Диссертация (1144862), страница 62
Текст из файла (страница 62)
В некотором роде литографии были неформальнымиСправочная книжка для студентов Петербургского университета. СПб., 1882. С. 21–22.См.: Гутнов Д.А. Обучение на историко-филологическом факультете Московского университета //Вестник Московского университета. Серия 8. История. 1993. №1. С. 62.184См.: Побединский В.М., Игнатенко А.А. Книгоиздательская деятельность Петербургского университета. 1724–1989. СПб., 2007. С. 29.185Там же. С. 30.186См. о практиках студенческой книготорговли: Зайцева А.В.
Учебные издания студентов во второйполовине XIX – начале XX в.… С. 75–80.187Корш Е.В. Отзвуки далекого прошлого. Санкт-Петербургский университет (1868–1869) // РС. 1918.CLXXIV. Март-июнь. С. 62182183267программками «профессорских спектаклей», за рамки которых студент несчитал себя обязанным выходить во время подготовки к экзаменам.Кстати, отметим, что практика подобного массового издания лекционных текстов иногда приводила к попыткам незаметно присвоить профессорские лекции, получить от их продажи дополнительную прибыль. Характеренв этом отношении процесс о защите авторского права профессораВ.Ф.
Дерюжинского. Напечатанный им труд «Полицейское право. Пособиедля студентов» был повторно, в сокращенном варианте, опубликован под заглавием «Конспект по полицейскому праву, составленный применительно кпрограмме университетского курса» под авторством некого «студента Н.Г.».К делу был привлечен и издатель, и «автор текста». Это дело описывалось впрессе, как «представляющее широкий общественный интерес по своей типичности». Автором конспекта оказался студент Н. Галкин, издателемН.П. Карбасников. Экспертизу текстов осуществляли М.М. Стасюлевич иМ.А. Антонович, которые пришли к выводу, что «труд» «студента Н.Г.» неестьдажеконспект,алишьсокращённаяперепечаткатрудаВ.Ф. Дерюжинского.
Окружной суд определил оштрафовать обвиняемого на200 рублей и взыскать с него в пользу проф. В.Ф. Дерюжинского 2840 рублей188.Практика массового легального и нелегального печатания и литографирования лекций, как отмечали современники, прямо вела к снижениюуровня их посещаемости студентами189. Дело в том, что университетскиетрадиции определяли свободное посещение лекций студентами и какой-либоконтроль, как отмечено выше, воспринимался болезненно не только студентами, но и преподавателями. По этой причине администрация университетане могла, например, выполнять требование министерства по учету посеще-Судебная хроника // Биржевые ведомости. 1905.
5 мая. №8806. С. 6.Добужинский М.В. Воспоминания / Изд. подгот. Г.И. Чугунов. М., 1987. С. 124; Кареев Н.И. Выбор факультета… С. 134.188189268ния занятий студентами, получавшими государственные стипендии190, максимум, на что могли рассчитывать учебные власти, — это контроль за посещаемостью здания университета «педелями», осуществляемый в шинельной(впрочем, последних было легко подкупить)191. В любом случае, как вспоминал студент 1880-х гг., на практике «обязательность посещения лекций былазаменена обязательством зайти в университет»192.Неудивительно, что в контексте традиций «театральности» лекционного преподавания и необязательности их посещения студентами в описываемый период они уже не были основной формой трансляции знания.
Не включенным в достаточной степени в университетскую традицию современникамлекции представлялись иногда излишними и бесполезными193, иногда просто-напросто странным явлением. Поступивший на юридический факультетЛеонид Андреев, будущий знаменитый писатель, в дневнике начала своегостуденчества (1891) делит профессоров на три категории.
