Диссертация (1145099), страница 49
Текст из файла (страница 49)
Отрицание тезиса «единства метода» и принцип дополнительностиПоскольку объект исследования в интерпретативной матрице теряет абсолютнуюдоступность для исследовательского взгляда, соответствующим образом трансформируется иметод. Метод утрачивает свойства нейтрального инструмента, помогающего исследователюувидеть реальность такой, какая она есть «на самом деле». Метод теперь больше напоминаетлинзу, которая не только позволяет осуществлять наблюдения, но и формирует сферунаблюдаемого, искажая и преломляя реальность в зависимости от собственного строения. Не182только наблюдения теоретически нагружены, но и сам метод зависим от точки зрения ипредставляет собой ее развитие. Более того, теоретическая нагруженность наблюдений являетсяследствием теоретической нагруженности метода: метод позволяет видеть только то, чтооткрывает взгляду определенная перспектива.
Как утверждает С. Московичи, социология – этопрежде всего стиль, всего лишь новая точка зрения, позволяющая рассматривать уже известныефакты, как продуцированные обществом. Эта позиция позволяет вмешиваться в любые областиисследования без намерения поглотить их. Наука утверждается именно как стиль, так же какискусство подчиняется определенной художественной технике, а литература – формамкомпозиции (Московичи 1992: 334).В объективистской эпистемической матрице язык рассматривается как нейтральныйпосредник между исследователем и реальностью. Формализация, как универсальное средствосоздания идеального языка, направленное на выявление чистых, рациональных форм,скрывающихся за разнообразием языковых выражений, представляет собой метод, которыйпретендует на то, чтобы быть общим методом как естественных, так и социогуманитарныхнаук.
В интерпретативной матрице место формализации занимает интерпретация. Язык теряетсвою нейтральность, обретает соответствующую плотность, способную особым образомпреломлять видимую картину реальности. Формализация отныне не рассматривается, каксредство решения всех проблем многозначности языка, но, скорее, как одна из возможныхинтерпретаций, состоящая в переводе знания на язык математики.
Понятие интерпретации какперевода с одного языка на другой, стирает принципиальное различие между научными иповседневными методами познания. «Представление деятельности по интерпретации каконтологического условия (например, как фундаментальной основы нашего бытия в мире), а нетолько как методологического приема, помещает исследователя в то же поле, которое онисследует. Понять посредством интерпретации, значит принять конкретную модель бытия илиобраз жизни» (Schwandt 1994: 122). Общая перспектива научного знания посредствомнаблюдения распадается, как минимум, на две перспективы – перспективу естественных наук иперспективу наук о человеке.Ранее мы определили метод, как способ включения фактов в теорию.
Поскольку факты винтерпретативной матрице зависят от перспективы или точки зрения, то есть теоретическинагружены, то наблюдение перестает быть основной проблемой метода. Речь идет уже не о том,чтобы создать совершенный инструмент наблюдения, а о том, как минимизировать искажения,неизбежно создаваемые самим исследовательским инструментом. Основной методологическойпроблемой становится проблема интерпретации данных. В интерпретативной матрицеизменяется само понятие наблюдения: «каждый шаг в конструировании и использовании183научных моделей может быть верифицирован путем эмпирического наблюдения при условии,что мы не ограничиваем это понятие чувственным восприятием объектов и явлений внешнегомира, а включаем в него опытную форму, посредством которой обыденное сознание вповседневной жизни понимает человеческие действия и их результаты с точки зрения основныхмотивов и целей» (Шюц 1994: 496).Следствием введения сознания в научную картину мира в социальных науках является то,что на первый план выходит проблема возможности понимания чужого сознания, проблемаинтерсубъективности и создания разделяемых смыслов.
То, что в объективистской матрицесоставляет непроблематизируемое основание, в интерпретативной становится проблемойисследования. Если объективистский подход принимает повседневные интерпретации, какданность и надстраивает над ними свои собственные классификации, именно их ирассматривая, как подлинную реальность, то интерпретативный подход проблематизируетпроисхождение как научных, так и повседневных интерпретаций. Соответственно, предметомисследования становятся основные принципы, «в соответствии с которыми человек в своейповседневной жизни организует свой опыт и, в частности, опыт социального мира» (Шюц 1994:491).Центральнаяпроблемасоциологическогометодаможетбытьсформулированаследующим образом: как возможно создать объективную теорию субъективных значений?Задача сводится к тому, чтобы найти способ объективировать эти значения и придать им статуснаучного факта.Основныминструментомобъективациисубъективныхзначенийвыступаеттипологизация.
