Диссертация (1144862), страница 65
Текст из файла (страница 65)
Лаппо-Данилевского — и их аналогичной реакции (несогласия с позицией, но ее уважения и понимания) — рисует другой студент университета,также впоследствии знаменитый историк, Б.А. Романов251. О схожей ситуации объяснений профессора восточного факультета барона В.Р. Розена состудентами вспоминал И.Ю. Крачковский. Барон участвовал в организациистуденческого самоуправления в период революционного брожения начала1900-х гг., но когда И.Ю. Крачковский от имени студентов попытался выразить признательность профессору как поборнику университетской автономии, В.Р. Розен откровенно заявил, что им не является и не думает, что автономия поможет восстановить ход нормальных занятий в университете, аединственное, что должны делать студенты, это учиться.
Как не странно,И.Ю. Крачковский, несмотря на «сконфуженность», вполне оценил именно«прямоту» высказываний профессора, ставшего затем его учителем252.Надо отметить, что многие преподаватели оказывали поддержку научным занятиям студентов, очевидно, выходящую за рамки служебных обязанностей. Типичны воспоминания студентов не только об «угощениях» напрофессорских квартирах, но и о покупке учителями книг для их работы253.Забота, проявляемая к студентам, иногда напоминала родительскую — неслучайно некоторые воспоминания содержат упоминания о том, как на за-Анциферов Н.П. Из дум о былом… С.
170.Там же. С. 171.251Романов Б.А. А.С. Лаппо-Данилевский в университете (Две речи) // РИЖ. 1920. Кн. 6. С. 184–185.Ср.: Панеях В.М. Творчество и судьба историка: Борис Александрович Романов. СПб., 2000. С. 29–30.252Крачковский И.Ю. Воспоминания ученика о бароне В.Р. Розене (публикация и примечанияА.А. Долининой) // Очерки по истории Санкт-Петербургского университета. СПб., 2000. Т. VII. C.
258–259.253См., напр.: Римский-Корсаков М.Н. Зоологические воспоминания… С. 130; Платонова Н.И. «Беззаконная комета на научном небосклоне» Н.Я. Марр // Знаменитые универсанты. Очерки о питомцах СанктПетербургского университета… Т. I. С. 165.249250280вершающем занятии профессора трогательно, «со слезами» прощались сосвоими питомцами254.Разумеется, немалое значение имела и самостоятельная работа студентов. Важным инструментом здесь были библиотеки, работа в которых быластудентам доступна. Петербургские библиотеки рубежа XIX–XX вв. можноподразделить на государственные/общественные и частные. К первому разряду относились Императорская Публичная, Академии наук, Педагогическая,Библиотека Вольного экономического общества, Библиотека II ОтделенияЕИВ Канцелярии, Библиотека Ботанического Сада, Библиотека МедикоХирургической Академии.
Однако их недостатком было то обстоятельство,что в большинстве из них книги на дом не выдавались. Другое дело частныебиблиотеки, где за помесячную плату можно было брать книги на дом: пословам студенческого справочника среди популярных библиотек этого родабыли книжные собрания Иванова (угол Казанской и Гороховой улиц) и Черкесова (Невский пр., рядом с Публичной библиотекой)255. Однако основнойнаучной библиотекой для студентов университета, конечно, была университетская. Разумеется, и здесь были определенные ограничения для выдачи:издания XVIII – начала XIX в. выдавались студентам только под «ручательство» профессоров, не выдавались книги запрещенные цензурой (и разрешенные только для преподавателей), справочная литература, бывшая в библиотеке в одном экземпляре, периодические издания текущего года (толькодля преподавателей), библиографические редкости и рукописи (только профессорам)256.
Более того, правила пользования библиотеки подчеркивали еенаучный характер. Согласно им, «книги для легкого чтения не выдаются студентам ни на дом, ни для чтения в самой библиотеке», беллетристические жежурналы выдавались на дом студентам только «в том случае, если студентОрлов Ю.А. Воспоминания об Анатомо-гистологическом кабинете… С. 69.Справочная книжка для студентов Петербургского университета… С. 56.256См.: Там же. С. 28; Справочная книжка для студентов, вольнослушателей и вольнослушательниц…С. 13–17; Студенческий справочник на 1910/11… С. 87–88.254255281укажет номер и необходимую ему статью научного содержания»257.
