Диссертация (1101920), страница 42
Текст из файла (страница 42)
образных моделей. Е.А. Нагродская настойчиво соединяетмотив готического ужаса и страха с обыгрыванием современных символистскихмифов. Показательно в этом отношении уже название рассказа − «НевестаАнатоля», которое не может не отсылать нас к символистским ожиданиямприхода «Девы Радужных Ворот». Мистики в «Балаганчике» Блока ожидаютприхода Смерти, Пьеро «ждет свою Коломбину, «аргонавты» надеялись напроявление Вечной Женственности в образе Прекрасной Дамы.
А у Нагродскойдве женщины ждут прихода Вечного Жениха, которому не суждено появиться.Так исподволь писательница же «разоблачает» иллюзорность символизма, ведь унее не мужчина ждет прекрасной невесты, а наоборот, две безумные,заражающие друг друга сумасшествием женщины, ждут призрачного жениха иуже его видят: «Вот он верхом переплывает реку, выехал на берег…»502.Для символизма был важен приход Вечной женственности, которая501502Там же. С. 136.Там же.
С. 138.208преобразит и облагородит земное существование. Здесь же снова происходитподмена: уже «вечные невесты» ждут появление мужского духа (Логоса?),который их покинул навсегда. А то, что в этом рассказе явно обыгрываетсяпонятие «Вечной невесты», дает понять следующая реплика одного изперсонажей: «Это такое частое явление – вечная невеста, ждущая жениха! –говорит княгине зять. – В каждом сумасшедшем доме найдется несколькотаких»503.Надо заметить, что Нагродская предложила свой, «женский вариант»готики.
В современном литературоведении уже нашла свое обоснованиетрадиция выделять женский готический роман, который берет свое начало взападной литературе конца ХVII в. и до сих пор остается там популярнымжанром. «Женская готика – это жанр, обращающийся к женщинам иотражающий их тревоги, переживания и страхи.
Утверждая право каждойженщины на приобщение к духовной силе и сохранение своей индивидуальности,женская готика вступает в полемику с патриархальной ментальностью <…>»504.И хотя в процитированной статье к русской готической традиции автор относиттолько писательницу ХIХ в. Е. Ган и нашу современницу Н. Садур, эти интенциилегко обнаруживаются и в произведениях Е.А.
Нагродской.Современные литературоведы рассматривают произведения женскогоготического жанра как «платформу для обращения к специфически женскимпроблемам и критики положения женщин с социальных и феминистскихпозиций» 505 . И Нагродская, по-видимому, сочла, что готика поможет ей врешении вопросов, которые волнуют женщин.
«Женщины обращались к жанруготики главным образом потому, что поэтика и комплекс идей готического романаоказались созвучными специфически женскому представлению о себе» 506 , аНагродская Е.А. Невеста Анатоля. С. 132.Новикова Т. Нина Садур и женский готический роман // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9:Филология. 2012. № 3. С. 49–50.505Там же. С.
37.506Там же.503504209«женская готика помогает женщинам обрести независимость и утверждаетприоритет их личности»507, как справедливо заметила Т. Новикова. Ужеупоминалось, что писательница практически во всех своих произведениях«исследует» феномен феминизма и для этого удачно воспользовалась «женскойготической традицией».Обращение Нагродской к сфере ужасного определило и наличие темывампиризма в ее творчестве. О «бытовом» женском вампиризме говорилось вышев связи с рассказом «Чистая любовь».
Но впрямую образ вампира появляется врассказе «Материнская любовь», что явилось, в свою очередь, проявлениемготической традиции, причем, вероятнее всего, опиралась она на западныеобразцы, а не на повесть А.К. Толстого «Упырь» (1841), которая была создана вромантическом духе. Толстой, обращаясь к фантастике, пытался главнымобразом устрашить, поразить воображение читателя и предостеречь его отжелания проникать в область неведомого. У писателя XIX века местом действиячастично является Италия, столь важная для творчества Нагродской в целом (иважная для готической традиции в том числе), однако здесь писательницапредпочитает поселить своих героинь в провинции, заменяя таинственный замокотдаленной усадьбой, которой владеет баронесса немецкого происхождения.Поэтому в данном случае можно говорить о прозаизации готического топоса: домпредставляет собою всего-навсего длинное двухэтажное здание, лишенное какихбы то ни было архитектурных украшений.
Общим у Толстого и Нагродскойможно признать разве то, что их вампирами оказываются женщины: у ТолстогоСугробина сосет кровь своей внучки Даши, у Нагродской, наоборот, юноесоздание 6 лет питается кровью своей матери и гувернанток. Вероятно, свою рольсыграла и «таинственная повесть» И.С. Тургенева «Призраки», где вампиршейстановится призрак Эллис, постепенно насыщающийся кровью героя.В западной же традиции, начиная с «Леноры» Бюргера, «Коринфской507Там же.
