Диссертация (1144862), страница 60
Текст из файла (страница 60)
Наброски студенческойжизни». Здесь есть все: ректор-бюрократ, тупые и напыщенные профессора,лентяи-студенты, раболепные служители, женщины легкого поведения, профессиональные «вечные студенты», использующие университет для бреднейреволюции, канцеляристы-крючкотворы, длинный коридор, по которомубесцельно снует студенческая масса, пустые или бесполезные лекции ит. п., — одним словом, вся университетская жизнь предстает как сплошнаяхаотическая бессмыслица. Разумеется, книга, изданная в типографииА.С.
Суворина, не могла не быть ангажированной, но показательно, что задва года она выдержала 6 изданий153.Таким образом, исходный материал для портрета петербургского студента весьма противоречив — демократичный скорее по убеждениям, чем поПристав 4 участка Петербургской части — в Канцелярию СПб Императорского университета, 1июня 1905 г., №162 // Там же.
Л. 71.151См., напр.: Председатель Профессорского дисциплинарного суда — Ректору СанктПетербургского университета, 1 апреля 1913 г., №3248 // ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 1. Д. 10736. Л. 9.152Заведующий коллегией Императора Александра II — Ректору Санкт-Петербургского университета, 16 февраля 1913 г., №3 // Там же. Л. 2; Председатель Профессорского дисциплинарного суда — Ректорусанкт-Петербургского университета, 20 марта 1913 г., №2626 // Там же. Л. 5.153Гегидзе Б.
В университете. Наброски студенческой жизни. СПб., 1903 (2–5 изд. — 1904, 6 изд. —1905).150258происхождению, не очень здоровый физически, сексуально озабоченный, испытывающий нужду сегодня и мечтающий о счастливом завтра, молодой человек оказывался в храме науки, где его главным собеседником и проводником выступал профессор. От того, как сложатся отношения студента с преподавательской коллегией, по существу, зависел весь успех его университетского предприятия.3.2. Культ наставника или культ студента?Развитая гражданская и интеллектуальная среда университета способствовала появлению у вступающего в нее молодого человека ощущения попадания в особый, лучший мир, таким же впечатлениям содействовала и самаатмосфера, царившая в здании Двенадцати коллегий. Студенческое знакомство с университетом вплоть до начала ХХ в. начиналось с личного представления первокурсника ректору, который принимал и приветствовал студента, а также вручал ему матрикул154.
Начало учебного года описано у разных мемуаристов не без доли патетики — вот как вспоминал о своем первомдне в университете (1 сентября 1900 г.) знаменитый впоследствии зоологВ.А. Догель:«Мягкое осеннее солнце заливало своим светом университетскую набережную Васильевского острова и отражалось на величественном куполе старика Исакия, смотревшего на пеструюот солнечных бликов красавицу Неву. На набережной, обыкновенно тихой и мирной, в этот деньзаметно было сильное оживление. Собравшись со всех концов нашего отечества, петербургскоестуденчество стремилось к зданию университета в день открытия учебного года.
По набережной водиночку и группами шла студенческая молодежь — и питомцы старших курсов, для которыхэтот день был повторением пройденного, и новички, еще неловко чувствующие себя в студенческой форме, хотя и гордящиеся ею <…> Любуясь бесконечной перспективой коридора, новичкиисполнялись почтением к старине и солидности учреждения и двигались сплошной стеной, распределяясь затем по отдельным аудиториям и лабораториям»155.Райков Б.Е.
На жизненном пути… С. 214.Цит. по: Фокин С.И. «Блажен, кому удалось осуществить мечту». В.А. Догель // Знаменитые универсанты. Очерки о питомцах Санкт-Петербургского университета… Т. I. С. 373.154155259Действительно, несмотря на описанные выше материальные и моральные тяготы, даже опасности университетской жизни, попадая в университет,юноша, в особенности провинциал, чувствовал, что оказывался в «возвышенном»мире.Повоспоминаниямодногоизтакихстудентов,С.С.
Кузнецова, впоследствии ставшего профессором, «старый петербургский университет [речь идет об университете предреволюционных лет —Е.Р.] некоторыми своими распорядками отражал блеск Петербурга: чопорновежливоеихолодновато-обязательноеобращениепрофессорско-преподавательского и технического персонала; белизна дверей и стен; совершенная прозрачность стекол в окнах и огромных книжных шкафах изсветлого ясеневого дерева; <…> сверкание до зеркальности натертого паркета<…>Профессора в скромных черных сюртуках представлялись нам небожи-телями, проповедниками каких-то исключительных истин»156. Вс.Н. Иванов,учившийся в университете в 1906–1912 гг., вспоминал, как он с волнениемнеофитасмотрелнааудитории,«гдечиталилекцииН.В. Гоголь,В.С.
Соловьев и другие великие мужи, где висели их портреты»157.Для того чтобы понять, как проходило взаимодействие преподавательской корпорации со студенческой молодежью, необходимо, прежде всего,напомнить о том, как строился образовательный курс в университете, и задаться вопросом, насколько сложным был студенческий путь к заветномудиплому и какое значение на этом пути играла фигура преподавателя?Стандартный учебный курс длился 4 года. Фактически университетский учебный год начинался 1 сентября и оканчивался в апреле (в зависимости от Пасхи).
Учитывая рождественские каникулы, он длился примерно 7месяцев. Собственно обязательная нагрузка студентов, в особенности Петербургского университета, где не было медицинского факультета, была не таквелика и в зависимости от факультета и курса колебалась в районе 20 часов вКузнецов С.С. Профессор и препаратор // Очерки по истории Ленинградского университета.
