Диссертация (1101988), страница 13
Текст из файла (страница 13)
Так, в главе 7-й «Остолице»отмеченомагическоедействие«двора»начиновников:«Судейский в городе и тот же судейский при дворе – два разных человека.Вернувшись из дворца, он обретает оставленные дома повадки, осанку,облик: он уже не так искателен и не так учтив» (№ 7).
А в главе 8-й («Одворе»)выразительныобразысравнений,посредствомкоторыхописываются придворные: «Двор похож на мраморное здание: он состоит излюдей отнюдь не мягких, но отлично отшлифованных» (№ 10); «Взглянитена часы: колесики, пружины, – словом, весь механизм, – скрыты; мы видимтолько стрелку, которая незаметно свершает свой круг и начинает новый. Вточности такова и жизнь придворного: нередко, продвинувшись довольнодалеко, он оказывается у отправной точки» (№ 65). Есть главы, вводящиетемы, совсем не имеющие аналогов у Феофраста: в 1-й главе («О творенияхчеловеческого разума»)речь идет о писателях и читателях, в 3-й – «Оженщинах».
Словом, самоувеличение типов персонажей подчёркиваетпроисходящие в обществе изменения, разнородность общества, причём нетолько французского, что подчеркнул Лабрюйер во «Введении»: «…нельзясвести содержание моего труда к одному королевскому двору и к однойстране: это сразу сузит его…» 146. Как считает В.Бахмутский, «для Лабрюйера146Там же. С.190.64характер во многом уже определяется нравами века, условиями жизни,социальной средой», он «не только моралист, но и социолог»147.Можнопривестиидругиепримерыэтологических(нравоописательных) жанров, где интересен сам перечень обозреваемыхтипов, причем социологические основания типологии, сословный принциппо-разномумогутсочетатьсясморалистическойдидактикой.Так,выразительны в этом отношении некоторые сатиры А.Д. Кантемира, гдегерои, противоположные по моральным установкам, просто ведут междусобой диалог.
Таковы Филарет и Евгений (их имена – «говорящие»: в пер. сгреч. Филарет – «любитель добродетели», Евгений – «благородный посвоему рождению») в одноимённой сатире с подзаголовком «На зависть игордость дворян злонравных» (1730). На колесо обозрения похожаинтересная комедия В.И.
Лукина «Щепетильник» (1765), близкая к жанрусатирического зерцала. Здесь к лавке продавца галантерейным товаромподходят по очереди покупатели: придворный Притворов, судья Обиралов,поэтСамохвалов(авторметилвА.П.Сумарокова),Легкомыслов,Вздоролюбов, и каждый из них говорит о своих привычках, образе жизни,раскрывая свой характер.Разнообразием и в то же время устойчивостью типов персонажейотличались и сюжетные жанры, где между персонажами возникаютконфликты, так или иначе разрешаемые в развязке.
Повторяемость главныхчерт характеров ярко, например, проявилась в паллиате (от лат. pallium –плащ) – римской комедийной пьесе, при постановке которой на сцене актерывыступали в греческих костюмах. Об этом свидетельствет и её маски (ихбыло 44), создающие определенный «горизонт ожидания», и говорящиеимена, и сам прием контаминации. И в характерах, и в сюжетах у Теренция иу его не менее известного предшественника Плавта много заимствований изгреческого комедиографа Менандра, а также из комедий других авторов.Бахмутский В. Французские моралисты // Франсуа де Ларошфуко. Максимы. БлезПаскаль.
Мысли. Жан де Лабрюйер. Характеры. М., 1974. С. 24.65147Оправдываясь перед зрителем от обвинений в повторениях, Теренций вПрологе к комедии «Евнух» ссылается на общепринятую практику:Так почему же более дозволеноНа сцене выводить раба бегущего,Матрону честную, гетер бессовестных,Обжору парасита рядом с воиномХвастливым, или о детях подкинутыхПисать, о том, как старика хозяинаОбманывает раб, или описыватьЛюбовь, и подозрения, и ненависть?В конце концов не скажешь ничего уже,Чтоб не было б другими раньше сказано148.Как пишет В.Н.
Ярхо: «Ко второй половине 4 в. афинскую сцену всерешительнее заполняют персонажи, перечисленные почти полтысячелетияспустя римским писателем Апулеем: “Тут и сводник лживый, и любовникпылкий, и раб хитрый, и подруга расточительная, и супруга властная, и матьснисходительная, и дядюшка сварливый, и друг заботливый, и солдатдрачливый, да к тому же и параситы прожорливые и родители прижимистыеи гетеры назойливые”»149. О типах персонажей свидетельствовали маски, вкоторых актеры выходили на сцену. «Всего их насчитывалось сорок четыре,и среди них девять масок для ролей стариков, одиннадцать – для молодыхлюдей, семь – для рабов, четырнадцать для женщин»150. Такой набор масокпозволял выделить «внутри каждого типа несколько разновидностей:сурового отца и снисходительного, деревенского юношу и городского иТам же.Ярхо В.Н.
