Диссертация (1145099), страница 22
Текст из файла (страница 22)
В результате, принципиальное место в современных дебатах заняла поспешновыведенная и по сути своей ложная дихотомия между позитивизмом и релятивизмом.Возможность того, что контекст, в котором мы действуем, сам является подлинной традициейобъективного разума, была полностью проигнорирована» (Александер 2004: 184).Классические представления об исследовательской позиции выдвигают на первый планодну единственную возможность — перспективу незаинтересованного наблюдателя. В триаде80«наблюдение—интерпретация—эксперимент»,исследовательскийпроцесс,исследованиянаблюдения. Ответственностькакнаиболееметафорическипроработаннымиостаютсяза это возлагаетсяпредставляющейкритерииоценкина позитивизм:«Наблюдения были переоценены.
Большая часть дискуссий, касающаяся наблюдений,утверждений о наблюдениях и наблюдаемости, обязана нашему позитивистскому наследию. Допозитивизма наблюдение не играло центральной роли в философии науки» (Хакинг 1998: 179).Классическая модель научного знания представляет собой, по сути дела, модель наблюдателя.Наблюдение рассматривается как базовая познавательная активность. Исследователь — этонаблюдатель, объективный регистратор независимо существующих фактов. При этом отходятна второй план другие формы познавательной активности, играющие не менее важную роль, аименно — интерпретация и экспериментирование (вмешательство). То есть многомерныйпроцесс познания оценивается по критериям лишь одного вида деятельности — наблюдения.Именно с позиции эпистемологии наблюдателя, которая трактуется как универсальная, иоценивается социологическое знание в большинстве случаев.
Различные отклонения от этоймодели расцениваются как отход от идеала строгой научности. О доминировании моделинаблюдателя говорит, в частности, то, какие именно претензии обычно предъявляютсясоциологии: отсутствие накопления научных результатов на основе твердо установленныхфактов, отсутствие единого языка описания.Другойракурстрактовкиисследовательскойпозиции–индивидуальныйиликоллективный характер познающего. В классической модели научного знания толькоиндивидуальныйнаблюдательможетрассматриватьсякаквполномсмысленезаинтересованный и не зависимый от социальных влияний. Любое допущение социальноговлияния трактует исследователя как часть сообщества, является это сообщество социальнойгруппой, к которой он принадлежит, или исследовательским коллективом, в рамках которогосуществует своя структура интересов.
Внимание к коллективности познания было привлеченоконцепцией научных революций Т. Куна, в соответствии с которой изучать следует немышление отдельного ученого, а мышление научного сообщества. Своеобразным снятиемпротивоположности между индивидуальным и коллективным характером субъекта познания нановом уровне является трактовка познающего, как распределенного субъекта познания или каксети отношений. Показательной в этом отношении является дискуссия вокруг термина«эпистемическое сообщество», классическим определением которого является представлениеего как «сети профессионалов, обладающих признанными знаниями и компетентностью вопределенной предметной области и способных проводить релевантную политику знания вэтой области» (Haas 1992). Эпистемическое сообщество состоит из широкого круга экспертов,81которые связаны на основе четырех объединяющих характеристик: общий набор нормативныхубеждений, которые дают ценностное обоснование для социальных действий членовсообщества; общность каузальных убеждений, вытекающая из анализа общего набора проблемв их области, который служат основой для выяснения связей между возможнымиполитическими действиями и желаемыми результатами; общее понимание валидности, т.
е.совокупностивнутреннихкритериевподтверждениязнанийвпредметнойобласти;совокупность общих практик, связанных с набором проблем, на которые направлена ихпрофессиональная компетентность (Haas 1992). Дискуссии вызывает вопрос о том, насколькотак понимаемое эпистемическое сообщество релевантно для описания особенностейисследовательской перспективы в конкретной дисциплине. Например, по мнению некоторыхавторов, «указание на роль общих ценностей в деятельности эпистемических сообществвыводит их за рамки обычных научных и экспертных коллективов» (Ячин, Смирнова 2012: 44).С точки зрения других исследователей, «именно специфические эпистемические сообществаявляются или должны являться инстанцией, выносящей суждения о качестве отдельногоисследования» (Yanow, Schwartz-Shea 2006: 91).Рассуждения о специфике исследовательской позиции содержатся в трудах многихсоциальных теоретиков, особенно с тех пор, как позитивистские представления обисследовании как незаинтересованном наблюдении, были поставлены под сомнение.
Например,Маннгейм указывал на то, что «социально обусловленное знание по самой своей природереляционно, т. е. может быть сформулировано лишь в соотнесении с определенной позицией»(Маннгейм 1994: 72), соответственно, при обосновании систем знания универсалистские схемыбольше не работают. М.
Фуко отрицает саму возможность децентрированного опыта, для негопознающий всегда вписан в структуры власти и дискурса. Этой же точки зренияпридерживается и, например, П. Бурдье, для которого даже «принятие позиции участника – этовсего лишь другая манера уйти от вопроса об истинном отношении наблюдателя снаблюдаемым, а главное – от вытекающих из этого критических последствий для научнойпрактики» (Бурдье 2001: 66), соответственно, социальный ученый всегда выступает или каксоюзник власти или как ее критик и оппонент.