Первые «представляют собой говорильные машины, при том дурной системы, поскольку постоянно заикаются и хрипят», вторые так «кривляются и гримасничают насвоих кафедрах, что напоминаю шутов или одержимых бесами». Третья категория это «середина между ними», и это, по словам Л.Н. Андреева, «лучшее,что он видел», однако начинающий студент-юрист никак не может понять, вчем выгода «выслушанной лекции» перед прочитанной, и приходит к выводу, что во всех отношениях работать с литографией куда удобнее, нежелиходить на лекции194.Разумеется, такой, в чем-то наивный, взгляд игнорировал саму функцию лекции, которые были в большой степени публичным, а не сугубо обраРектор — Управляющему Санкт-Петербургским учебным округом, 24 августа 1911 г., №3272 //ЦГИА СПб. Ф. 139.
Оп. 1. Д. 12599. Л. 25.191См.: Иванов А.Е. Мир российского студенчества… С. 16–17.192Аничков Е.В. Устав 1884 года и студенчество на перепутье (Из личных воспоминаний) // Памятирусского студенчества конца XIX – начала ХХ веков. Париж, 1934. С. 42.193Герасимов В. Устранение чтения лекций в академической и университетской системе преподавания наук. СПб., 1881.194Андреев Л.
Дневник 1891–1892 гг. / Публ. Н.П. Генераловой // Ежегодник рукописного отделаПушкинского дома на 1991 г. СПб., 1994. С. 93–94.190269зовательным актом и в этой связи — общественной и научной трибуной, атакже показателем популярности преподавателя. Число слушателей или ихповедение на лекциях было предметом постоянных переживаний, в особенности молодых преподавателей. В 1899 г. начинающий приват-доцентБ.В. Никольский записывает в дневнике впечатления о своей сегодняшнейлекции: «Один скот меня извел: бесцеремонно сидел и читал Петерб[ургскую] газету, открыто ее развертывая и перегибая»195.Так или иначе, в этих условиях особое значение приобретали т.
н.«практические занятия», которые, собственно, к началу ХХ века и стали постепенно ключевой формой университетского обучения. На физикоматематическом факультете это были работы в лабораториях, в которых шлопревращение «студентов — в лаборантов, лаборантов — в профессоров»196;на других факультетах — в семинариях197. Общей установкой университетской профессуры было мнение о том, что «настоящее научное образование<…>приобретается лишь путем практического приобщения к научной рабо-те»198.Действительно, на физико-математическом факультете в пореформенное время постепенно сложилась такая система подготовки, при которой лабораторная работа студентов и «оставленных» при университете под руководством профессоров была тем основным профессиональным полем, где рождались будущие ученые.
Любопытно, что согласно воспоминаниям некоторых «естественников», ставших впоследствии крупными учеными, ряд увлеченных научной работой студентов вообще не ходил на лекции, полностьюсосредоточившись на лабораторных занятиях199. Так, подготовка университетских химиков велась в лабораториях А.М. Бутлерова, Н.А. Меншуткина,Никольский Б.В. Дневник. 1896–1918 / Изд. подг. Д.Н.
Шилов и Ю.А. Кузьмин. СПб., 2015. Т. 1.1896–1903. С. 310.196Кареев Н.И. Выбор факультета… С. 165.197Там же. С. 168.198Там же. С. 162.199См. типичные в этом отношении воспоминания Ю.А. Орлова: Орлов Ю.А. Воспоминания об Анатомо-гистологическом кабинете Петроградского университета / Подгот. к печати, вступ. ст. и комм.С.И.
Фокина // Историко-биологические исследования. 2012. Т. 4. №4. С. 68.195270Д.П. Коновалова, А.Е. Фаворского200. Биографические исследования, посвященные знаменитым универсантам, показывают, как была организована этаработа. Например, в химической лаборатории профессора Л.А. Чугаева подего руководством работали десятки студентов, лаборантов и «оставленныхпри университете». По воспоминаниям современника, это был «как бы улейтрудолюбивых пчел, где двадцать-тридцать человек дружно и не мешая другдругу работали, располагая для своей деятельности кусочком стола не болееполутора метров». После трудового дня общение молодых химиков не прерывалось — в подвале кафедры располагался своеобразный «клуб» — «маленькая совершенно темная комната, скудно освещавшаяся электрическойлампочкой и почти вся занятая большим столом и скамейками вокруг него».В этом «клубе» молодые ученые ели, «организовав в складчину питание»,устраивали «веселые вечера с остроумными шутками и самодеятельными артистическими выступлениями», на этих вечерах иногда бывал и профессор201.В последней трети XIX – начале XX в.
