Диссертация (1145018), страница 50
Текст из файла (страница 50)
Он также вносит в немецкую политику непривычную для нееэмоциональную окраску, иногда отказываясь от рациональной делиберации иаргументации в пользу ярких слоганов и заранее подготовленных событий; ондаже завершает карьеру под песню Ф. Синатры «My way».251Именно при Шредере в политику Германии вошли классическиеамериканские политтехнологии.
Особенно это касалось предвыборныхпериодов, когда и сама кампания, и предвыборный штаб были организованыпо американскому образцу. Медийность канцлера имела четкие параллели вего политическом поведении. Его партия СДПГ резко сместилась кцентристским позициям, следуя, с одной стороны, общеевропейскому трендуотказа от социализма после падения Берлинской стены, а с другой – тренду«all-catchism’a»; Шредер открыто высказывался как сторонник Третьего путив политике и экономике и стал лидером, пропагандирующим эту идеологему.Нонавторомсрокеправления«медиамессия»превратитсяв«медиажертву». Уже в течение первого срока правления рейтинг Шредераснижается до критической отметки; «утопающего канцлера» спасает большоенаводнение, позволяющее ему в прямом эфире решать проблемы простыхлюдей.
Выборы 2002 года он выигрывает, но уже с небольшим отрывом. Затемему приходится провести непопулярные реформы, в том числе сокращениесоциальных льгот по «Программе 2010», и его рейтинг снова падает; в этотмомент бывшие медиапартнеры, в частности журнал «Шпигель», начинаютнаступление на Шредера и объявляют будущим премьером лидера партийногосоюза ХДС – ХСС Ангелу Меркель.
В СМИ нагнетается ожидание победыМеркель, но ожидания не оправдываются – правые во главе Меркель ненабирают того числа голосов, которое нужно для создания стабильнойкоалиции. С этого момента «свадьба умов» Шредера и прессы прекращается иначинается период взаимной критики и обвинений.Эта ситуация отрыва прессы от мнения избирателей и введения взаблуждение даже политического истэблишмента является уникальнымпримером того, что медиакратия срабатывает не всегда: СМИ и политикинастолько уверили сами себя, что заранее знают результат выборов, что непосчитали нужным прислушиваться к мнению избирателей – но убедить вэтой точке зрения электоральную аудиторию так и не смогли. То есть даже252при наличии альянса между политикой и представителями СМИ аудитория вГермании может совершить независимый политический выбор.Лидеры противоположной, «немедийной» природы – это Гельмут Шмидтво второй половине 1970-х, Гельмут Коль в первый период правления и,конечно, Ангела Меркель.
Все они относились к альянсам с медиа либоравнодушно, либо негативно. Шмидт критиковал поведение политиков,ориентированное на СМИ, и отрицательно оценивал персонализациюполитики,спровоцированнуютелевидением.Темнеменеекритикавыхолащивания содержательности в политике не застраховала Шмидта отпревращения в первого «телеканцлера»: его правление пришлось накризисные годы ФРГ, и он поневоле постоянно был на экранах в качествеглавного кризисного менеджера.Гельмут Коль проходит путь, обратный пути Шредера. В первые годысвоего правления он любимая мишень для критики со стороны прессы; однаковыиграть выборы ему помогает сильная позиция его партии, что, по словам Л.Розумека, доказывает наличие сильного, независимого от СМИ политическогомеханизма в стране (Rosumek 2007: 162). Коль работает так, как будтовзаимодействия со СМИ не существует, и никак не корректирует своймедиаобраз. Только во второй период своего правления, после паденияБерлинской стены, когда обстоятельства складываются так, что ими уженевозможно не воспользоваться, Коль становится «вечным канцлером»(который правит Германией дольше кого-либо другого), «канцлеромобъединения»двухГерманий,которыйведетстранудальшевевроинтеграцию, и «народным канцлером», чья простота и даже иногдакосноязычие теперь видятся не как недостатки, а как элементы образапростого человека.Образ Ангелы Меркель в указанных работах, а также у некоторых другихавторов (З.
Вайшенберг, Ш. Буркхард) предстает как сопротивляющийсялюбой медиатизации. Меркель крайне некиногенична; ее смущают и ставят внеловкое положение любые попытки медиатизированной публичности.253Попытка завести видеоблог канцлера превратилась в ряд скучных записей«говорящей головы», а попытка одеваться чуть более женственно была жесткораскритикована СМИ. В итоге Ангела Меркель замкнулась в образеасексуального политика старой школы, спокойно и четко ведущегополитическую работу, - полная противоположность образу Герхарда Шредера,контраст с которым, возможно, в чем-то помог ей выиграть не одни выборы.Л.
