Диссертация (1145018), страница 33
Текст из файла (страница 33)
Суммируем также и их.1. Обмен ролями с институтами стратегической коммуникации ипереход от производства социально-значимых смыслов к их трансляции (что влитературе названо инструментализацией СМИ) при сохранении формальнойжурналистской автономии.2.
Рост так называемого цинизма прессы в силу растущего цинизма вполитике(Kerbel1999;Barnett2002;DeVreese2008);последнийинтерпретируется как отсутствие доверия политической системе на уровне160институтов правительства или режима в целом (Miller A. H. 1974), а такженегативизм и разочарование на уровне кандидатов и текущих политическихуправленцев (Citrin 1974), причем политический цинизм имеет различнуюприроду, когда он обращен к личностям или когда он обращен на институтыили вопросы повестки дня (Erber&Lau 1990). Журналистские кластеры,взаимодействующие с политическими акторами на ежедневной основе,одними из первых в социуме подвергаются действию «разъедающегоцинизма»; их взгляд на политику и политиков характеризуется недоверием имнением о гиперсостязательности текущего политического процесса (VanDalen, Albæk, De Vreese 2011). Эта точка зрения проявляется в ролевыхотношениях между журналистами и политиками и распространяется черезмедиаконтент, влияя, тем самым, на подъем политического цинизма иполитической апатии среди медиапотребителей.3.
Возникновение «метаосвещения» (metacoverage). Ф. Эссер и П.Д’Анджело определяют метаосвещение «как а) поведенческие схемы и ролиновостных СМИ как политических агентов, участвующих в политическихсобытиях и определении их результатов, и б) как присутствие СМИ каккоммуникаторов в усилиях кандидатов сформировать паблисити, включая ихрекламные и пиар-стратегии, а также в работе их советников по прессе иинформации» (Esser 2003: 4; Esser&D’Angelo 2006). Мы бы определилиметаосвещение проще: по аналогии с метатекстом и метаязыком, о которыхпишет Дж.
Фершурен (2001), к метаосвещению относятся материалы иинтенции СМИ, включающие СМИ в событие в качестве участника:«вписывание себя в сюжет» (Kerbel 1999: 89). В 2001 году метаосвещениебыло отнесено группой ученых к метакоммуникации (D’Angelo 1999; Esser,Reinemann, Fan 2001).
Фокусируя внимание на собственной роли СМИ вполитическом процессе, журналисты, освещающие политические кампании,«мета-коммуницируют знание того, что ими манипулируют, и пытаютсяпублично деконструировать цели этого [манипулирования]» (D’Angelo 1999:6). Metacoverage может быть понят как «отсылающие к самим журналистам161(самореферентные) размышления о природе игры между политическим пиар иполитической журналистикой» (Esser, Reinemann, Fan 2001: 17), и «историякампании получается историей СМИ в этой кампании» (Kerbel 1998: 46).Эссер и коллеги приводят таблицу, где прослеживают развитие политическойжурналистики XX века в нескольких аспектах, на основе работ других ученыхопределяя три фазы (см.
Табл. 2.5).Таблица 2.5. Стадии развития политической журналистики в демократияхПараметранализаМомент началаразвитияОсвещение вопросовповестки дня(Issue coverage)C 1900 годаБазовая схемаБазовая рамкаСтиль репортажаПолисинговаяОписательнаяНейтральныйИсточникинформацииФокус вниманияПолитикиВопросы повестки дняСтратегическоеосвещение событий(Strategic coverage)С 1972 года(«молчаливаяреволюция 1970-х»)ИгроваяИнтерпретативнаяУтвердительный /напористыйЖурналистыМетаосвещениесобытий(Metacoverage)С 1988 года (выборыпрезидента США1988 года)«Закулисная»СамоаналитическаяРефлексивный,«о процессе»Спин-доктораПротиворечиякампанииМедиаманипуляцииИ с т о ч н и к: (Patterson 1994: Ch.
2; Kerbel 1999: Ch. 3; Esser, Reinemann, Fan2001: 17).Типы метаосвещения («самореферентные» и «процессуальные» новости)описаны в работе 2001 года на примере Великобритании, Германии и США(Esser, Reinemann, Fan 2001). Особенно много внимания было уделеноразвитию метаосвещения в британской журналистике, поскольку взлетсамоосвещения в этой стране последовал за ростом техник спин-докторинга вправление Тони Блэра. По словам историка британской журналистики иполитической коммуникации Б. Макнейра, британская журналистика «вошла вметадискурсивную фазу», в которой новостные репортажи представляютсобой размышления о природе политической коммуникации.
Контент-анализМакнейра показывает: в метадискурсивных статьях журналисты обращаются крассмотрению собственной политической роли и текущих тенденций в162медиаполитическомвзаимодействии,оцениваютдизайниформатполитической рекламы и мнения, наложенные на искусственные новостныеповоды (McNair 2000: 48–50). Закономерен вывод ученого: самоосвещениепонизило «критическую ватерлинию» СМИ. Другие специалисты видятпричину роста метакавериджа также в амбициозности британской прессы:она, по словам М.
