Диссертация (1145018), страница 37
Текст из файла (страница 37)
Некоторые последователи Хабермаса, преодолевая этуидеалистичность, пошли по пути определения того, что публичная сфераделает (вместо того, что она собой представляет). Приведем, например,размышления современных финских критиков Хабермаса – Х. Хейккилы и Р.Кунелиуса. Они отмечают, что существует постоянное напряжение междуструктурными, предварительно заданными условиями тех мест, сфер,областей, которые мы называем публичными, и прагматическими вопросамио качестве действий в этих сферах.
Эти два аспекта тесно связаны и друг другаобусловливают; концепция того или иного публичного пространстваопределяет, как себя нужно в нем вести, т.е. создает нормативнуюперспективу коммуникации, в том числе политической. Придание слишкомбольшой роли одному из аспектов мешает понять поведение субъектов,например журналистов (Heikkilä&Kunelius 2006: 64).182Идеи Хабермаса уточняются и переформатируются и в ином ключе;например,публичнаясферапереводитсяизплоскостиобъективносуществующей реальности в плоскость психологическую.
Например, идеяодного из современных авторов, Ч. Тейлора, состоит в том, что публичнаясфера – одна из ключевых социальных воображаемых реальностейсовременности; носителями этой реальности выступают в том числежурналисты (Ibid.: Abstract). Социальную воображаемую реальность (socialimaginary) Тейлор описывает как коллективную форму понимания социальнойдействительности, гнездящуюся в бытовом сознании людей. Это своего родатеория простых людей о действительности, которая создается в повседневнойрутине и отражается в образах, историях, легендах.
Такие воображаемыереальности обладают серьезной силой, поскольку их разделяют большиегруппы людей, они задают определенные социальные практики и обладаютсоциальной легитимностью. Тейлор определяет публичную сферу какэкстраполитическое,секулярноеиметатопическоепространство.Экстраполитическое в том смысле, что дискуссии в нем ведутся вне властныхструктур: к дискуссии должна бы прислушиваться власть, но дискуссия – неакт власти.
Это подразумевает одновременно некоторую политическуюслабость публичной сферы, но также и то, что общественное мнение в итогеочищено от духа какой-либо из сторон спора и идеально рационально.Секулярность означает, что сторонняя сила, которая осуществляет контроль,не введена небесами; политику по вопросу повестки дня создают люди путемобщего политического действия. Метатопичность означает, что публичнаясфера не ограничивается отдельным событием или отдельной целью ипродолжается во времени.
Публичная сфера также институционализирована –в том смысле, что она, как некий институт, предоставляет нам возможностидля диалога и публичного действия сегодня так же, как вчера. В том пути,который прошла публичная сфера в своем развитии, гомогенный ирелигиозный европейский взгляд на мир сменился на современное светскоепонимание мира (Taylor 2004: 23–30).183Свойства и функции публичной сферы. В структурном (структурнофункциональном) подходе выделяют функции публичной сферы.1.
Быть носителем публичности вообще. Например, Х. Ниеминен изуниверситета Турку предполагает, что «следует анализировать формыполитическойпубличности–такиевещи,как:ктонаделяетсяпредставительским статусом и как избираются эти люди, каковы процедурныеусловия для обоснованных общественных заявлений и, наконец, каковыпроявляющиеся социальные отношения и как контролируется процессобщественной медиации» (Nieminen 2000: 173). Как мы видим, эта функцияимеет только косвенную связь с журналистской деятельностью. Зато другиефункции, которые приписываются публичной сфере чаще, напрямую связаныс работой медиасистемы.2.
Выполнять демократические функции, т.е. функции обеспечениябуржуазно-демократического политического режима. «Публичная сфераобладает нормативным статусом и считается тем местом, внутри которогогосударственныеделамогутподвергатьсяпостояннойобщественнойпроверке» (Kunelius&Sparks 2001: 11), поскольку «если политика исчезнет изобщественных мест, она будет идти за закрытыми дверями, а это подвергнетопасности легитимность и саму жизнь политической системы» (Kantola 2001:64).РоссийскийполитологЮ.Красинвыделяетчетыребазовыедемократические функции публичной сферы: это артикуляция общественныхинтересов, публичный контроль деятельности власти и состояния дел вгосударстве,влияниенаформированиегосударственнойполитики,политическое просвещение граждан (Красин 2005: 16–32; СМИ и политика2007: 36).