Де Серто проводит различение фигур эксперта ифилософа: «Каждый из них выполняет задачу по осуществлению медиации между знанием иобществом, первый - постольку, поскольку вводит свою специализацию в более широкую исложную область социополитических решений, второй - поскольку он вновь устанавливаетзначимость общих вопросов для каждой специальной области... В случае эксперта егокомпетенция превращается в социальную власть; в случае философа банальные вопросыстановятся основанием для подозрений в техническом поле» (Серто 2013: 70). Какими бы82разнообразными ни были представления об исследовательской позиции, надо отметить, чтоименноисследовательскаяпозиция,какправило,отсутствуетвметатеоретическихрассуждениях. Рассматривая содержание социологического знания, метатеоретики вытесняютфигуру исследователя в область «окружающей среды» и отдают ее на откуп социологам науки,рассматривающим организацию научных коллективов, без связи с содержанием знания.Например, когда Маллинз в своей концепции «теоретических групп» трактует динамикунаучного знания как результат развития коммуникационной структуры группы (Mullins 1973),он хотя и подчеркивает важность наличия общей теоретической перспективы для успехаисследовательской группы, однако, само содержание этой перспективы не попадает в сферу еговнимания и рассматривается как заданное условие, не зависящее от внутригрупповыхпроцессов (Griffith Mullins 1972).
Однако, если за отправную точку анализа берется не теориякак уже установленная точка зрения, а исследование, как процесс, соотносящий определеннуюперспективу субъекта с познаваемыми объектами, то введение исследовательской позиции илиперспективы становится необходимым элементом анализа.2.1.2. Предметное поле социологииОпределенная исследовательская перспектива лежит в основании раскрытия предметногополя дисциплины, то есть выделения совокупности объектов, доступных познанию. Как нипарадоксально это звучит, но объект не является в полном смысле слова, объективным, то естьнезависимым от познания.
Сам акт выделения его, как объекта, есть функция познания, когдаиз многообразия реальности вычленяется та область, которая имеет познавательный интерес.Предметное поле раскрывается через различение и противопоставление: сначала нечто должнобыть выделено и противопоставлено или, по выражению Хайдеггера, «пред-ставлено», и толькопосле этого можно говорить о познании. Объект не существует сам по себе, а создается актомразличения, лишь то, на что направлено внимание, становится в полном смысле словаобъектом. Для первоначального различения необходимо, чтобы взгляд исследователя обрелспособность к наблюдению.
Наблюдение, в свою очередь, предполагает создание определеннойдистанции и идеализацию, то есть отвлечение от несущественного и выделение существенного.В зависимости от исследовательской перспективы, акт различения может пониматься какиндивидуальное действие или как результат определенной научной практики, в рамках которойобсуждаетсяиосуществляетсяизбирательноеконституированиенаучныхобъектов,являющееся, в свою очередь «ставкой в дискурсе, кристаллизующемся в научных операциях»(Knorr Cetina 1981: 136).
Таким образом, объекты познания рассматриваются не как заданныеизвне сущности, и не как результат индивидуального акта различения, а как конструкции,83обусловленные, в первую очередь, структурой самой познавательной практики. «Объективизмрассматривает фактуальный мир, как мир, законоподобно структурированный устойчивойпоследовательностью событий. Но определенная постоянная последовательность событийявляется результатом лабораторной работы, которая проводится в закрытой системе и,соответственно, может сама постоянно воссоздавать подобные последовательности» (KnorrCetina 1981: 3) .Предметное поле определенной науки – область реальности, идеализированная такимобразом, чтобы она стала доступна для изучения. Раскрытие предметного поля,по сути,представляет собой решение о том, какого рода сущности должны быть выявлены, и какогорода явления надо наблюдать, чтобы иметь вероятность выявления этих сущностей.
«Говоря,что палеонтология – наука, мы имеем в виду примерно следующее: Ни у кого не осталось нималейших сомнений относительно того, какого рода вопросы следует задавать и какого родагипотезы можно выдвигать, столкнувшись с непонятной окаменелостью» (Рорти 1996: 167). Воснове представления о том, что подлежит исследованию, лежат неявные допущения охарактере социальной реальности. Для социологии раскрытие предметного поля былоосуществлено через определение области социальных фактов, то есть фактов действительности,отличных от психических, материальных и природных явлений. Во всей совокупностинаблюдаемого, видимого и воспринимаемого, была выделена особая группа сущностей,несущих на себе некоторую дополнительную функцию – функцию общества. В основувыделения социальных фактов Дюркгеймом была положена идея несводимости социальногокак к материальному, так и к психическому.Однако, признав суверенность социального и определив его через противоположностьматериальному и психическому, социологи долгое время не могли договориться относительноположительных характеристик «социального».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
