Диссертация (1145099), страница 34
Текст из файла (страница 34)
В основании данной матрицы лежит четкое разделение субъекта и объектапознания, дающее возможность выносить суждения о норме.Формирование интерпретативной эпистемической матрицы происходило в условияхмодернистского осознания экономики, как доминирующей сферы общества, оказывающейвлияние на все области общественной жизни. Перемещение акцентов с Природы на Общество(представленное, в первую очередь, экономикой) обусловило поворот в моделях познания:общество вторгается в сферу чистых познавательных интересов. Однако, поскольку ещё раноговорить о постмодернистском смешении различных сфер, наука не лишается своего особогостатуса. Интерпретативная эпистемическая матрица акцентирует внимание на частичности иограниченности исследовательской позиции и ее связи с сообществом. Там, где вместоиндивидуального исследователя появляется сообщество, в процесс познания начинаютвмешиваться вненаучные детерминанты.
Экономическая модель представила человека, каксущество, обладающее потребностями и интересами, для удовлетворения которых онпротивопоставляет себя другим людям, что находит свое выражение в конфликте.Ограничению и преодолению конфликта служат устанавливаемые человеком правила.Конвенциональный характер этих правил ставит под сомнение абсолютность любой позиции, скоторой выносятся те или тинные суждения, в том числе и позицию исследователя, какнезависимого, внешнего наблюдателя.Если экономическая сфера до середины ХХ века трактовалась как основная,интегрирующая сфера общества, то с середины ХХ века, в контексте концепции обществапостмодерна, возникает представление о плюралистичности, многообразии и нерасчлененностиразличныхсферобщественнойжизни.Единственнойсферой,определяющейиподдерживающей социальность, остается сфера интерсубъективных смыслов и их языкового127выражения.
Основной областью, из которой заимствуются модели, становятся науки о языке.Практика начинает рассматриваться по модели языка, что естественным образом порождает ивстречное движение – сам язык начинает трактоваться как особая практика. Снятиепротивоположности между практикой и деятельностью по обозначению приводит к тому, чтопозиция исследователя в перформативной матрице трактуется, как часть общих структурдеятельности, подверженная тем же закономерностям, что и исследуемая практика.Другой аспект трансформации эпистемической конфигурации, рассматриваемый Фуко,состоит в своеобразном перевороте в каждой из вышеуказанных моделей, который отодвинулкаждый первый член в парах основных понятий (функция, конфликт, значение) и подчеркнулзначение второго (норма, правило, система) (Фуко 1994). Если для репрезентативногомышления более свойственно рассуждение в терминах функций, конфликтов и значений, топерформативная матрица делает больший акцент на понятиях норм, правил и систем, что имеетряд важных следствий.
Во-первых, «раздробляясь — поскольку системы отделены друг отдруга, поскольку правила образуют замкнутые ансамбли, поскольку нормы утверждают своюсамостоятельность,—полегуманитарныхнаукодновременностемоказываетсяобъединенным: оно тут же перестает расщепляться дихотомией ценностей» (Фуко 1994: 380).Преобладание точки зрения функции над точкой зрения нормы создавало основу для отделениянормального функционирования от ненормального. Преобладание точки зрения конфликта надточкойзренияправилапредполагалосуществованиенеразрешимыхконфликтовипротиворечий. Преобладание точки зрения значения над точкой зрения системы предполагалосуществование сфер человеческого поведения, лишенных смысла и значения (например,области душевной болезни). Когда анализ начал осуществляться с точки зрения нормы, правилаи системы, каждый ансамбль приобрел свою собственную связность и значимость, поскольку«всё без исключения может быть осмыслено в царстве системы, правила и нормы» (Фуко 1994:380).
Во-вторых, если функция, конфликт и значение определяют тот способ, каким социальнаяжизнь дается представлению, то норма, правило и система не даны обыденному опыту идопускают лишь частичное осознание. Роль понятия «значение» состояла в том, чтобыпоказать, каким образом язык может быть дан представлению. Понятие системы, в своюочередь, акцентирует внимание на том, что значение не первично, а производно по отношениюк предшествующей ему системе, которая частично представляется сознаниючерез егопосредство.
Понятие конфликта показывало, как именно потребности, желания и интересымогут оформляться в представлении. Роль понятия правило состоит в том, чтобы показать, какконфликт, потребность и желание упорядочены в «немыслимом», которое не толькопредписывает им правила, но и делает их возможными лишь на основе этих правил. Значение128понятия функция состоит в том, чтобы показать, как структуры жизни могут дать местопредставлению, даже не будучи осознанными. Понятие норма показывает, как функция сама посебе открывает условия своей возможности и пределы своего осуществления.Социология представляет собой инструмент, через призму которого социолог наблюдаетреальность и, подобно другим инструментам наблюдения, она может вносить определенныеискажения в наблюдаемую картину или формировать свою собственную картину реальности.Основной методологический вопрос объективистской эпистемической матрицы состоит в том,как создать совершенный инструмент наблюдения.