создается лабораторная база физических исследований — по инициативе профессора Ф.Ф. Петрушевского в1870–1880-е гг. происходит интенсивное развитие физического кабинета. В1890-х гг. стараниями Ф.Ф. Петрушевского и его учеников (В.В. Лермантова,И.И. Боргмана и др.) происходит дальнейшее развитие лабораторной базыфизических исследований, в том числе возводится здание физического института202.
Почти 40 лет, начиная с 1879 г., руководил кабинетом практической механики Д.К. Бобылев, постепенно превратив его в лабораторию, оснащенную лучшим по тем временам оборудованием, через которую прошлоСм. многочисленную литературу, в том числе: Бутлеров А.М. Научная и педагогическая деятельность. Сб. документов. М., 1961. С. 119–143; Густавсон Г. Александр Михайлович Бутлеров, как представитель школы // Журнал Русского физико-химического общества.
1887. Т. XIX. Вып. I. С. 58–68; Монастырский Д.Н. Памяти Николая Александровича Меншуткина. СПб., 1907; Шостаковский М.Ф. Алексей Евграфович Фаворский. М.; Л., 1947; Фаворская Т.А. Алексей Евграфович Фаворский. Л., 1980 и др.201Щукарев С.А. Воспоминания о встречах с Л.А. Чугаевым // Макареня А.А. Лев Александрович Чугаев. Л., 1968. С.
6.202Малахов И.С. История кафедры физики Петербургского университета (1865–1900). Автореф.дисс.… канд. физ-мат. наук. Л., 1954. С. 7–8; Русаков В.П. Из истории русского Физико-химического общества. Федор Фомич Петрушевский. Жизнь, научно-педагогическая и общественная деятельность // Ученыезаписки Московского областного педагогического института. 1951.
Т. XVIII. Труды кафедр физикоматематического факультета. Вып. 2. С. 22–23.200271не одно поколение студентов203. В то же время формируется блестящая школауниверситетскихфизиологов,вышедшаяизлабораторийФ.В. Овсянникова, И.М. Сеченова, Н.Е. Введенского, А.А. Ухтомского204. Наестественном отделении профессора и доценты также активно привлекалистудентовкреализацииколлективныхнаучныхпроектов.П.А.
Замятченский, например, вспоминал о трудах под руководствомВ.В. Докучаева над изучением естественно-исторических условий почв Нижегородской губернии. Эта работа, проводившаяся по заказу земства, нетолькослужилаосновойдлянаписаниякандидатскихсочиненийП.А. Замятченского и других учеников В.В.
Докучаева, но и способствоваласозданию научной школы почвоведения205. Работы студентов в Зоологическом кабинете и научный семинарий по зоологии позвоночных были организованы профессором В.М. Шимкевичем, который сам «наравне» со своимистудентами делал в нем научные сообщения206. Создателем «большого практикума» в Зоотомическом кабинете по образцу аналогов в немецких университетах в 1890-е гг. стал В.Т. Шевяков207. Как отмечается в литературе, этотпрактикум служил непременным условием перехода студентов к научной работе — проходя его, студенты получали навыки самостоятельного исследования, консультируясь с преподавателем лишь при необходимости; одновременно действовал и студенческий семинарий, в котором начинающие зооло-203Очерк истории кабинета практической механики [1918] // ЦГА СПб.
Ф. 7240. Оп. 14. Д. 35. Л. 85–94.См., напр.: Ухтомский А.А. Физиологический институт Ленинградского университета в историисвоего возникновения // Сеченов И.М., Павлов И.П., Введенский Н.Е. Физиология нервной системы. Избранные труды / Под ред. К.М. Быкова. М., 1952.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
