Диссертация (1145018), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Д. Ниммо отметил, чтополитические новости – плод совместной работы журналистов, которыесобирают из фрагментов новости и передают их, а также политическихкоммуникаторов,вчислекоторыхполитики,пресс-секретариипрофессионалы медиарилейшнз (Nimmo 1978).Сращивениемедиасистемыивсейаудитории,вотличиеотмедиакратического, невозможно назвать искажением демократии: чем большежурналистика, согласно своей функционально-ролевой нагрузке в ориентациина либерально-демократический идеал журналистики (Бодрунова 2010а,2012а) преследует интересы всей аудитории, тем более, а не менее,демократичной она является. Спорными могут быть признаны такие случаи,какСМИоказываетподдержкуопределеннойаудиторнойгруппе90(политическому движению, группе давления и т.п.).
Но такие случаи должнырассматриватьсялибокакпрямаяинструментализация,либокак«медиадемократическое» выполнение функций информирования, поддержкиполитическойдискуссиииартикуляцииагрегированныхсоциальныхинтересов в пользу «grassroots»-политики.Укажем еще, что по принципу метонимического переноса термин«медиакратия» используется также для характеристики не разновидностиполитического режима, а его носителя: это особая страта, осуществляющаяправление посредством СМИ, по аналогии с бюрократией, осуществляющейправление посредством потоков документов. До сих пор в ходу слово«медиакрат», появившееся в 1980-е (Mediacrat s.a.).
Но не всегда в такихработах ясно, кто имеется в виду под медиакратией: сами создатели контентаили те, кто его каким-либо образом инспирирует, - «власть» и «влияние»«начинают принадлежать не “демосу” или авторитарному лидеру, но тем, ктоспособен создавать новые культурные коды, используемые впоследствии длясоздания (конструирования) новой, часто виртуальной реальности, – т.е.медиакратии» (Ковалев 2007). Такая интерпретация может быть истолкована икак «этимологическая» («власть медиареальности»), и как «маркетинговая»(«власть новой медиатизированной элиты»).
Анализируя такие работы,следует, на наш взгляд, различать носителя новой формы власти и тотинструментарий, который носитель использует.С процессуальной точкизрениямедиакратиякак качественнаяхарактеристика политического режима может восприниматься как своего родафинальность, результат процесса сращения журналистики и политики. Втаком случае под медиакратизацией следует понимать процесс нарастаниямедиакратических практик; этот процесс, предположительно, может бытьизмерен в сравнительной перспективе.
Пока не изучен вопрос ни о стадияхэтого процесса, ни о той степени медиакратизации политического режима(«медиакратическом пороге»), при которой он уже, собственно, может бытьназван медиакратическим – хотя справедливости ради нужно отметить, что91вопрос о таком пороге ставился уже как минимум дважды (PoliticalCommunication in Postmodern Democracy… 2011: 5; Public Policy and theMedia… 2010). Ниже мы предлагаем два метода изучения медиакратизации(ситуационный и индексный анализ) для выявления такой стадиальности исравнительных степеней медиакратизации демократий.Сращивание политического и медийного элементов базовой схемымедиаполитического взаимодействия невыгодно только третьему элементу –аудитории, поскольку сращение журналистики и политики практически вабсолютном большинстве случаев направлено не на повышение открытостиполитической системы и повышение качества демократии, а наоборот: на ростиррациональностивсоциальномвыбореиснижениевозможностейобщественного контроля политики.
Сращивание происходит в некоторыхкластерах обеих полей сильнее, чем в других; это способствует все большемустратегическому взаимопроникновению СМИ и политики (см. рис. 2.2).Рис. 2.2. Снижение качества демократии в медиакратии:блокирование доступа к социальному контролю над политикой2.4. Термин «медиакратия» в зарубежных исследованияхИсследователи медиакратии порой испытывают некоторую неловкость засвой объект исследования. Эта неловкость происходит из того, что термин«медиакратия» (и «медиократия», более распространенное в немецкоязычныхи франкофонных исследованиях) в зарубежных работах описывает самыеразные объекты, часто используется без глубокого понимания, по принципу«слышали звон…».
