Диссертация (1102223), страница 29
Текст из файла (страница 29)
Отд. Литературоведения;Ред-кол.: Пахсарьян Н.Т. (отв. ред. и сост.), Соколова Е.В. (сост.) и др. М., 2010. С. 24.Пушкарь Г. А. Указ. соч. С. 62.149противоречие, наблюдаемое в женской прозе – с одной стороны, бросаниевызова, нарушение уклада, патриархальности, революционность, а с другойстороны — именно женщина предстает перед нами как хранительница очага,уклада, семьи416. Именно разрешение данного противоречия, синтез заданныхпарадоксов в мировоззренческих подходах, выводят отдельные произведенияженской прозы в разряд значимых.
Подобным образом и судьбы персонажейВеги не укладываются в традиционную схему — они влюбляются, но не имеютсемейных уз, рожают, но не воспитывают, имеют дом, но одиноки в нем.Актриса Брошель в 20 лет окончила Петербургское театральное училище,поступила в труппу Александринского театра, но буквально через год былавынуждена оставить сцену. Всего ею было сыграно 18 ролей — среди которыхМарья Андреевна, Аннушка («Бедная невеста» и «На бойком месте»А. Н.
Островского),Наташа(«Русалка»Пушкина),Офелия(«Гамлет»Шекспира). Вместе с тем, судьба ее сложилась трагическим образом — онапокидает сцену после стремительного взлета, затем не имеет возможностивернуться в театр по семейным обстоятельствам. К тому же любовные интриги,вынужденный отъезд за границу на три года (фактически — ссылка),неустроенность личной жизни. Но все это она переносила стойко, поистинемужественно.
Иными словами, Вега выстраивает характер «женщиныгероини»417, близкий к тому, о чем писал Ю. М. Лотман.В то же время по классификации А. А. Кукес данный текст можнорассматривать и как «феминистский текст», т. е. автор сознательно бросаетвызов методам, целям и задачам преобладающего патриархатного дискурса418.Для русской литературы тех лет (а роман писался скорее всего сразу после416417418Загурская Н.
Между Медузой и Сиреной: к вопросу о женской гениальности // Русский журнал. 2002. 5марта. Цит. по: Пушкарь Г. А. Типология и поэтика женской прозы: гендерный аспект : на материалерассказов Т.Толстой, Л.Петрушевской, Л.Улицкой. Дисс. ... канд.
филол. наук. Ставрополь, 2007. С. 46.Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре: быт и трад. русс. дворянства (VIII — начало XIX века) /Ю. М. Лотман. СПБ.: Искусство-СПБ, 1994. 398 с. Цит. по: Пушкарь Г.А. Указ. соч. С. 63.Кукес А. А. Указ. соч. С. 22.150Второй мировой войны) — это, без сомнения, не совсем традиционный подход.Ведь, как известно, лишь около сорока лет назад гендерные исследованиясмогли предложить «новый взгляд на роль и образ женщины в мировойкультуре и истории, который стал сутью своеобразной революции в сферегуманитарного знания»419. Хотя, надо признать, именно на литературу русскогорассеяния западный феминизм, в силу их геополитического соприкосновения,оказывал в XX веке куда большее влияние, нежели на литературу в метрополии.В качестве сходного примера можно привести биографическую книгу другойписательницы русского зарубежья, к тому же бывшей актрисы все того жеАлександринского театра, Л.
Рындиной — «Фаворитки рока: Нель Гвин,Маркиза Помпадур, Княгиня Дашкова, Леди Гамильтон и др.)» (Берлин, 1923).Коснулось это влияние и Веги.Какой же тип феминности и маскулинности предложен автором? Какправило, в произведениях женской прозы помимо самих женских персонажей,критики зачастую отмечают непривлекательные мужские образы – неудачников,недееспособных и убогих420. Подобное мы наблюдаем и у Веги в «Бронзовыхчасах», где почти все мужские персонажи – никчемные в своем бытии люди,пьяницы, развратники, обманщики, не готовые на настоящие чувства, нанастоящую жизнь, достойную человека. В отличие от них женские персонажи –волевые, self-made, чувственные феминистки: «все знали, что в семьеМитавцевых женщины были художницами, писательницами, музыкантшами,мужчины же в сумасшедших домах сидели или в колодцах топились» (Вега, БЧ,69: 74).
И в другом месте: «дочери одна другой краше, все в нее. Сын одинвсего был, да неладный. Тоже дергался, падучей болел, а восемнадцати лет вколодце утопился, со скуки» (Вега, БЧ, 77: 70). У Веги наблюдается сниженное419420Кукес А. А. Указ. соч. С. 11.См.: Пастухова Е. Е. Русская «женская проза» рубежа XX-XXI веков в осмыслении отечественной изарубежной литературной критики. Дисс.
… канд. филол. наук. Саратов, 2010. С. 16.151воспроизведение и потому сниженное восприятие данного «героя женскогописьма» — «такой герой нередко выглядит слабым, себялюбивым, нискольконе возражающим против высокого социального статуса женщины и нередкопользующийся им, снимающим с себя все заботы о семье»421. Так,возлюбленный Александры Карловны — Никки Шнееберг — даже законносочетавшийся с ней браком, венчанный (правда, без свидетелей, а сельскаяпровинциальная церковь сгорела со всеми бумагами), отец четверых еедетей — все же остается вне семьи, не участвует в воспитании детей, нерассматривается никем, ни автором, ни персонажами, в качестве главысемейства. Однако у Веги маскулинное — это еще и сила, и эталонустойчивости и долженствования.