Л.,1961–1989. Т. 2. С. 117.157Иванов Вс.Н. Воспоминания. «Гул жизни Петербургского университета.1906–1911» // Знаменитыеуниверсанты. Очерки о питомцах Санкт-Петербургского университета… Т. II. C. 489.156260неделю (аудиторный час составлял 45 минут)158. Университеты в сравнении сдругими высшими учебными заведениями предоставляли и достаточно свободный порядок текущей отчетности. Экзамены (испытания) проводилисьвесной — обыкновенно в апреле – мае после первого и второго курса (т.
н.полукурсовые испытания), в конце третьего курса студент был обязан податькурсовое сочинение, а четвертый курс завершался госэкзаменами. Отметим,что студентам разрешалось переносить полукурсовые испытания на следующий год, т. е. фактически они могли быть сданы в конце третьего курса,можно было отложить на год (а то и на полтора) подачу работы. При этомконкретные условия и порядок студенческой отчетности определялся факультетами159. В результате вместо четырех, студент мог легально провести вуниверситете 5–6 лет160. Учитывая же разного рода «исключительные» обстоятельства или отчисления на время, восстановления и т.
п., студент могфактически учиться гораздо большее время — 8–10 лет. Введение в 1906 г.предметной системы еще более либерализовало порядок студенческой отчетности, в результате чего лавинообразно увеличилось количество «вечных»студентов, которые регулярно откладывали сдачу экзаменов. Такая «учеба»использовалась в разных жизненных видах, в том числе для отсрочки по отбытию воинской повинности.
Для университета это также было выгодно сфинансовой точки зрения, поскольку эти студенты регулярно вносили платуза учение и гонорар. Однако их существование крайне раздражало МНП, которое в 1911 г. ограничило пребывание в университете 13 семестрами161 (см.главу 8).Важной университетской традицией было посещение лекций, относящихся к программе не только другого отделения, но и факультета. ОбщеизКареев Н.И. Выбор факультета и прохождение университетского курса.
СПб., 1900. С. 124–126.См., напр.: Правила о зачете полугодий и о полукурсовых испытаниях и программы полукурсовыхиспытаний на факультете восточных языков. СПб., 1899; Правила о зачете полугодий и полукурсовых испытаниях по Юридическому факультету Императорского С.-Петербургского университета (На основании распоряжения Департамента Народного Просвещения от 18 июля 1911 года за №22796). СПб., 1911.160Кареев Н.И.
Выбор факультета… С. 173–174.161О максимальном сроке пребывания студентов Императорских университетов на факультетах //ЖМНП. 1911. №3–4. Правительственные распоряжения. С. 43–44.158159261вестен аншлаг, который в 1880-е гг. вызывали «вдохновенные и глубокие посодержанию» лекции Д.И.
Менделеева, «на которые стекались студенты всехфакультетов»162. Однако традиция посещения лекций других специальностейсвязана не только с этим ученым, мировое значение которого было очевидноуже при его жизни. Например, Р.В. Иванов-Разумник, учившийся на физикоматематическом факультете, вспоминал, что в годы студенчества занимался всеминарах по социологии у А.С. Лаппо-Данилевского, по истории литературы — у И.Н. Жданова, по психологии и истории философии — уА.И. Введенского, по греческой литературе — у Ф.Ф.
Зелинского163. ВостоковедВ.М. АлексееввспоминаетопосещениилекцийфизикаО.Д. Хвольсона и химика Д.П. Коновалова164. Последний привлекал аудиторию эффектными опытами, которые сопровождались аплодисментами публики165. По воспоминаниям современника, чтобы попасть на это занятие,студенты приходили за полтора часа, занимая место в аудитории в началепредшествующей ему лекции166. Параллельно с курсом юридического факультета в начале 1890-х гг. на историко-филологическом факультете слушаллекции И.Э. Грабарь. Согласно его воспоминаниям, «никто из профессоровне интересовался, все ли его слушатели филологи, и я мог действительновходить в любую аудиторию. Меня филологи считали своим, и я действительно прослушал курс историко-филологического факультета значительнополнее и добросовестнее, чем юридического»167.
Схожей была стратегияуниверситетского обучения у другого «юриста» — Н.К. Рериха, у которого,Об этом см. в многочисленных текстах, в частности: Шимкевич В.М. Роль С.-Петербургского университета в развитии точных наук. Речь, произнесенная на торжественном заседании (8) 21 февраля 1919 года по случаю столетия университета // Естествознание в школе. 1919. №3–4. С. 68; Чугаев Л.А. ДмитрийИванович Менделеев. Жизнь и деятельность.
Л., 1924. С. 33; Кистяковский В.А. [Д.И. Менделеев как лектор] // Д.И. Менделеев в воспоминаниях современников. М., 1973. С. 65.163Ivanov-Razumnik R.V. After Twenty Years // Russian Review. 1951. Vol. 10. No.2. P. 146.164Иванов А.Е. Мир российского студенчества… С. 49.165Райков Б.Е.
На жизненном пути… С. 215.166Пиотровский К.Б. Лебедев в Петербурге – Петрограде – Ленинграде. Л., 1986. С. 15.167Цит. по: Левандовский С.Н. «Университетская жизнь не должна… проходить бесследно».И.Э. Грабарь // Знаменитые универсанты. Очерки о питомцах Санкт-Петербургского университета… Т. III.С. 278.162262по его собственным воспоминаниям, «на юридическом факультете сдавалисьэкзамены, а на историческом слушались лекции»168.Итак, лекции — и не только на гуманитарных факультетах — частопревращались в уроки риторического искусства, а аплодисменты были обычной практикой.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
