Диссертация (1145099), страница 47
Текст из файла (страница 47)
В основе видимого поведения и видимых «объективных» признаков лежит областьразделяемых смыслов и интерпретаций, которая и составляет предмет социологии. Если вобъективистской матрице латентная переменная рассматривается как результат комбинацииэмпирических признаков, то в интерпретативной матрице реальностью обладает не самакомбинация признаков, а их внутренняя взаимосвязь, их смысл и значение.
Любая социальнаяситуация трактуется, как комбинация интерпретаций участников, и только социальноеисследование, учитывающее эти интерпретации, может дать полный отчет о том, что собойпредставляет та или иная ситуация. Таким образом, объяснить действие, значит понять егосмысл. Здесь понимание становится тождественным объяснению, а социальный фактопределяется не наблюдением, а интерпретацией наблюдателя или научного сообщества.
«Еслипод фактом понимать нечто устойчивое, несомненное, то он существует только в наукеучебника. Подготовительная стадия, характерная для журнальной науки, на которой еще тольковпервые звучит неясный вызов свободному мышлению, создает лишь предпосылки длявозникновения такого факта. И только затем, на стадии популярной науки, когда некотороезнание становится обыденностью, факт начинает воплощать в себе то, что называютнепосредственно воспринимаемым фрагментом реальности» (Флек 1999: 147).175§ 4.4. Теория как интерпретацияВ интерпретативной матрице теория не может быть описана с использованием метафорызеркала, поскольку само познание больше не рассматривается, как отражение. Наблюдаемое поразному воспринимаетсяизразныхперспектив,соответственнонельзяговоритьосуществовании единственного, «правильного» отражения.
Теория рассматривается как точказрения, как взгляд из определенной перспективы, который имеет свои ограничения, как модель,созданная разумом исследователя, как идеализация и рационализация реальности. «Мы можемописывать мир сколь угодно долго, но наше описание всегда будет неполным, избирательными, к тому же, в него всегда будет включена лишь небольшая доля того множества фактов,которое может быть описано» (Поппер 1992: 301).
Именно теории детерминируют нашепредставление о реальности: теория – не только удобная схема для упорядочения фактов, но иособый способ конструирования самих фактов. «Можно сказать, что «природа» в тот или инойпериод времени представляет собой наше собственное создание в том смысле, что все свойства,приписываемые ей, сначала были изобретены нами, а затем использованы для упорядоченияокружающей среды» (Фейерабенд 1986: 31). Любая теория имеет черты идеального типа – онане извлекается из эмпирической реальности, а конструируется логическими средствами. Чемчетче понимается идеально-типический характер теории, тем меньше опасность полногоотождествления концептуальной схемы с самой реальностью.Интерпретативная матрица принимает допущение о трансцендентности теории поотношению к опыту и опытным данным.
Например, с точки зрения М. Полани, теорияЭйнштейна представляла собой отказ от очевидного с точки зрения опыта, и, таким образом,явилась шагом на пути к теории, основанной на разуме и выходящей за пределы чувственноговосприятия. Теория представляет собой идеализацию, позволяющую усматривать в природефундаментальную упорядоченность, проявляющуюся в формах меньшей упорядоченности. Темсамым, не только принцип верификации, но и принцип фальсификации ставится под сомнение– теория неуязвима перед лицом опытного опровержения, факты, не вписанные в теорию,просто игнорируются.
Постпозитивизм кардинальным образом меняет статус теории:происходит изменение воззрений на соотношение терминов наблюдения и теоретическихтерминов. В неопозитивизме значения терминов наблюдения фиксированы и не зависят от ихсвязи с теоретическими системами, значения терминов наблюдения интерпретируются втерминах чувственного восприятия и инвариантны относительно процесса наблюдения. Спозициипостпозитивистскойэпистемологии,любоенаблюдениеможетбытьпроинтерпретировано только с точки зрения определенной теории.
Взятые сами по себе,данные не означают ничего, пока у нас нет теории, которая скажет нам, какие ситуации можно176встретить в мире и которая гарантирует наличие надежной связи между исследовательскиминструментом и конкретной ситуацией. Если некоторая теория заменяется другой теорией сдругой онтологией, то мы можем изменить интерпретацию данных. Таким образом, в светеновых теоретических идей, происходит переинтерпретация результатов. Интерпретация данныхнаблюдения зависит от включения их в некоторый язык.