Коккерелла, обожает демонстрировать свою рольдеконструктора «подкрутки информации» и тем повышать свое значение вглазах читателя (Cockerell 2001). Журналисты, по словам Б. Пресса,«находятсявуникальнойпозициианалитиковполитическогоманипулирования путем наложения собственного манипулирования» (Press2001: 35). Ф. Эссер и коллеги в результате исследования пришли к выводу, чтометакаверидж является порождением медиаполитики. То, что прессавовлечена равно в создание и декодирование спина, привело к «любопытномуповороту: дискуссии о «подкрутке» все больше отрываются от реальныхсобытий, так как события сами по себе перестают быть интересны прессе»(Esser 2003: 24). Ярким примером метаосвещения стала, например,публикациянапервойполосе«Таймз»портретовколумнистовиэлекторальных журналистов газеты вместо портретов лидеров партий передначалом предвыборной кампании 2001 года (Журналисты… 2001).На примере Германии 2005 года (см.
Главу 2, §5) можно сказать, чтожурналистика, которая излишне сконцентрирована на самой себе, уверена всвоей влиятельной и предсказательной мощи, отрывается от реальностинастолько, что расходится с собственной аудиторией до степени едва ли нешока, когда отрыв вскрывается. Это, безусловно, подрывает стабильностьсамих СМИ, которая зависит от долговременного доверия их аудитории.4. Пиаризацияполитическойжурналистики,спровоцированнаятехнологизацией политической коммуникации и общим ростом пиариндустрии, а также упомянутым выше взрывным ростом политическойкоммуникации.Кардиффскаяшколажурналистских,культурныхимедиаисследований показала, что «60% статей в прессе и 34% телевизионных163сюжетов проистекают полностью или в основном из «предварительноупакованных» источников… 47% историй в прессе полностью или в основномнаписаны на основе текстов телеграфных агентств или других СМИ» (TheQuality… 2006: 3–4).
В 2002 году профессор университета Вестминстера С.Голдсуорсиприводилдажеболеевысокиецифры(70–80%).Номедиакратический эффект пиаризации даже глубже, чем потеря журналистамисамостоятельности в выборе повестки дня: несамостоятельность повесткиприводит к отрыву журналистов от интересов аудитории данного СМИ(Toynbee 2003), хотя именно соблюдение интересов аудитории западныйлиберально-демократический идеал работы СМИ называет главной цельюработы журналистов.5. ТривиализацияполитическогоконтентаСМИипогружениежурналистов в детали политической игры вместо постановки социальнозначимых вопросов, что тоже влечет за собой отрыв политического дискурса вСМИ от интересов аудитории (Tiffen 1992: 97–121; Street 2001: 185; Toynbee2003; Esser 2003: 17–18). Это и парадигмальный сдвиг в работе журналистовот состязательности с политиками к парадигме «отношений обмена»(Blumler&Gurevitchжурналистови1995:26–30).политическихИдеяакторовпосостязательныхотношениюотношенийкправунаинтерпретацию событий базируется на нормативном представлении олиберально-демократическом идеале работы журналистов, на пониманииконфликта интересов между политиками и журналистами, а также напостоянный учет возможной ошибки со стороны политических акторов.
Апарадигма взаимовыгодного обмена (например, доступ к эксклюзивнойинформации в обмен на лояльность), вне всякого сомнения, много ближе кпрактике, дает шанс на здоровую кооперацию журналистов и политическихкоммуникаторов и не так нормативно узка, как состязательная, но в то жевремя отражает отход медиапрактиков от нормативного идеала.Деградация медиаполитической аудитории.
Но, вероятно, наиболее яркиеи значимые антидемократические деформации можно проследить для164медиаполитической аудитории. Последствия сращения журналистики иполитики прямо влияют на политическое участие граждан, уровеньдемократического дефицита и, следовательно, стабильность политическойсистемы в целом. Эффекты, прослеженные к сегодняшнему моменту, можноразделить на социально-психологические и поведенческие.Среди социально-психологических (с опорой на статью К. Ньютона изуниверситета Саутгемптона (Newton 2006)) мы отметим:1) негативные социальные аттитюды: эффект «злого мира» (Gabler 1998;Patterson 1994), создание мейнстримного восприятия социальных проблем(Gerbner,Gross,Morgan,Signorielli1982),управлениеповедением(Kubey&Csikszentmihalyi 1990; Sartori 1989), подрыв социального капитала впользу ориентации на СМИ (Putnam 1995a, b); стимулирование равнодушия,политической усталости и непонимания политических вопросов (Ansolabehere,Behr, Iyengar 1991; Franklin 1994);2) негативные политические аттитюды: ченнелизация политическоговыбора (его направление по избранному руслу) и «эффект перемотки» («fastforward effect») (Ranney 1983; Hallin&Mancini 2001), перегрузка аудиторииполитической информацией и потеря управляемости (Crozier, Huntington,Watanuki 1975).Эффекты в поведении политической аудитории таковы:1.
Ростобщейполитическойапатии,напрямуюсвязываемыйсмедиатизацией политики – в разной степени в разных источниках, но вездесвязь между ростом медиакратических тенденций и снижением политическогоэнтузиазма описывается как причинно-следственная: «Проблема прекращенияучастия в формальной политике – это ответ на кризис легитимности винституциях демократии в США и Соединенном Королевстве» (Miller D.2004: 374). Причем об этой связи говорят и действующие журналисты(Sparrow 2001; Jones 2001: 92), и политические коммуникаторы (Ingham 2003:199), и академические критики (Miller D. 2004).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