Содержательное раскрытие термина у разных ученыхпредполагает, что медиакратия – это явление:92- политической природы. Это «правление посредством образов» (Gabardi2001: 99), «вид тирании» (Benkirane 2012); «политическая система, в которойдоминируют СМИ» (Seib 2005: 1); политический режим, в котором «СМИсильнее, чем избиратели» (Foa 2007: 153), а «получение прибыли,идеологическая теория и институциональные практики сливаются» (Green2011: 151); «демократия, управляемая теми, кто властвует над СМИ, с цельювлияния на население» (Hoppe 2014: 48); элитарная и/или управляющая стратаобщества (Phillips 1975);- медиаполитической природы. Это; «скрытое умение управлять СМИ исенсационалистские, быстро сменяющиеся циклы публичности в политике,которые подвергаются жесткому манипулированию» (Keane 2011); растущаязначимость медийной элиты в политической жизни (Townsley 2006); растущееполитическое влияние СМИ (Grúber 2002); «негативные трансформациипредставительной демократии из-за центральной роли, которую играют СМИи опросы общественного мнения в процессе конструирования консенсуса»(Grossi 2005: 41); «демократия, построенная вокруг СМИ» (media-centereddemocracy; Kristensen 2008: 7);- медийной природы.
Это сами СМИ (Kristol 1975); доминированиемедийной повестки дня при формировании политической и общественнойповестки дня (Kleinnijenhuis&Rietberg 1995); комплексный процесс медиации«деперсонализированных вкусов, чувств, эмоций и предпочтений» (Diodato2014: 92); подмена мнения большинства граждан мнением СМИ (Pehe 2007);«медиа – катализатор политической жизни посредством включения политикив медийную логику и законодательство» (Deligiaouri 2011: 66);- персональной природы – качество/свойство публичной репрезентации исаморепрезентации (György 1994);- ментальной природы – «ментальный киднеппинг» (Keane 2011);«синоним бездарности, в которой аффективность и эмоции превалируют надразумом» (Chiper 2014: 69);93- технологическойприроды–критическиважноевлияниемедиатехнологий на течение политической процесса и демократическиепроцедуры (Linstone 1989).Такое разнообразие объектов описания не приводит, конечно, кконцептуально единообразному наполнению термина.
Концепт «медиакратия»используется скорее как расплывчатая метафора, в целом обозначающаявмешательство медиа в политический процесс, часто – с негативнымипоследствиямидлядемократическихпроцедурнаиндивидуальном,институциональном, системном уровнях; также путем метонимическогопереноса им обозначают правящую или прослойку, как-либо связанную смедийным миром (через принадлежность ему, зависимость от него илиуправление им). Тем не менее термин «медиакратия» упоминается иобсуждается в работах и интервью медиаисследователей и политологовпервого ряда: М.
Кастельса (Castells 1998), Дж. Кина (Keane 2011), Т.Паттерсона (Patterson 1997), Б. Зелизер (Zelizer 2012), Дж. Паскуино (Pasquino1989), П. Тейлора (Taylor 1990), К. Брантса и К. Фольтмер (Brants&Voltmer2011), Х. Ниминена (Nieminen 2007), Дж. Ситона (Seaton 2006); буквально вянваре 2015 года термин использовал известный общественный мыслительФранции Режис Дебрэ в обсуждении расстрела в редакции журнала «CharlieHebdo»(http://www.franceculture.fr/emission-les-matins-au-lendemain-de-la-marche-republicaine-regis-debray-est-l-invite-des-matins-2015).Рождение и утверждение термина, насколько это можно проследить,состоялось на рубеже 1960-1970-х годов в англо-американской академическойлитературе.Некоторыепозднейшиеисследованияставяттермин«медиакратия» в ряд терминов социально-критического плана, в том числетаких, как «общество спектакля» Ги Дебора и даже «постиндустриальноеобщество» (György 1994: 37).Но термин не обрел большой популярности – во многом в силу того, чтооказался мало обоснован, а также потому, что интерпретация термина в книгеКевина Филипса показалась его коллегам популистской и – снова –94метафорической, мало что объясняющей.
Тем не менее в США состояласьдискуссия в неоконсервативных кругах вокруг книги Филипса. В частности,утверждениеФилипсаотом,что«новыйполитическийкласс»,контролирующий новостные СМИ, есть медиакратический класс, вызвалокритику со стороны «отца неоконсерватизма» Ирвинга Кристола. В эссе«Бизнес и Новый Класс», опубликованном в «The Wall Street Journal», Кристолписал: «Члены этого нового класса не «контролируют» СМИ – они и СМИ иесть» (Kristol 1975). Кристол раскритиковал понимание медиакратии,представленное Филипсом, как популистское и «отменяющее само себя». Втаком виде дискуссия вошла в работы того времени, описывающиеформирование новой социальной страты, объединяющей интерпретаторовинформации (ученых, политиков, работников сферы СМИ и смежных сфер,чиновников регулирующих организаций и т.д.) (The New Class?..
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