При этом все эти функции подразумевают достаточной степениразвития публичной сферы: так, функция артикуляции общественныхинтересов требует наличия разных и до некоторой степени оформленныхсоциальных, политических, культурных интересов; функция общественногоконтроля требует наличия процедур общественной экспертизы, а такжемаксимальной транспарентности (прозрачности) политического процесса;184функция влияния на формирование политики (policing), позволяющая создатьбаланс интересов в обществе, зависит от степени развития институтовгражданского общества и СМИ, а функция просвещения обусловлена общимразвитием СМИ в наибольшей степени, а конкретно – пониманиемжурналистского профессионализма и журналистских обязанностей (СМИ иполитика 2007: 36–38).
Как показывает история, не демократическиемеханизмы создают публичную сферу, а наоборот: «публичная сфера –предтеча и катализатор демократии» (Kunelius&Sparks 2001: 11). Это хорошовидно на примере общеевропейской публичной сферы (Бодрунова 2014б),«где центральная проблема демократии должна рассматриваться в руслеформирования сфер участия и признания, которые действуют совместно какглавное место, где отдельные люди с общими интересами формируют чувствополитической общности» (Ward 2001: 78).
Т.е. развитие демократииставится в прямую зависимость от развития публичной сферы, в том числево временнОм аспекте: значит, можно выделить еще одну функциюпубличной сферы – предшествовать демократическому режиму. От себядобавим еще две, встреченные нами в академической литературе иобеспечивающиесяименнокоммуникацией:«продвигатьнормативныеправила в обществе, а также предоставлять основания для политическойкультуры, необходимой для коллективного правления путем гарантированиявсем гражданам права распространять и получать информацию и через этоконструктивно и беспрепятственно участвовать в демократическом процессе»(Ibid.).
Есть и противоположный взгляд: в частности, известные исследователиполитической культуры Г. Алмонд и С. Верба, разделяя политическиекультуры на «подданнические» и «партисипаторные» («участнические»)(Алмонд, Верба 1992), позволяют предположить, что степень развитияпубличной сферы (или публичных сфер) в обществе зависит от традиционнойполитической культуры, а не наоборот. Мы считаем, что эти формыполитической жизни находятся в постоянном связанном развитии.1853. Давать механизмы обретения политического капитала и определять,кто будет у власти, т.е.
быть источником власти: «…публичная сфера иобщественная дискуссия играют также важную роль в политической системе,будучи источником политической власти. В либеральных демократияхполитика также понимается как общий, но противоречивый язык дебатов икомплекс действий вокруг центрального вопроса – вопроса власти» (Furet1981: 26).
Как указывает Франсуа Фуре, «политика устанавливает, ктопредставляет [интересы] людей: победу одерживают те, кто способен занять иудержать эту символическую позицию. Таким образом, политическая властькоренится в слове, в конкурирующих дискурсах о присвоении легитимности.По этой причине публичная сфера играет важную роль с точки зренияпрактического выживания демократии» (Furet 1981: 48; Kantola 2001: 64). Ноотсюдапарадоксальновозникаетнаиболеерадикальнаякритикахабермасовского консенсусного подхода к публичной сфере. Одна изнаиболее известных альтернатив Хабермасу в демократической теории – этоработы Шантай Муфф (Mouffe 1993, 2000, 2005) и ее коллег (см. ниже).4. Б.
Макнейр приводит еще ряд функций публичной сферы, которыеблизко напоминают демократические функции СМИ. Это информированиеграждан о происходящем вокруг них, понимаемое одновременно как надзор имониторинг политического поля; «обучение» значению и значимости фактов;созданиеделиберативныхплощадок,чемоблегчаетсяформированиеобщественного мнения; придание публичности (в терминах Хабермаса – чтото вроде «дефеодализации») политическим акторам и институтам (сродни«функции сторожевого пса демократии»); адвокатирование политическихточек зрения, которое может достигать даже степени попыток убеждения(McNair 2003: 21–22).
К причине совпадения функций публичной сферы илиберальной журналистики у Макнейра мы еще обратимся; пока толькоукажем на то, что в интерпретации Макнейра публичная сфера выступает,скорее,нейтральнымфономилипространствомдляразвитиядемократического диалога, а некоторые функции явно принадлежат не186«сфере», а «коммуникации»; в понимании российских политологов публичнаясфера – актор влияния, среда, активно формирующая решения, и невозможноразделить ее на пространственный и содержательный компоненты.Функции (2) и (3) говорят о республиканской традиции публичности,заложенной еще в Риме через понимание государства как res publica. Однако внемецком языке oeffentlichkeit не носит таких коннотаций, и первоначальныйанализ Хабермаса не касался вопросов более широкой демократизации,выходящей за пределы буржуазной общественной страты (Kleinsteuber 2001:97).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