Какие-либо ограниченияинтерпретации зависят только от используемого языка или от теорий и общих концепций,разработка которых ведет к формированию этого языка. «В какой-то момент времени всятеория может оказаться неудовлетворительной и возникнет необходимость заменить ее другимязыком. В этом случае интерпретация предложений наблюдения должна изменитьсясоответствующим образом, т. к. нет способа придать им интерпретацию иначе, чем, включив ихв новую и лучшую теорию» (Фейерабенд 1986: 43). Социологические теории, постояннообращающиеся к своим философским основаниям, наиболее часто и явным образомсталкиваются с подобной сменой онтологии.Положение о том, что при столкновении научной теории с некоторым фактом, для ееопровержения необходима теория, которая бы придала факту значение опровергающегосвидетельства, послужило основой для выдвижения П.
Фейерабендом принципа пролиферации(размножения) теорий. В соответствии с этим принципом, ученые должны стремиться создаватьтеории, несовместимые с существующими и признанными теориями, что способствует ихвзаимной критике и, тем самым, ускоряет развитие науки. При этом создание альтернативныхтеорий – достаточно сложный и длительный процесс, поскольку подлинные альтернативымогут следовать только из глубоких философско-методологических представлений иливозникать из значимых проблем, для решения которых уже недостает традиционных научныхподходов. Инструмент, способствующий пролиферации теорий – принцип контриндукции.Если в неопозитивизмеименно «опыт» и «факты», служат мерилом успеха теорий, арасхождение между ними и теорией подвергает теорию опасности и даже может заставитьотбросить ее, то контриндукциярекомендует вводить гипотезы, которые несовместимы схорошо обоснованными теориями.
Согласно классическому требованию совместимости, новыегипотезы должны логически согласовываться с ранее признанными теориями. Такого родатребование, по мнению Фейерабенда, способствует сохранению более старой, а не лучшейтеории. К тому же, теория не может быть опровергнута непосредственно фактами, поскольку«не только описание каждого отдельного факта зависит от некоторой теории, но существуютфакты, которые вообще нельзя обнаружить без помощи альтернативных теорий» (Фейерабенд1986: 170). Если мы проверяем какую-либо теорию, то опровергающий характер фактов можно177обосновать только с помощью другой теории, таким образом, разработка альтернатив будетпредшествовать нахождению опровергающих фактов.Фейерабенд обосновывает концепцию методологического анархизма, указывая напрактический характер знания и неотделимость знания от контекста его получения ииспользования.
Опровергая распространенное воззрение, согласно которому ясное и отчетливоепонимание идей предшествует их формулировке, он утверждает, что «создание некоторой вещии полное понимание правильной идеи этой вещи являются частями единого процесса и немогут быть отделены друг от друга. Теории становятся ясными и разумными лишь после того,как их отдельные несвязанные части использовались длительное время.
Неразумная, нелепаяантиметодологическая игра становится неизбежной предпосылкой ясности и эмпирическогоуспеха» (Фейерабенд 1986: 156 - 157). Разработку новых теорий, несовместимых со старыми,необходимо всячески стимулировать, в целях развития научного знания, поскольку любаятеория, которая когда-то привела к успеху и подтвердилась фактами, способствует своего родаинерции мышления. Каждая альтернативная теория начинает рассматриваться более критично,а старая теория провоцирует более терпимое отношение. При этом отказ от рассмотренияальтернативных теорий ведет к устранению потенциально опровергающих фактов.
Такимобразом, в большинстве случаев, успех более старой теории обусловлен не тем, что она лучшесогласуется с фактами, а тем, что сами факты подобраны таким образом, чтобы их невозможнобыло проверить.Принцип несоизмеримости теорий гласит, что каждая теория представляет собой особыйязык, который не может быть непосредственно переведен на язык другой теории. Основныепонятия одной теории нельзя ни определить на базе исходных дескриптивных терминов второйтеории, ни связать это понятие с ними посредством корректного эмпирического утверждения.Сменяющие одна другую научные теории невозможно связать таким образом, чтобы ихключевые термины, служащие для описания некоторой области, в которой они пересекаются иявляются эмпирически адекватными, получали одно и то же значение или хотя бы былисоединены посредством эмпирических обобщений.
«Одно и то же множество данныхнаблюдения совместимо с очень разными и взаимно несовместимыми теориями. Это возможнопо двум причинам: во-первых, универсальные теории всегда выходят за рамки любогомножества наблюдений, доступных нам в тот или иной момент времени; во-вторых, истинностьпредложений наблюдения всегда устанавливается в пределах определенной погрешности»(Фейерабенд 1986: 53).В интерпретативной матрице содержание теории не рассматривается как жесткодетерминированное фактами, факты сами по себе не могут оказать влияния на форму и178содержание теории, поскольку сами уже «теоретически нагружены». Теория зависит не толькоот фактов, имеющихся в распоряжении исследователя, но и от традиции, в рамках которойработает исследователь, от формального аппарата науки и структуры языка, на котором онговорит, а также от метафизических допущений.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