Существовали ограничения и на выдачу на дом книг по количеству и стоимости —не более шести, стоящих не более 25 рублей — для превышения этого лимита требовалось согласие факультета258. В литературе справедливо отмечается,что российское студенчество, ориентированное на научные занятия, испытывало «вечный дефицит специальной литературы»259, однако, вероятно, нетсомнений в том, что студенчество столичного университета находилось вэтом отношении все же в привилегированном положении по отношению кпитомцам других высших учебных заведений страны.Нельзя, между тем, сказать, что все студенты в полной мере пользовались теми академическими возможностями, которые открывал перед нимиуниверситет.
По примерным оценкам администрации университета, в началеXX в. не менее трети студентов в нем практически не появлялось260. Разумеется, в этих условиях далеко не все студенты были способным справятся суниверситетским курсом. Привычной практикой становились многочисленные отсрочки в сдаче экзаменов. Интересен язык и стиль текстов «студенчества», связанных с просьбой о таких отсрочках, отражающий «жизненныймир» и ценностные ориентиры эпохи. Например, почему студенты историкофилологического факультета не могли сдать экзамен по «элементарномукурсу греческого языка» в 1914–1915 гг.? «По причинам служебного и семейного характера», «семейных обстоятельств, связанных с военным временем», «с взятием на военную службу моего брата я остался единственнойопорой неспособного к труду отца», «смерть моего отца помешала мне подготовиться», «в силу болезни», «суставной ревматизм», «не имея родителей вживых и будучи вынужден добывать себе средства уроками, которые отнимают у меня много времени… причем успешности моих занятий препятствоСправочная книжка для студентов, вольнослушателей и вольнослушательниц… С.
16.Там же.259Иванов А.Е. Мир российского студенчества… С. 126.260См. Проректор С.-Петербургского университета — Попечителю С.-Петербургского учебного округа, 12 марта 1908 г., Копия // РГИА. Ф. 733. Оп. 154. Д. 159. Л. 15об.257258282вали частые головные боли», в виду «хлопот по устройству сестры, вынужденной покинуть с тремя детьми место своего постоянного жительства и оставшейся без всяких средств к существованию за отсутствием мужа, находящегося в рядах армии», из «невозможности систематически заниматься»,«болезни», «крайне необеспеченного материального положение, при отсутствии поддержки со стороны родителей, отнимало у меня громадное количество времени для добычи себе куска хлеба», «семейных обстоятельств и тяжелого материального положения», «находясь в крайне тяжелых материальныхусловиях и потеряв родного брата в нынешнюю войну, я вынужден был вущерб занятиям в Университете уделять часть учебного времени для поддержания своего существования»; «будучи болен», «по причине острого малокровия и переутомления мозга»; «будучи жителем Минской губернии, находясь в сфере военных действий, я не мог в прошедшем году регулярно заниматься»261.
Наиболее развернутое объяснение причин несдачи экзамена погреческому содержится в прошении студента Давида Шиперовича: «Летомсоображения, отчасти общественного, отчасти материального свойства побудили меня поступить в шрапнельную мастерскую машиностроительного завода “Феникс”, где я работал до последнего времени в качестве токаря нанужды государственной обороны. Тяжелые условия работы (от 7 часов утрадо 6½ часов вечера — при дневной смене и от 6½ вечера до 4-х часов утра —при ночной смене) не давали мне возможности посещать Университет»262.Все эти причины признавались администрацией университета уважительными.В мемуарной литературе присутствуют многочисленные анекдоты поповоду сдачи экзаменов.
Например, В.А. Оболенский, который в 1890-е гг.учился на физико-математическом факультете, хотя и утверждал, что экзамены были трудные, но тем не менее признавал, что готовился ко многимЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 1. Д. 10994. Дело о не сдавших поверочный экзамен по греческому языку(1915). Л. 2–29.262Прошение студента Императорского Петроградского университета Давида Марковича Шиперовича — Министру народного просвещения, 30 октября 1915 г. // ЦГИА СПб. Ф.
14. Оп. 1. Д. 10997. Л. 19.261283предметам непосредственно перед экзаменами, почти не занимаясь ими в течение учебного года, обеспечив себе почти круглые пятерки и диплом 1 степени. При этом он мог сознательно позволить себе «провал» на последнемэкзамене, так как средний бал уже обеспечил ему искомый диплом263.Характерное признание другого мемуариста, недавнего студента 1900х гг.:«90% студентов не посещают регулярно лекций, не имеют никаких не то что страстных, нопросто определенных симпатий к той или иной философской школе, скрипят за лекциями на дому,выпивают, ухаживают, дают уроки и больше всего печалятся о том, что “экзамены есть нечто, что264следует преодолеть человеку”».В момент записи на экзамены в университете было необычно многолюдно — для того чтобы записаться на более раннее время, студенты иногдазанимали очередь с глубокой ночи.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
