Диссертация (1145018), страница 36
Текст из файла (страница 36)
Если российская социология уже учланеточности перевода, то российская медиалогия все еще находится во властипространственногомышленияопубличнойсфере.Хабермасиегопоследователи постепенно пришли к формированию одного из трех ведущихсегодня подходов к рассмотрению феномена публичной сферы, а именно –структурного/дискурсного подхода.Структурно-функциональный подход: англоязычный Хабермас и егопоследователи. Структурно-функциональный подход представлен ЮргеномХабермасом, его последователями и его критиками, которые не выходят запределы «пространственного» понимания природы публичной сферы.
Вчастности, типична для структурного подхода такая цитата: «Каноническийтекст Хабермаса (1962/1989год) описал рождение пространственно-структурного аспекта публичной сферы (публичных сфер) по крайней мере вдвух смыслах. Во-первых, рождение публичных сфер подняло вопросыкритического (об)суждения вне феодализированных публичных площадок.Во-вторых, экспансия публичности ввела новые общественные места177(кофейни, салоны и т.д.) как площадки для критического (об)суждения»(Heikkilä&Kunelius 2006: 64).Первоначально, как утверждают финские ученые, это «понимание новыхплощадок как единой “сферы” возникло внутри действия четко определенныхструктурных сил капитализма.
Позже обстоятельства, созданные самим этимкапитализмом, сделали эти нововведения немодными» (Ibid.: 64–65). «По меретого, как буржуазное общество (в терминах Маркса – класс буржуазии)набирало экономическую силу, оно использовало развитие публичной сферыкак инструмент давления на феодальный класс, который контролировалосновную часть государственного аппарата того времени.
Эта тенденция былаобщей для большинства прогрессивных регионов Европы (Британии, Франциии Германии)» (Kleinsteuber 2001: 100). Поэтому нельзя забывать об этойклассовой (или, точнее, межклассовой) составляющей публичной сферы. Обэтом говорит, например, и теоретический, и практический опыт США вконструировании публичной сферы. Причем этот опыт парадоксален:теоретики не обсуждали классовую перспективу, и в итоге из обсужденияпубличной сферы оказались практически исключены все классы, кромесреднего, и сама публичная сфера оказалась «проектом среднего класса».«Особое, классово-ориентированное понимание публичной сферы (в США. –С. Б.) маргинализировало или исключало интересы рабочего класса <…>Концептуализация публичной сферы скорее развивалась с учетом иной особойперспективы – перспективы среднего класса <…> и развивалась в реальностикак проект для среднего класса» (Hardt 1996: 7).С течением времени в теории Хабермаса происходит фундаментальныйповорот.
Его прежнее понимание публичной сферы базировалось на понятииLebenswelt (в английском переводе – «lifeworld») - «жизненный мир», которыйдоступен для познания несколькими субъектами и часто понимается каксамоочевидная реальность. Корни термина – в немецком протестантизме; онтакже разрабатывался Э. Гуссерлем. Хабермас в «Теории коммуникативногодействия» понимал его как личный когнитивный горизонт человека, личный178постоянно развивающийся бэкграунд, фон, опыт – его повседневныекомпетенции, практики и аттитюды. Публичное, по мысли Хабермаса,существовало в этих рамках, но могло быть рационализировано и дажеколонизировано бюрократией.
Но в более поздних работах Хабермас четчеразделяет «жизненный мир» и политическую публичную сферу (Ward 2001:79), и это неизбежно приводит его к осмыслению политического диалога,политического выбора, политического участия, т.е. к теоретизированиюнекоторых ключевых аспектов демократии. Хабермас впервые предложилинтерпретацию публичной сферы как пространства, где формируетсяобщественное мнение: до этого локализация общественного мнения в какомлибо домене социальной жизни не проводилась, поскольку упиралась вслишком размытые формулировки самогО понятии «общественное мнение»(Pusey 1978: 89; McNair 2003: 19). И здесь Хабермас совершает попытку найти«третий путь» в давнем споре о природе гражданских прав, статусагражданина и государства, политики – споре между либералами иреспубликанцами/коммунитаристами.ПовыражениюБ.В.Маркова,«Хабермас предпринял попытку спасти либеральный проект, встроив в негоэтику» (Марков 2008: 14), и сблизить его с коммунитаристским, большеучитывающим роль коммуникации и направленным на поиск солидарности наоснове общих ценностей (The European Union… 2007: 6–7) и «одного и тогоже морального голоса» (Etzioni 1997).В своем поиске Хабермас опирался на понимание политического какнеангажированного/нейтрального, встреченного им в работах Д.