Значение может получить статус факта, если оно будет отнесено копределенному типу. Идеально-типические конструкции должны отвечать требованиямлогическойпоследовательностииадекватности.Еслитребованиелогическойпоследовательности представляет собой требование, которое предъявляется к научнымпонятиям также и в объективистской матрице, то требование адекватности свойственноинтерпретативной матрице и предполагает, что «каждое понятие в подобной научной моделичеловеческого действия должно быть сконструировано таким образом, что человеческоедействие, осуществленное в реальном мире индивидуальным действующим лицом иобозначенное типической конструкцией, было бы понятно как самому действующему лицу, таки другому человеку в терминах обыденного сознания повседневной жизни» (Шюц 1994: 495).
Винтерпретативной матрице меняется основной прием работы с данными: на место формальнойклассификациипоединообразнофиксируемымэмпирическимпризнакамприходитсодержательная типологизация: чтобы факт был включен в теорию, он должен быть отнесен копределенному типу. Полная и исчерпывающая классификация уступает место частичности184типологизации.
Классификация обладает свойством непрерывности, все без исключенияклассифицируемые явления распределяются по классам, в соответствии с единообразновыделенными признаками. Типологизация предполагает, что некоторые явления могутоказаться вне четко выделенных типов или иметь пограничный характер.
Типологизациядопускает такое положение, когда к одному типу относят феномены, каждый из которых необладает одним и тем же набором видимых признаков, но для которых, тем не менее, имеетсяобщее основание.Посколькувинтерпретативнойматрицеставитсяподсомнениеидеяединойрациональности, соответственно подвергается критике и позитивистская идея «единстваметода». «Наличие в рамках определенной традиции разнообразных теорий во все временарассматривалось как свидетельство порочности метода, принятого сторонниками этойтрадиции. Считалось чуть ли не самоочевидным, что правильный метод должен вести к истине,что истина одна и что поэтому правильный метод в итоге должен приводить к обоснованиюединственной теории и устранению всех ее альтернатив….
Сосуществование различных точекзрения и сообществ всегда рассматривалось как признак путаницы. Достаточно курьезно тообстоятельство, что такую позицию разделяли мыслители, которые во всех других отношенияхимели между собой очень мало общего» (Фейерабенд 1986: 81).Позитивистскаяидеяединстваметодаберетсвоеначаловкартезианскойрационалистической традиции, в соответствии с которой возможность познания истиныгарантирована трансцендентальной природой научного разума и, соответственно, идея методаили рациональности не может быть релятивизирована.
Говоря о своем методе, Дюркгейм нерассматривает его как нечто окончательное и обладающее истиной в последней инстанции, нодопускает наступление такого времени, когда создание социологии будет, наконец завершено ибудет построена целостная система социальных законов: «Будучи обобщением личной и весьмаограниченной общественной практики, наши утверждения непременно должны будутэволюционировать по мере того, как будет расширяться и углубляться опыт постижениясоциальной реальности. Все создаваемое в области метода носит лишь временный характер, таккак методы меняются по мере развития науки» (Дюркгейм 1991: 393).
Постпозитивистыпомещают научный разум в исторический и социальный контекст, признавая, тем самым,неполноту научных методов и форм рациональности. Для Вебера незавершенность –фундаментальная черта метода, поскольку по ходу истории, с изменением системы ценностей,у социолога возникают новые вопросы: «есть науки, которым дарована вечная молодость и кним относятся все исторические дисциплины, перед ними в вечном движении культуры всевремя возникают новые проблемы. Для них главную задачу составляют преходящий характер185всех идеально-типических конструкций и вместе с тем постоянная неизбежность созданияновых» (Вебер 1990: 406).Интерпретативная матрица строится вокруг признания многообразия исследовательскихперспектив, соответственно, одной из основных эпистемологических проблем становитсявозможность объединения в процессе познания различных перспектив и точек зрения.Поскольку любой метод обеспечивает лишь видение из частной перспективы, то условиемполучения более или менее достоверного знания становится принцип дополнительностиметодов познания.
Выражением принципа дополнительности в социальных науках сталотребование триангуляции, как комбинации различных методов для получения наилучшегорезультата. В условиях признания разнообразия перспектив интерпретации, триангуляциястановится одним из условий обеспечения валидности научного вывода. Выделяют нескольковидов триангуляции: триангуляция данных; триангуляция исследователей; триангуляциятеорий;методологическаятриангуляция(Denzin1989:237).Триангуляцияданныхпредполагает, что возможно использование разнообразных источников данных для выявлениятого, как одно и то же понятие может быть проинтерпретировано в различных контекстах икакие общие черты феномена могут быть выявлены, несмотря на разнообразие контекстов.Исследователь может рассматривать одно и то же явление в разное время, в разных местах и наразных уровнях.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