Розумек называет Меркель «постоянным противоречием медиадемократии»(Rosumek 2007: 264).Таким образом, в истории Германии, как пишет А. Литвиненко,«медиаканцлеры»сменялисьфигурами,малоподдающимисямедиакратизации. Автор справедливо ставит вопрос о том, можно ли считатьмедиакратией немецкую демократию, если она демонстрирует независимостькак политических лидеров и политических партий, так и решений аудиторииот позиции СМИ.
Мы добавим, что немецкий кейс наводит на важную мысль:степень медиакратизации политического режима может не тольконарастать, но и снижаться, синусоидно меняться в зависимости отпроактивных действий как политических, так и медийных акторов – даженесмотря на нарастание роли факторов, ведущих к, казалось бы, неизбежноймедиакратизации. Эта гипотеза еще требует эмпирической проверки; ведь, сдругой стороны, такая синусоидность может быть тоже одной из форммедиакратизации.Так,усталостьаудиторииот«медиаканцлеров»,нагнетающих повестку дня за счет гонки медийно-ориентированныхинициатив, вполне ожидаемо приводит к власти противоположный типполитика, чей имидж строится на отказе от медиатизации, открытомпренебрежении отношениями с прессой и ТВ, сугубой «олдскульности».
ВВеликобритании можно проследить в последние сорок лет практически такуюже синусоиду премьер-министров: Гарольд Уилсон (про: рост ролисоветников, стратегизация общения с прессой) – Эдвард Хит (анти: политика«старой школы», уход с поста в силу медиакризиса) – Маргарет Тэтчер (про:первый медийный премьер, медиатизация конфликтов, рост роли пресс-254секретаря, саундбайтинг) – Джон Мейджор (анти: «война парламента спрессой», слабость и конфликтность образа, эпоха «грязи», скандализацияполитического процесса) – Тони Блэр (про: взлет спин-докторинга,идеологемы и симулятивный полисинг, профессионализация всех элементовполитической коммуникации, выстраивание «информационной стены») –Гордон Браун (анти: классическая «медиажертва») – Дэвид Кэмерон (про:«всеохватная» идеологема «Большое общество» и при этом выстраивание засчетнеполитическихприемовобразапремьера,вернувшегосякклассическому консерватизму).
Может быть, такая «медиакратическаясинусоида» также являетсяпризнаком медиакратизации, потому чтосвидетельствует о выборе граждан, все-таки зависимом от медиаобразаполитика,вчастностиоттакогоаспекта,какстепеньегомедиатизированности. Но интересно, что в Великобритании и СШАполитическими долгожителями становятся наиболее медиатизированныепремьер-министры и президенты, тогда как в Германии – ровно наоборот:рекордное время на своих постах провели Коль и Меркель, а самыемедиазависимые–БрандтиШредер–заканчиваликарьерукак«медиажертвы». Впрочем, то же самое можно сказать о британскихмедиакратических лидерах – Тэтчер и Блэре.Из немецкого кейса можно также сделать выводы о нескольких признакахмедиакратизации политики.
Это сдвижка партии к центризму, эмоциональныйподход к политической деятельности, дерационализация и персонализацияполитики, обращение к образу «простого человека», наличие «политическихмедовых месяцев», конструирование образа канцлера, далекого от реальности,введениетеледебатов,созданиестратегическихцентровуправлениямедиарилейшнз. Как мы видим, набор характеристик медиакратическогополитического процесса примерно совпадает с тем, который был выявлен вбританском и американском кейсах; только и используется, и срабатывает он вГермании не всегда.255§5.
Кейсы «маркетинговой» медиакратизации5.1. Медиакратия в Великобритании: «новый лейборизм» и его падениеОтношения Лейбористской партии Великобритании и национальныхСМИ с середины 1990-х годов по 2005 год сегодня считаются уникальнымпримером медиатизации политики, а точнее – взлета и провала правления,основанного на тонких технологиях подкрутки информации (spin-doctoring).Подготовка победы: 1987–1997 годы. Маркетинговая трансформацияЛейбористской партии началась задолго до победы на выборах 1997 года.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
