Диссертация (1137629), страница 17
Текст из файла (страница 17)
Т.6. Кн.1. СПб.: Владимир Даль, 2003. C. 352.74Романтическая эстетика Леонтьева требовала существования зланаряду с добром. Это повлияло и на все его понимание Христианства179.В.В. Розанов справедливо отметил, что в последних строкахмонографии о своем духовном отце «Леонтьев как-то обнажил душу свою,нисколько не утешенную тишиною Оптиной Пустыни, куда он причалил свойкорабльподконецжизни,неумиреннуюеемиром,мятущуюся,неуспокоенную» 180 . Леонтьев смотрел далеко в будущее, его религиозноесознание было направлено отнюдь не на личное спасение, как полагаютнекоторые исследователи, говорящие о том, что после религиозного кризисаопределяющим фактором мировоззрения Леонтьева стал страх смерти. Обэтом говорит и Н.А.
Бердяев в своих ранних работах о Леонтьеве:«Религиозный ужас остался у К.Н. навсегда. Отныне жизнь его становитсяпод знак искания спасения. Он дает обет поступить в монахи, если МатерьБожья спасет его жизнь. Молитва его была услышана, и он выздоровел.После этого через всю его жизнь проходит стремление уйти из мира вмонастырь» 181 <...> «Он искал личного спасения, но не искал ЦарстваБожия» 182 Об этом же писал и Г.В.
Флоровский: «Ни истины искал он вхристианстве и в вере, но только спасения. И именно спасения от ада ипогибели, там и здесь – нет новой жизни» 183 . Леонтьев действительно неискал Царства Божьего, но не искал его именно на Земле, ибо был убежден,что оно имеет другую основу в истинном высшем бытие, и даже монастырьне может быть его подобием, ибо и там человеческий фактор присутствует, очем Леонтьев знал на личном опыте, стоит вспомнить все трудности егопребывания в Николо-Угрешском монастыре и отношение к философу егонастоятеля. Леонтьев верил во Христа, в его заповеди и путь, указанный имдля спасения, но спасения не просто личностного, спасения всегочеловечества.
Философ разделял слова П.Я. Чаадаева, сказавшего, что если179 см. об этом Бердяев Н.А. Константин Леонтьев: Париж: YMCA – Press, 1926. С.170180 Розанов В.В. О Константине Леонтьеве // Сочинения.- М.: 1990. С. 446181 Бердяев Н.А. О русской философии: В 2 ч. Ч. 1.Свердловск:1991. С. 183.182 Там же. С.283.183 Флоровский Г.В. Пути русского богословия. Вильнюс: 1991. С.30475не было Христа, ничего бы не было. Но пришествие конца неразрывносвязано с концом истории, к которому человечество целенаправленно идёт,забывая о заветах Христа.
Леонтьев видел, что в конце останется лишьгорстка истинно верующих. Он ждал конца и предчувствовал приближениеАнтихриста. Философ писал: «Как можем мы надеяться на всеобщуюнравственную или практическую правду, когда самая теоретическая истина,или разгадка земной жизни, до сих пор скрыта для нас за непроницаемойзавесой; когда и великие умы и целые нации постоянно ошибаются,разочаровываются и идут совсем не к тем целям, которых они искали?Победители впадают почти всегда в те самые ошибки, которые сгубилипобежденных ими, и т д.
Ничего нет верного в реальном мире явлений»184.Трагическое предчувствие неизбежности конца мира и прихода царстваАнтихриста,несомненно,проистекаютизотношенияЛеонтьеваклиберально-эгалитарному прогрессу. Причиной начала конца и гибели мираявляется всеобщее упростительное смешение. Последние плоды гуманизма демократия, социализм, анархизм несут в себе разрушительную, губительную,антихристианскую силу. Для Леонтьева окончательным словом может бытьодно: конец всему на земле! Прекращение истории и жизни185.
Н.А. Бердяевписал, что Леонтьев предчувствовал мировую революцию, в которойпогибнут все святыни и ценности благородного старого мира, и связывал этумировую революцию с действием Антихристова духа186.184 Леонтьев К.Н. Цветущая сложность. М.:1992 С.139185 См. об этом Бердяев Н.А. Константин Леонтьев: Париж: YMCA – Press, 1926 С.429186 Там же. С.43076Глава III Вл. С.
Соловьёв и К.Н. Леонтьев в их взаимныхотношенияхПараграф 3.1. Контекст диалога Вл.С. Соловьева и К.Н.ЛеонтьеваОбамыслителявнешнепридерживалисьдиаметральнопротивоположных взглядов, но совпали в главном - в своих основныхинтуициях о пути России. К ним обоим вполне применимо определениеБлока о Соловьёве – «рыцарь-монах». Воинственность Леонтьева и егомонашеский сан вполне отвечали пафосу жизненной позиции Соловьёва.И. Фудель писал, что Леонтьев и Соловьёв — два особенных человекадля своего времени, оба они были «одинокими мыслителями» вернее сказать,одинокими поэтами-мечтателями. Обоих философов связывала одна и та жемечта о призвании России, через соединение церквей восстановить единствохристианского человечества.Леонтьев был старше Соловьёва на 22 года, на целое поколение.
