизнь в коммунистическом раю // Архив Русской Революции.
1922. Т. 4 С. 200.Сорокин П.А. Дальняя дорога. М., 1992. С. 129.319Чуковский К.И. Дневник. 1901–1929. М., 1991. С. 123.320ЦГА СПб. Ф. 1000. Оп. 3. Д. 56. Л. 22.321Там же. Ф. 1546. Оп. 2. Д. 71. Л. 88.322Там же. Ф. 4301. Оп. 1. Д. 354. Л. 41.317318108Безусловно, плохому качеству обедов способствовали нехватка опытногоперсонала, дефицит оборудования, однообразие и низкое качество поставляемыхв столовые продуктов. Можно согласиться также с мнением А.Н. Федорова,согласно которому в системе общественного питания имело место открытоехищение лучших продуктов питания, а остатки шли на приготовление блюдстолующихся323.
Заведующие столовыми часто жаловались на то, что далеко невсегда снабжение точек коммунального питания происходило вовремя. Но даже вслучае соблюдения графика завоза нередко персонал получал из лавок и складовпровизию сомнительного качества324.Согласно действующим правилам, прием продуктов для столовых долженбыл производиться «после установления их пригодности для употребления впищу»325.Приобщественноговыявлениипитанияиспорченногоследоваловызватьсъестногозаведующимточексанитарно–продовольственногоспециалиста, которому вменялось в обязанность составить соответствующийакт326. На практике, как правило, этого не происходило. Можно предположить,что сотрудники столовых намеренно не исполняли положенные инструкции, дабыскрыть товар и лишний раз не привлекать внимание к антисанитарным условиям,в которых изготовлялась пища.
Нельзя также исключать и злоупотреблений состороны торгово-санитарных врачей. В частности, в апреле 1920 г. санпродврачзабраковал в 43 детских столовых «сельдь, якобы испорченную», но не составилни одного акта, что было недопустимо327.Кроме припасов, распределявшихся по столовым существовавшей системойснабжения, фиксировались факты попадания «уличного» провианта.
Так, в марте1918 г. на Выборгской стороне, по Пироговской набережной «какие-то хулиганыу павшей лошади вырезали лучшие части и продали в столовую»328.Федоров А.Н. К вопросу о складывании системы общественного питания в советской России в 1918–1920 гг. //Вестник Тюменского государственного университета.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