Менандр. У истоков европейской комедии. М., 2004. С. 110.150См.: Webster T. B. L. Monuments illustrating New Comedy. Vol. 1. 3 ed. London, 1995. Pp.1-51. Цитата по: Ярхо В.Н. Указ. соч. С.111.66148149т.п.»151. При создании образа внимание уделялось прическе, цвету лица и пр.Семиотика маски и портрета имела огромное значение. Так, «избалованногосынка богатых горожан, утомленного амурными похождениями, легко былосразу же узнать по белому цвету лица.
Длинные черные кудри – признаквоина, рыжие волосы выдавали человека раздражительного»152. Вообще всоздании «горизонта ожидания» маска имела огромное значениеи длягреческой, и для римской комедии. Не менее важной она была для трагедии,где смена масок должна была показать всё более усиливающееся страдание(«патос») героя.Свойственен паллиате и прием контаминации. Использовать данныйприем было легко в связи с повторяемостью не только сюжетных мотивов, ноитипов персонажей.Открытая социальная сатира была невозможна вполитических условиях Рима, именно поэтому комедиографы прибегали кзаимствованию из произведений писателей-греков. Таким образом, римскиедраматурги обличали нравы современников сквозь призму изображениягреческого общества: заимствовались не только имена персонажей, но ихарактерные для греческих комедий типы персонажей. Скупые отцы исыновья-моты, хвастливые и трусливые воины, ловкие и хитроумные рабы,гетеры – неизменные типы паллиаты153.Тужесемиотическуюфункциювыполнялиперсонажей (их не было в «Характерах» Феофраста).говорящиеименаТак, в «Евнухе»Теренция выразительны имена: Федрия (молодой человек) – «веселый,сияющий», Херея (его младший брат) – «радостный», Памфила – «всемилюбимая» (возлюбленнаяХереи), Гнафон (парасит)– «разевающийчелюсти», Хремет (имя, характерное для старика, но использующееся в«Евнухе» для именования молодого человека) – «кашляющий», Фидипп –«берегущийконей»,Критон–«рассуждающий»,Софрона–Ярхо В.Н.
Менандр. У истоков европейской комедии. М., 2004. С. 111.Там же.153См.: Варнеке Б. Из наблюдений над древнеримской комедией. Казань, 1905.15115267«благоразумная». Гетеры, как правило, носили имя Вакхида (по аналогии сВакхом – богов виноделия, опьянения и утех), Хрисида – «золотая», рабовбыло принято характеризовать либо по месту их происхождения (к примеру,Дав – из Дакии), либо по сценическим функциям (Парменон – «постояннонаходящийся» рядом с господином) и т.д.
Имена повторялись и создаваличеткий «горизонт ожидания». Уже прочитав имя персонажа, читатель могсудить о его характере и сюжетной роли.Традиция говорящих имен персонажей закрепилась в комическихжанрах до наших дней. Особенный расцвет она получила, например, влитературе русского классицизма. Так, в «Ябеде» В.В. Капниста встречаемчестного Прямикова и взяточника Кривосудова, и уже по списку имен можнопонять суть конфликта.(маска,поБ.В. Томашевский называет этот прием маскойТомашевскому,–«разработкаконкретныхмотивов,гармонирующих с психологией персонажа»154).
«Начиная от элементарных“Правдиных”,“Милонов”,“Стародумов”икончая“Яичницей”,“Скалозубом”, “Градобоевым” и пр., почти все комедийные именазаключаютвсебехарактеристику.Вэтомотношениидостаточнопросмотреть имена действующих лиц у Островского»155.Хочется отметить, что при всей устойчивости персонажной системы уПлавта и в особенности у Теренция проявляется и тенденция киндивидуализации.Так,вкомедии«Братья»Теренцийиспользуетнетрадиционный для паллиаты сюжет: главными героями являются братьястарики, на чьем несходстве характеров и построен конфликт пьесы.Суровый афинский крестьянин Демея отдает одного из своих сыновей навоспитание своему брату Микиону – человеку с более либеральнымивзглядами.
По сути пьеса представляет собой конфликт различных системвоспитания (наблюдается отдаленное сходство с романами воспитания XVIII154155Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М., 2001. С. 200.Там же.68в., когда эта тема стала одной из магистральных). Сюжет наполненхарактерными для римской комедии перипетиями и недоразумениями.Естественно, тенденция к индивидуализации ярко проявляется вкомедиях классицизма, в чем легко убедиться, сопоставляя разработкудраматургами XVII–XVIII века античных сюжетных схем. Например, можносравнить Формиона из одноименной комедии Теренция со Скапеном из«Плутней Скапена» Ж.-Б.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
