Диссертация (1145018), страница 34
Текст из файла (страница 34)
Большую опасностьпредставляет «политический детачмент» в молодежной страте (Fahmy 2003), а165также то, что наименьшие уровни явки демонстрируют страты населения снизким уровнем дохода и социальной защищенности (Miller D. 2004: 379).2. Прямое и резкое падение электоральной явки (Ranney 1983;Ansolabehere, Behr, Iyengar 1993; Miller D. 2004). Особенно ярко проявиласьэта тенденция в Великобритании на выборах 2001 года , когда явка составиламенее 60% (59,3%), что означало переизбрание Тони Блэра менее чемчетвертью электорально-способного населения (Low voter turnout… 2001), ина выборах 2005 года (Cohen 2005), а также на региональном уровне – нашотландских выборах 2003 года (Baston&Henig 2005: 12).3.
(как минимум частично) Количественное и качественное снижениепартийного участия и идентификации с партиями (см., напр., ранние работы оСША и Германии (Wattenberg 1984; Pfetsch 1996)).4. Рост политического цинизма в аудитории, в том числе потеря доверияполитическим институтам и уверенности в них (Cappella&Jamieson 1997; Sex,Lies and Democracy… 1998).Итогом становится выдавливание политически активной аудитории впространство прямой демократии вместо ее участия в процедурахрепрезентативной демократии, обеспечивающих опосредованное народноепредставительство в институтах власти. Д.
Миллер отмечает, что пониманиесоциальной и политической апатии как результата общей деполитизацииобщества неверно. Дело в том, что участие в институтах демократии падает нафоне сохранения и даже роста интереса людей к самомУ рациональномусоциальному выбору. Так, в Британии процент участников политическихсобраний упал с 44% в 1979 году до 25% в 2000 году, зато с 1984 по 2000 годчисло потребителей электорального возраста, бойкотирующих, например,продукты питания по этическим причинам, выросло с 4% до 31%, апосещающих демонстрации – с 20% до 33% (Miller D. 2004).
А в 2003 годуотмечен небывалый взлет общественного протеста в связи с войной в Ираке: вЛондоне впервые за всю историю прошла демонстрация, в которойучаствовало более миллиона человек; в США прошли сотни уличных166шествий. В Британии для подавления возможных уличных беспорядков былиприведены в боевую готовность воинские подразделения, а аэропорт Хитроуоцеплен танками (Pilger 2005). Результаты антииракской кампании дажеподвигли европейских мыслителей – Ю. Хабермаса и Ж. Деррида – на донекоторой степени завышенную оценку роли публичной сферы (см.
§3) впротивостоянии официальным политическим институтам (Habermas&Derrida2003). Миллер также указывает, что антикапиталистическое, антивоенное иантиглобалистское движения подрывают понимание политической апатии какобщей апатии социального участия и указывают на феномен кризисалегитимности именно политической системы. Эту позицию разделяют инаблюдатели из медиаиндустрии. Н. Коэн из «Нью Стейтсмен» отмечает:«Отказ от голосования –информированный протест против закрытой системы»(Cohen 2005: 20); ему вторит журнал «Политикал Куотерли»: «Политическоенеучастие, отмеченное на выборах 2001 года, стало <…> народной реакциейна ощущение политической манипуляции» (Spin RIP?..
2002: 379).В континентальной Европе, например в Германии, электоральныетенденции противоположны атлантическим: в 1998 и 2002 годах явкаизбирателей составила там 82,2 и 79,1%, соответственно (Results… 2002).Результаты для других стран региона за период 1996–2010 годов также непохожи на британские; исключение составляют Австрия (падение явки в 2006году около 6%), Франция (падение на 7,7% в 2002 году), Нидерланды(«провал» до 73% с традиционных почти 80% в 1998 году) и Турция(снижение более чем на 10% в 2002 году), а также большинство странбывшего соцлагеря, а именно Латвия, Литва, Эстония, Босния и Герцеговина,Болгария, Хорватия, Чехия, Молдова, Черногория, Румыния, Словакия,Словения и Венгрия (Партии и выборы в Европе 2013). Возможно, в каждомслучае имеют место собственные причины, но можно предположить общеедля посткоммунизма (Schoepflin 1995) разочарование в механизмах новойгосударственности,включаяпопулизм,приватизациюпубличного,медиавлияние.
Так, медиакратически-популистский опыт демократического167транзита описан для Венгрии (Лендел, Гомбар, Силади, Тельдеши2009).Опыт Британии (протесты против военной кампании в Ираке), США(протесты против кампаний в Ираке и Афганистане, «Occupy Wall Street»),Франции («взрыв пригородов» 2005 года), Венгрии последних лет показывает:акты прямого демократического участия имеют тенденцию выливаться в актыгражданского неповиновения, что ведет к социальной нестабильности и дажевнутреннему терроризму. То есть тенденция, обозначившаяся в 1997–2003годах и набравшая силу к 2006 году, состоит в том, что страны устойчивойдемократии сами создают себе угрозу социальной турбулентности.Сходные выводы о системном упадке демократии под влияниеммедиакратических тенденций можно найти и в работе «Кризис общественнойкоммуникации»,ивомногихдругихмедиакритическихисточниках.Сочетание медиакратических эффектов порождает в наблюдателях ощущение«политического декаданса» (Toynbee 2003) и «века всеобщего презрения»(Barnett 2002).