Онипроисходили совершенно из двух разных семей. Соловьёв был сыномрусского историкаС.М. Соловьёва. Их род ещё в пятом-шестом коленепринадлежал к среде великорусского крестьянства, но затем перешёл вдуховное сословие. Однако отец философа предпочёл научную деятельность.Собственным неустанным трудом он шаг за шагом завоевывал место вобществе, к концу жизни став ректором Московского государственногоуниверситета, его перу принадлежат двенадцать томов истории России. С.М.Соловьёв был убеждённым законником и европеистом, он любил говорить:«Для восточного человека типичная одежда халат – символ бездеятельности,изнеженности; идеальная европейская одежда, - фрак, при котором все членытела свободны для деятельности»187. В семье всегда и во всем былбеспрекословный авторитет отца.
Мать Соловьева происходила из украинскопольского рода. Один из её предков был философ Григорий Савич Сковорода.У Соловьева не было своего дома, семьи, он жил в основном в имениях187 Цит. по: Соловьёв С.М. Владимир Соловьёв. Жизнь и творческая эволюция. М.:Республика, 1997.
С. 1577друзей или за границей. Он был философ-странник и умер не в собственномдоме, а у друзей, в Узком – имении Трубецких, от общего истощенияорганизма в возрасте всего лишь 47 лет.Леонтьев родился в семье небогатых помещиков Калужской губернии,семья их была ничем не примечательна, отец никакого влияния на Леонтьеване оказывал, и скорее родным ему не был. Авторитетом для Леонтьева быламать, она во всех отношениях стояла выше отца и принадлежала к старомурусскому дворянскому роду.
Семья жила бедно, имение периодическизакладывалось. Леонтьев благодаря усилиям матери поступил в Московскийуниверситет на медицинский факультет, но отказался от карьеры медика ужепосле Крымской войны, позже у него была достаточно успешная карьерадипломата, которую он бросил ради личной веры, был он и цензором, а подконец жизни стал монахом.Н.А. Бердяев, сравнивая двух философов, писал: «У Вл. Соловьёвабыла абстрактная и иногда обманчивая ясность мышления, что-тоскрывающаяиприкрывающая;уК.Леонтьевабылаконкретнаяхудожественная ясность мышления, раскрывающая всю сложность егоприроды и его запросов.
Как писатель, Вл. Соловьёв не художник, какчеловек, он не эстет. Лишь в лирических стихах умел он выразить своюинтимную романтику. К. Леонтьев — сложная, яркая, единственная в своемсвоеобразии натура, но совсем не загадочная. Он ясный, в своем добре и всвоем зле. Вл. Соловьёв — весь неясный и загадочный»188.На первый взгляд, казалось бы, что разница между эти двумямыслителями, начиная с возраста, происхождения, семейного уклада,стартовых позиций, характера образования, мироощущения, внутреннейдушевной организации значительна, но, несмотря на это, они совпали вглавном в принятии христианских заповедей как основополагающих длячеловека, в своих взглядах на необходимость веры для человека, а точнее, нанеобходимость христианства для развития и становления европейскогочеловечества.188Бердяев Н.А.
Константин Леонтьев: Париж: YMCA – Press, 1926. С.6678Действительно в истории философской мысли случается так, чтосудьба связывает людей, несмотря на их принадлежность к разнымпоколениям крепкой нитью, главной причиной этого, прежде всего, являютсяблизость духовной структуры и мироощущения, стремление к надличномубытию, а не к заботам о быте.Именно поэтому Соловьёв занял одно из первых мест среди близкихлюдей Леонтьева. «Их отношения между собою носят черты своеобразнойоригинальности, присущей им обоим, причём роль Вл. Соловьёва внекоторых умственных и сердечных переживаниях Леонтьева весьмазначительна» 189 - писал в своей статье «К. Леонтьев и Вл. Соловьёв в ихвзаимных отношениях» о.
И. Фудель. Их отношения были очень теплыми изадушевными, по словам современников (И. Фуделя и В. Розанова). Леонтьеввнутренне ощущал себя одиноким, видел вокруг себя заговор молчания инепонимания, к Соловьёву испытывал можно сказать неразделеннуюлюбовь 190 . В свою очередь С.М. Соловьёв писал про отношение К.Н.Леонтьева к его дяде: «Лишь один писатель из правого лагеря относился кСоловьёву в 80-х годах с обожанием и восторгом – Константин Леонтьев.Глубокое различие мировоззрений вскрылось позднее, в начале 90-х годов, ав 1887 г. «История теократии», грандиозный замысел соединения русскогоцарстваспапскимРимом,этареставрациявизантийско-римскогосредневековья, пленяет византийца Леонтьева, охотно закрывавшего глаза налиберализм Соловьёва.
В одном разговоре он сравнивал Соловьева сцерковным колоколом, гремящим на всю Россию. И Соловьёв до концасохранил теплую признательность к Леонтьеву и ценил в «отце Клименте»подлинный дух подвижника и аскета. Это лишний раз показывает, что людисближаются не по партийным ярлыкам. Леонтьев, реакционер, для которогоГолиаф Страстного бульвара был слишком левым, чувствовал себя роднымСоловьёву, своему человеку в либеральном кружке Стасюлевича.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
