Диссертация (1145018), страница 20
Текст из файла (страница 20)
1979), атакже в известную работу самого Кристола «Неоконсерватизм: автобиографияодной идеи» (Kristol 1995: 207). Позже Филипс продолжал использовать этоттермин в книгах, описывающих американский политический истэблишмент, вчастности семью Бушей и их способы правления (Philips 2004).Несмотря на слабую проработанность термина в неоконсервативныханглоязычных работах, дискуссию о нем подхватили немецкие, голландские ифранцузские авторы, предложив уже более содержательные концепциимедиакратии, которые впоследствии эмпирически тестировались.В 1990-e, 2000-е и 2010-е годы в европейских работах можно проследитьтенденцию упоминать термин «медиакратия» без его интерпретации, как чтото само собой разумеющееся (Rue 1995-1996; Peace Education… 2003; Meijer2005; Nieminen 2007: 59; Youth Culture and Sport… 2012: 36; Wright 2013: 35;Hoppe 2014: 1, 37; Savinova 2015 и мн.др.).Суть работ, которые пытаются использовать термин не метафорически, арефлексивно, можно свести к нескольким базовым идеям того, что такоемедиакратия.
Ниже мы приводим развитие этих идей в литературе, которуюможно проследить сегодня.951. Проникновение медийной логики в политический процесс. Эту идеювысказали… Ее же придерживается и М. Кастельс. Вот что он замечает омедиакратии: «Критически значимо то, что без активного присутствия вСМИ политические предложения или кандидаты не имеют шанса собратьширокую поддержку. Медиаполитика – это не вся политика, но вся политикадолжна проходить через СМИ, чтобы иметь возможность влиять на принятиерешений.
Поступая так, политика – в ее сущностной, организационной,процессуальной и лидерской составляющих – фундаментально обрамляется(‘is framed by’) логикой, внутренне присущей медиасистеме, особенно новымэлектронным СМИ» (Castells 2010; курсив автора).2. Установка политической и публичной повестки дня со стороны медиа(медийной повестки дня). Эта идея, предложенная в 1995 году голландскимиисследователями (Kleinnijenhuis&Rietberg 1995), состоит в том, что медийнаяповестка дня задает и политическую, и общественную повестку дня. Одним изследствий этого предположения также является то, что политические акторы(например, партии, правительства, политические лидеры) принимают решенияпод влиянием ожиданий того, как СМИ будут освещать их; иначе говоря,влияние медиа на повестку дня в политике не (только) прямое, но иопосредованное – через ожидания политических деятелей.
Сами авторыпроверяют гипотезу о ключевом влиянии медийной повестки – и опровергаютее для Нидерландов 1980-1986 годов. Однако в более поздних работах эта идеяпродолжает проверяться для других стран – см., например, совсем недавнееисследование по восьми европейским странам (Van Dalen & Van Aelst 2014).Также медиакратическая установка повестки дня была подтверждена дляИспании (Montes 2008). Авторы, в частности, указывают, что баланс сил вмедиаполитическом взаимодействии во многом отражает институциональнуюструктуру политической системы в стране, но также зависит от степенинезависимости общественного телевидения.3. «Колонизация» политического процесса со стороны медиа.
Об этом –основные работы Т. Мейера, которого в западном мире (и иногда в России)96считают главным теоретиком медиакратии как феномена на стыке медиа иполитики (Meyer 1992, 2001, 2002). Колонизация проявляется и в адаптации кмедийной логике, и во влиянии СМИ на установку повестки дня, и в растущейконкуренциимеждуполитическойимедийнойсистемамивсферепродуцирования идей в сфере распределения общественного блага иполисинга.
Мы не будем долго останавливаться на этом пункте, так как идеиМейера подробно прокомментированы С. П. Поцелуевым (Поцелуев 2010).В целом медиакратические тенденции были отмечены для таких развитыхдемократий евроатлантической зоны, как США (Philips 1975, 2004),Великобритания (McNair 2000), Канада (Wheeldon&McBrien 2014), Австралия(Maddison 2012), Германия (Meyer 2002; Meyer&Hinchman 2007), Франция (deVirieu 1992), Нидерланды (Hoppe 2014), Дания (Kristensen 2008). A c конца1980-х годов термин «медиакратия» широко используется в академическойлитературе в тех регионах, где демократические режимы неустойчивы илипроходят стадию становления или трансформации. Можно проследить, чтотермин используется в теоретических работах, а также для описанияполитического процесса на национальном уровне в следующих регионах:- Средиземноморье: Италия (Pasquino 1989; Türk 2010; Berggruen&Gardels2011; Wright 2013), Испания (Montes 2008, 2012), Португалия (Camps 1994a,b), Греция (Deligiaouri 2007, 2011), Турция (Türk 2010);- Латинская Америка: Мексика (Trejo Delarbre 2004; Navarro 2006; Ramírez2010), Венесуэла (Latin American Media… 2005; Осенкова 2011), Аргентина(Mariani 2012);- Африка: Камерун (Kom 1991);- Азия: Филиппины (McEnteer 1995);- Центральная Европа: страны ЦВЕ в целом (Grúber 2002; Rupnik&Zielonka2013); Польша (Adamczyk 2007), Чехия (Pehe 2007), Словакия (Pravdová 2012),Хорватия (Malović 2004), Венгрия (Bozóki 2003; Hegedűs 2006), Румыния(Creţu 2013).