Но наиболее взвешенную позицию, на наш взгляд,продемонстрировалпрофессорсоциологииуниверситетаСтрэфклайда,известный исследователь британской политической коммуникации ДэвидМиллер. Его взгляд глубоко пессимистичен, но полностью укладывается вконцепцию медиакратии. Описанные им феномены медиаполитическоговзаимодействия представляют, с его точки зрения, угрозу демократии ивыступают симптомом кризиса демократических систем атлантическойцивилизации. Процитируем финал его статьи «Крушение системы»: ростмедиакратического сращения СМИ и политики «вытекает из необходимостипродать политическое решение, не базирующееся на популярности средиэлектората <…> Сегодня не осталось буквально ни одной сферы, в которойжелания народа находили бы выражение в правительственной политике <…>Отсутствие демократичности – прямой вызов неолибералам, которые хотятзаместить общественный контроль механизмами потребительского рынка.
Ноэто также и прямой вызов либеральным теоретикам, которые, кажется,неспособны осознать более широкий контекст проблемы. Коммуникативный168кризис действительно существует, но он – последствие более широкогокризиса легитимации. Если говорить коротко – демократическая системарушится, и ответственны за это не только СМИ» (Miller D. 2004: 380).Cоглашаясь с Д. Миллером, можно сказать, что медиакратические тенденцииимеют результатом «системный сбой» демократии, а именно:• препятствия для информированного социального выбора;• препятствия для общественной проверки политических решений;• снижение возможностей рациональной общественной дискуссии;• потерю ориентации политической системы на свою главную цель –поиск формулы общественного блага;• кризис общественной коммуникации в «век презрения».2.9.Перспективы сопротивления медиакратизацииБез преувеличения огромный корпус работ – от трудов неомарксистов,критической школы 1940-60-х, леворадикальной «антиимпериалистической»критики и до правоконсервативной дискуссии о новых индустрияхперераспределения общественного блага с помощью коммуникативныхинструментов, от классической теории медиаэффектов до демократическихисследований Интернета – посвящен вопросу сопротивления обществамедиакратическим по сути тенденциям в современном политическомпроцессе.Неменьшийкорпусработпосвященпессимистическомуутверждению того, что такое сопротивление невозможно.
Мы не станемвосстанавливать здесь эти дискуссии даже частично; но нам кажетсянеобходимым для нашего дальнейшего исследования указать здесь нанесколько положений, обсуждаемых в теоретических работах как способыснижения воздействия медиакратизации на публичную политику и процессвыработки и контроля политических решений.Вработах,посвященныхименномедиакратическомуанализу,обнаруживаются четыре перспективы сопротивления медиакратизации.169Наименее эффективной мы, как и другие критики медиакратии, считаемсетевую перспективу, связанную с появлением Интернета и новых медиа.
Какизвестно, волна демократических восторгов по поводу инклюзивности,горизонтальности,открытостииделиберативностиИнтернет-площадокбыстро уступила место более обоснованному пессимизму, посколькуоказалось, что в Интернете воспроизводятся свойственные оффлайновойкоммуникации паттерны неравенства и социальные разломы, а зачастуюИнтернет добавляет к ним еще и новое измерение. С развитием новых медиа(и Интернета в целом) медиакратические тенденции, как они видятсятеоретикам, не прекратили свое развитие. Сегодня уже ясно, что Интернеттолькочастичносталдемократизирующейсилой,позволяющейконсолидировать силы аудитории и избежать медиакратического влияния напринятие решений. Исследователи еще не договорились о парадигме, котораяпозволила бы объединить медиакратические исследования и изучениеИнтернет-СМИ, однако критика демократизирующей роли Интернета сегодняявно доминирует (Meijers 2005; Rupnik&Zielonka 2013).Партийная перспектива сформулирована С.
П. Поцелуевым какнеобходимость вернуть политическим партиям как выразителям социальныхинтересов ведущую роль в политической системе и в медиаполитическомвзаимодействии. При этом партии могут пытаться конкурировать с медиа вусловиях медиатизированной демократии, адаптироваться к новым реалиям итак вернуть себе доминантное положение либо вообще исключить СМИ издиалога политики и общества и строить общение «через их голову». Однакопока за много лет наблюдений мы не видим ни одной «старой» партийнойсистемы, которая в целом была бы успешной на одном из этих путей. Если жесчитать политический маркетинг стратегией адаптации в том числе кмедиатизации политики, то он, как мы уже поняли, приведет уж скорее кнегативным последствиям для демократического политического процесса.Контркультурная перспектива, всегда имевшая поддержку левых пополитическим взглядам ученых и тысячи сторонников, остается актуальной,170но вряд ли ее можно назвать гармонизирующей.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