Ролза. Толькопри условии освобождения граждан от навязанной ангажированностивозможно построение публичной сферы высокой степени прозрачности ирациональности: «Граждане ведут себя как общественный институт, толькокогда они совещаются на основании отсутствия ограничений – т.е. внутригарантий свободы собраний и ассоциаций, а также свободы выражать ипубликовать свои мнения» (Pusey 1978: 89).179В 1990-е гг. Хабермас приходит к двум, на наш взгляд, важным новымположениям своей политической теории.
Во-первых, он приходит кпониманиювнеисторическогоаспектатехсил,которыепорождаютпубличную сферу. Как отмечает К. Колхаун, «в то время как “Структурнаятрансформация…” помещала основу применения практического разума вполитике в исторически специфические институты публичной сферы, теориякоммуникативногодействияпомещаетеевтрансисторическую,развивающуюся способность [человека] к коммуникации или способностисуждения, понимаемую интерсубъективно» (Calhoun 1992: 32).
Во-вторых,развиваятеориюкоммуникативногодействия,Хабермасприходиткпониманию сетевой природы коммуникации и роли информационных потоковвнутри публичной сферы: «публичная сфера <…> может быть лучше всегоописана как сеть, передающая информацию и точки зрения; <…> потокикоммуникации в процессе [коммуникации] фильтруются и синтезируются так,что сливаются в узлы или тематически ограниченные общественные мнения.<…> Публичная сфера воспроизводится путем коммуникативного действия»(Habermas 1996: 360).
Таким образом, в теории Хабермаса общественноемнение становится продуктом коллективной коммуникативной деятельности,рациональноиэтическинаправленнойнадостижениесогласия.Вхабермасовском и схожих с его позицией подходах середины 1990-х(Democracy and Difference… 1996) развивается понимание делиберативнойдемократии как демократии выбора путем разумного обсуждения идостижения консенсуса.
Базовым условием для такой делиберации становится«использование разумной аргументации свободными и равными гражданами.[Роль публичной сферы] в том, чтобы создавать разумно-критическуюделиберацию, свободную от государственных и корпоративных интересов,обеспечивающую политическое вовлечение и направленную на понимание исогласие, разумное и рефлексивное» (Karppinen, Moe, Swensson 2008: 9). Такидеяпубличнойсферысвязываетсявдемократическойтеориис180размышлениямиокоммуникативнойрациональности,делиберативнойдемократии, гражданском обществе (Dahlgren 2009: 3).Новое определение публичной сферы, данное Хабермасом в 2006 г., поиномусвязываетпубличнуюсферусдуалистическоймодельюделиберативной демократии: «Представьте себе публичную сферу какпосредническую систему коммуникации между формально организованнымии неформальными, идущими лицом к лицу обсуждениями на аренах,расположенных и наверху, и в самом низу политической системы» (Habermas2006: 10).
Это позволяет Хабермасу и более поздним теоретикам создатьспиральную схему демократической коммуникации, отличающуюся от схемы«коммуникатор – канал – аудитория», принятую в теории коммуникации (втом числе политической коммуникации). Спираль делиберации состоит иззамкнутых локальных актов циркуляции политической власти, причемначинается спираль «снизу», с формирования общественного мнения, а не«сверху», с принятия решения (см. рис. 3.1).И с т о ч н и к: (The European Union… 2007: 6).Рис. 3.1.
Циркуляция политической власти в публичной сфереТаким образом, сегодня Хабермас ставит коммуникацию в сердцепубличной сферы. Поэтому в равной степени справедливо называть подходХабермаса дискурсным, поскольку публичная сфера формируется в свободномдискурсе граждан, свободном обсуждении – делиберации.Классиками дискурсного подхода, или «коммуникативной концепцииполитики», как пишет Л. Л. Реснянская, принято считать, помимо Хабермаса,социальных и политических философов Х. Арендт и К.
Дойча (СМИ и181политика 2007: 26). Развивая свои концепции в эпоху тоталитаризма ипосттоталитаризма (1940–1970-е), все эти авторов независимо друг от другапришли к «взгляду на политику как ненасильственную коммуникацию,обеспечивающуюсовместнуюдеятельностьравноправныхграждан,согласование публичного интереса и частных проблем» (Там же). К.Дойч ещев1940-егоды«охарактеризовалполитическуюсистемукакформуинформационно-коммуникативных обменов» (Там же). Х.
Арендт, говоря овозможности человека быть субъектом политического творчества, говорила,по сути, о возможности быть субъектом коммуникативного акта, ставяобщение, коммуникацию в центр политического процесса. Так же поступает,как мы видим, и Хабермас, но он институционализирует коммуникацию ипубличную сферу как пространство приложения коммуникативного действия,делая коммуникацию одной из структурных частей политической системы.Такойподходкоммуникативногоразвивавшиесяещенеслучайнодействияраньшепредставляетсяидеалистичным.концепцииНадомассовойкритикамтеорииотметить,информациичтоиобщественного мнения (У. Липпманн, Г. Лассуэлл) во многом тоже былиидеалистическими.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