В работах многих этих авторов прослеживается мысль о97своеобразиицентральноевропейскоймедиакратии,еенепохожестинааналогичные феномены в евроатлантической зоне;- арабские страны (Benkirane 2012);- постсоветский регион: Украина (Сiленко 2013), Казахстан (Aliyev et al.2013), Молдова (Beregoi 2011), Литва (Bielinis 2005; Matonytė 2008; Matonytė2012), причем в случае Литвы взгляд на современный политический режимкак на медиакратию является едва ли не доминантным (Matonytė 2012: 11).В западных работах можно проследить и использование термина«медиакратия» в глобальном (макрорегиональном и наднациональном)контексте (Grúber 2002; Dallmayr 2006; Rupnik&Zielonka 2013). Здесьмедиакратия описывается, во-первых, как надстрановой политический класс(почти в духе теорий заговора), а во-вторых – как феномен, значимый сразудля многих стран («трансевропейский», «глобальный» в смысле егоуниверсальной природы).
Глобалистский подход к трактовке термина«медиакратия» более развит в российских работах (см. ниже).2.5. «Этимологическая» концепция медиакратииВнимательный наблюдатель может сегодня различить две магистральные(и несхожие) интерпретации концепта «медиакратия», которые развились внепересекающихся ветвях гуманитарного знания (Бодрунова 2012б).Первый важный с научной точки зрения подход к трактовке понятия«медиакратия» может быть легко прослежен в работах известных ученых.
Норазговор о нем следует начать с так называемых пользовательских словарей вИнтернете. Такие словари устроены как wiki-проекты: пользователи самисоздают множество вариантов определения того или иного слова; сообществопользователей голосует за наиболее точные и всеохватные определения,выбирая, таким образом, лучшее. Процитируем примеры из таких словарей,чтобы показать, что этот подход близок к сознанию массовой аудитории иукоренен в общественном сознании в гораздо большей степени, чем второй,«маркетинговый» подход, о котором речь пойдет ниже.98Суть «этимологической» (или «семантической», смысловой) трактовкитермина легко дедуцируется из викисловарных (wiktionary) определениймедиакратии – т.е.
предложенных пользователями порталов, где происходитформулировка и отбор определений для новых лексических единиц. Так,словарь на портале Unwords.com предлагает в качестве определенияследующее: «Правление, обычно непрямое, популярных медиа; часторезультат негативного искажения демократии. Система, в которой политикиперестают думать и слушают только СМИ по поводу важных вопросовповестки дня и того, как им следует с ними поступать» (Unwords.com –электронный ресурс).
Сходное определение можно найти в Urban Dictionary:«Медиакратия – правление СМИ; форма правления, в которой высшая властьпередается корпорациям и осуществляется ими напрямую или через их(легитимно) избранных агентов» (Urban Dictionary – электронный ресурс).Уже из этих двух определений очевидно, почему мы называем этот подходэтимологическим: медиакратия воспринимается как правление СМИ, всоответствии со значениями корней «медиа-» (здесь понимаемое как «СМИ»)и «-кратия» («властный режим»).Эта интерпретация, однако, не так поверхностна, как может показаться, иимеет широкий исторический базис в философии, а также в политологии имедиалогии.
В основе ее лежит берклианский посыл о том, что то, что невоспринимается, не существует. Идея получила философское развитие в томчисле в социологии (у Пьера Бурдье с его идеями символического насилия исимволической власти медиа (Бурдье 1992)) и в медиаисследованиях (уМаршалла Маклюэна с его идеей того, что СМИ являются продолжениемчеловеческих органов чувств (Маклюэн 2003)).Отличительнаямедиакратии –особенность«этимологической»интерпретациито, что основное внимание ученых сосредоточено навзаимодействии только двух из трех элементов, которые мы исследуем: этомедиасистема и ее аудитория.
Исключение политики (и любых другихсоциальных подсистем) из рассмотрения имеет в данном подходе четкие99методологические основания. Внимание исследователей здесь сосредоточенона власти как возможности влияния на взгляды и поведение аудитории.Поэтому в пределах такой интерпретации медиакратии изучаются:1) природа средств массовой информации, которая позволяет им влиятьна поведение аудитории;2) отдельные механизмы такого влияния;3) медиаэффекты, проявляющиеся в поведении аудитории, в том числев политическом поведении.Таким образом, изучаются потенциально влиятельный медиатекст (где«текст» трактуется как содержательная часть медиапродукта любого типа ижанра) и поведение аудитории в аспекте медиаэффектов. Иные категориипрактически исключены из объекта исследования из методологическихсоображений: ради сужения области исследования и более высокойсфокусированности и точности результатов полевых исследований.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