Интерпретативная матрица основана надопущении, что создать совершенный инструмент наблюдения невозможно в принципе, номожно постараться минимизировать искажения картины, даваемой им, именно в этом и состоитзадача методологии. Допущение, задающее координаты перформативной матрицы, состоит втом, что сам инструмент наблюдения задает определенную картину, а получить какие-то знанияо самой реальности возможно лишь в том случае, если понять, каким образом эта картинасоздается.
В следующих главах представлено применение разработанной схемы к анализусоциологического знания.Глава 3. Объективистская эпистемическая матрица§ 3.1. От позитивистской к неопозитивистской эпистемологииВосновеобъективистскойэпистемическойматрицылежитпредставлениеопривилегированной роли науки и ее монополии на истину, о превосходстве научного знаниянад прочими видами знания. Обеспечение монополии науки на истину и истиннуюрепрезентацию достигается посредством конструирования позиции исследователя, какабсолютного наблюдателя. Когда религиозные основания человеческого существования былипоставлены под сомнение, возникла необходимость в поиске прочного фундамента, которыймог бы придать новый смысл человеческой жизни. В рамках прежней эпистемологическойконфигурации, фигура религии заменяется фигурой науки, а религиозное мировоззрениепостепенно вытесняется научным мировоззрением.Наследником именно этого процесса «обожествления» науки и стал возникший в XIXвеке позитивизм, который, наряду со своей более поздней версией – неопозитивизмом, являетсянаиболее эксплицитным выражением объективистской эпистемической матрицы.
В XIX векепозитивизм рассматривался, как новая «религия человечества», «растущий престиж наукиначал, отчасти, заменять слабеющую традиционную религию, и наука стала привлекать тех, ктоощущал потребность в новой и общей системе веры» (Гоулднер 2003: 129). Тот факт, чтопозитивизм в качестве научной методологии и социология в качестве науки возниклипрактически в одно время и благодаря одному человеку – Огюсту Конту – констатируетсявсеми, однако редко подвергался анализу. Между тем, такая одновременность представляетсядостаточно символичной: позитивизм претендует на то, чтобы заменить собой всюпредшествующую философию, а социология стремится «изучать любой аспект человеческойжизни, любой институт, сектор, группу или форму поведения» (Гоулднер 2003: 125).Чтобы понять суть того переворота, который произвёл позитивизм, необходимо покинутьпозиции современного сциентизма и рассматривать науку, как одну из многих форм знания,превосходство которой над остальными требует доказательства, а не принимается априори, какнечто, само собой разумеющееся.
Объективистская матрица формируется вокруг представленияоб особом эпистемологическом статусе научного знания.Наука, как обоснованноерациональное знание, противопоставляется, с одной стороны, религии, как истине,принимаемой на веру, а с другой стороны,неполному, частичному и иррациональномуобыденному знанию. Считается, что только рациональное научное знание может задаватьправильные ориентиры для человеческой деятельности. Недаром такое негодование усторонников классического идеала науки вызвали утверждения постпозитивистов о том, что130научное знание, так же как и повседневное, базируется на постулатах, принимаемых на веру.Подобные утверждения разрушали всю структуру классического позитивистского образа науки.Позитивистскаядоктрина,являясьсамойраспространеннойматрицейнаучногомышления, часто вызывала критику со стороны философов и методологов науки.
Во времясвоего возникновения позитивизм критиковался за слишком резкий разрыв с метафизикой. Вначале 60-х годов прошлого века советский философ И.С.Нарский, критикуя позитивизм сточки зрения диалектического материализма, характеризовал позитивизм как одну из «наиболеереспектабельных и легальных форм идеалистического миропонимания» (Нарский 1960). Средисторонников «качественных методов» в социологии, термин «позитивист» превратился вярлык, наклеиваемый на социологов, использующих количественные, жесткие методы, вкоторых абстрактные научные категории и измеряемые переменные превалируют надинтерпретациями социальных деятелей. Позитивизм трактуется также как своего рода«сциентистский идеализм», оторванный от «социальной действительности», как неоправданноестремление соответствовать идеалам естественных наук. Часто «позитивизм» ассоциируется собслуживанием социологией интересов доминирующих общественных групп.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