«Мой долг быть прямым и честным. Я,прежде всего, мужчина, и хочу толково, без драм, разъяснить тебе мои действияи все положение вещей» (Вега, БЧ, 79: 106), — заявляет мужской персонаж(Никки). И в другом месте: «В эпоху белых ночей, когда захватила Асю волнапетербургского дурмана, она нашла в крепком теле Никки могучую солнечнуюэнергию и потянулась к ней, как тянется к солнцу больное растение» (Вега, БЧ,75: 93).
Иными словами, налицо соотношение положительных и отрицательныхчерт.По утверждению Кукес, в произведениях женской прозы мужчинаобычно предстает как часть истории и культуры, женщина же, напротив,создает свой собственный внеисторический автономный мир, где она являетсядействующимсубъектомистории422.Потомучасто«героемавтобиографического женского письма становится не сама женщина, нолюбимый/нелюбимый мужчина»423. В случае с биографическим произведениемлюбимый/нелюбимый мужчина может выступать в качестве доминанты,421422423Пушкарь Г.
А. Указ. соч. С. 161.Кукес А. А. Указ. соч. С. 29.Там же.152отталкиваясь от которой женские персонажи идентифицируют себя, маркируя,таким образом, гендерную специфику: «Холодея от ужаса, она силиласьудержаться от слез, боясь рассердить Никки, а он, сидя верхом на заборе,уплетал клубнику и звонко командовал: “Не смей реветь. Привыкайподчиняться”. Но сколь приятна потом была награда за покорность» (Вега, БЧ,72: 114).И здесь согласимся с Пушкарь, что гендерный конфликт – конфликт,прежде всего, психологический, поэтому центральное место в женской прозезанимает конфликт гендерных ролей. Это, как правило, конфликт междугероиней и героем в любовных отношениях, в семейной жизни, впроизводственной сфере.
Гендерные конфликты между мужчиной и женщинойв любовных отношениях весьма многообразны и отображают многообразиеситуацийсамойжизни.Это,во-первых,несостоятельностьодних.Во-вторых,слабостьмужскаяиматериальнаяневерность.В-третьих,гендерный конфликт раскрывается на грани психической аномалии. К этомуможно добавить стремление женского персонажа к осмыслению себя в качествеженщины. К тому же имеет место гендерный конфликт как физическое насилиеотца по отношению к дочери. И наконец наиболее драматическим являетсягендерный конфликт между ролью матери и необходимостью для женщиныбыть и.о.
мужчины424. Вот и у Веги отношения между Никки и Асей проходятнесколько стадий влюбленности, осознания своей роли во взаимоотношениях, вотчуждении от их совместных детей, находящихся ближе к гувернанткам,няням, Африканычу, чем к родителям. Ася и Никки остаются на грани«психической аномалии», когда Ася не довольствуется ролью матери, астремится на сцену, стремится блистать, Никки же подавлен аристократическойсредой, собственной семьей, родителями, не воспринимающими Асю в424Овруцкая Г. К. Гендерный конфликт: методы исследования // Альманах современной науки и образования.№ 6 (13): в 2-х чч. Ч. I. Тамбов, 2008. С. 160-163.153качестве вероятной невестки. Так социокультурные структуры лишают ихсовместного счастья.Наиболее глубоким и в то же время онтологическим основаниемгендерного конфликта является природное разграничение, необходимое дляпродолжения рода425.
Потому-то «женское сознание определяется черезвнутреннюю связь организма с природным, стихийным. Отсюда пантеизм,склонность к мистике, чертовщине, гаданиям, заговорам» 426 . У Веги этопредставлено как устойчивость народных верований: «Рыжий-красный —человек опасный! — изрекает Платонида, — сплюньте три раза через плечико,матушка барыня, аль пальцы сложите рожками, да потычьте перед собой вокошко-то. Как бы он вам ребеночка не сглазил. Еще, не приведи Бог, родится сморковной головой» (Вега, БЧ, 72: 117). Большую роль играют заговоры: «ВоИмя Отца и Сына и Святого Духа, — громко сказала Платонида, стоя над теломбарыни: глаз поганый, песий, щучий, паучий, выдь из рабы Божией» (Вега, БЧ,74: 60). Может присутствовать и осмысленная вера в чудодейственную силупредметов: «Последний амулет самый важный: свинка, еще в бытность своюсеребряной, умела приносить удачу» (Вега, БЧ, 75: 89).Интересен взгляд Постниковой, по мнению которой, жанр автобиографиитрадиционно относится к женским жанрам письма в каноне «большойлитературы», а главной задачей автобиографического женского письма приэтомявляетсясаморепрезентацияженского«я»427.ПоЛежёну же«автобиография в чистом виде практически невозможна, она так или иначепревращается в автобиографический роман, то есть становится произведениемхудожественной литературы»биографических425426427428428воспоминаниях,Там же.Пушкарь Г.
А. Указ. соч. С. 57.Постникова Е. А. Указ. соч. С. 162.Цит. по: Кукес А. А. Указ. соч. С. 8.. То же самое можно сказать и очастнымслучаемкоторыхявляются154рассматриваемые нами «Бронзовые часы». Ведь зачастую, даже обладаянеобходимыми фактами, невозможно их скрупулезно выверить и выписать вхудожественном оформлении. Необходим элемент домысла, воображения,вымысла.
Воспоминания — это непременно «гендерная самоидентификация,создание собственной гендерной парадигмы и кодировки. Воспоминанияженщины порой представляют собой также вид истерии, а тело женщины вданном случае выступает как носитель тайны, которая передаётся от матери —дочери. Стоит открыть одну дверь, за ней оказываются две другие, и так далее,из каждого коридора двери ведут в разных направлениях, за каждой из них —тайна воспоминания.