С. 38.210невесты» Гете, «Жюльетты» де Сада вплоть до «Вампира» В. Полидори и«Дракулы» У. Стокера508(все эти произведения могла знать Нагродская),вампирами выступают главным образом мужчины. Возможно, что Нагродскойбыл знаком также роман итальянского писателя, принадлежавшего кнаправлению веризма, Луиджи Капуана «Вампир» (1904, 2-е изд.
– 1907), вкотором автор, стремясь к объективному описанию фактов, проявил «научныйподход» к проблеме вампиризма, который рассматривался им как галлюцинация,хотя некоторый скептицизм у итальянского автора в отношении этой версии всетаки присутствовал.Следует указать, что Нагродская выступает со своими «готическими»произведениями в эпоху «переоценки ценностей», когда все подвергаетсяпереосмыслению.
Поэтому она сохраняет лишь внешнюю готическуюатрибутику. В готическую традицию вписывается мотив предсказания.Используя его, авторы готических романов интриговали читателя, в то же время,ограничиваясь намеками и недомолвками, сохраняли тайну вплоть до самогоконца. Гувернантку у Нагродской о предстоящих событиях «информирует»буфетчица на станции, говоря о том, что в Грабенгофе происходят странные вещи:служанки и гувернантки заболевают сразу же по приезде туда, а двое даже умерли,при том что «старухам ничего не делается»509. Значима и таинственная атмосфераместа, где будет разворачиваться действие: старые покрытые снегом развесистыедеревья вокруг дома рождают особую тишину, лакей одет в темную ливрею,гувернантка проходит в гостиную через тесный зал, озаряемый трепетом свечей.На вампирическое «происхожение» дочки баронессы Грабенгоф Минночкисразу же указывает ее облик: «Она была необыкновенно худа, ее руки и ногибыли похожи на паучьи лапки.
На этой скелетообразной фигуре сидела большаяголова с мертвенно-бедным лицом. Большой рот с тонкими губами был, наоборот,ярко красен, при улыбке он растягивался». Больше всего поражают508509Подробнее см.: Maiello G. Vampyrismus v kulturnich dejinach Evropy. Praha, 2005.Нагродская Е.А. Материнская любовь // Нагродская Е.А. У бронзовой двери. С. 220.211новоиспеченную гувернантку ее уши: «Очень большие, оттопыренные, тонкие –они напоминали крылышки летучей мыши»510, − и то, что она впилась жаднымпоцелуем в ее щеку. Смущает героиню и то, что после предлагаемого матерьючая она каждый вечер буквально валится с ног и спит беспробудным сном, послекоторого встает уставшей, а на шее у нее появляется красное пятно.Однако задача Нагродской заключается не в том, чтобы поразить читателя.Её цель − развенчать миф о безраздельной материнской любви – этом «святом,всепоглощающем чувстве» 511 , которое может привести к тому, что мать будетуничтожать людей вокруг только для того, чтобы ее дитя процветало.
Поэтомуона и избирает сюжет о дочери-вампире, которой сначала отдает кровь еесобственная мать, почти погибающая в результате от малокровия и поэтомуприглашающая в дом все новых и новых гувернанток. «Свою (кровь. – Л. И.) яей отдала всю, я едва жива. Если я ее накормлю еще хоть раз, я умру! А если яумру, кто о ней позаботится?» 512 − взывает она к состраданию нанятойвоспитательницы.Писательница в образе матери, одновременно эгоистки и жертвы,воплощает идею душевного уродства.
Е.А. Нагродская пишет о первомвпечатлении, которое произвела на гувернантку хозяйка дома: «Едва я взглянулана баронессу – все мои тревожные мысли развеялись и заменились жалостью кэтой милой ласковой женщине, такой болезненной и слабой, с нежными и словноиспуганными глазами». А когда она заговорила о своей Минночке, героиня «быларастрогана – эта нежная материнская любовь преобразила ее черты и сделала еепочти красавицей в эту минуту»513. Но по мере развития сюжета становится ясно,что под красивой внешностью матери скрывается уродливая душа, требующаяжертв от других: она подмешивает снотворное в вечерний чай с тем, чтобыТам же.
С. 223. Известно, что, согласно поверьям, мертвец, выходящий из могилы, чтобынапиться крови спящих людей, чаще всего предстает в облике летучей мыши.511Там же. С. 228.512Там же.513Там же. С. 222.510212гувернантка крепко заснула, а потом приводит в спальню свою дочь,оправдываясь так: «Моя дочь, бедный ребенок, умрет с голоду... Ведь она можетпитаться только человеческой кровью...» 514 . Таким образом, возвышенноематеринское чувство приобретает уродливый извращенный характер. Иписательница являет нам свое понимание того, что красота и уродство могутсосуществовать в человеке нераздельно, что прекрасное может превратиться вужасное, даже незаметно для самого носителя этих качеств.Но было бы неверно думать, что Нагродская хочет принизить материнскуюлюбовь, напротив, она очень высоко ценит материнские чувства.
Ради нихТатьяна в «Гневе Диониса» оставляет свою профессию. Матери, дурновыполняющие свои обязанности, явно порицаются писательницей. И этопрочерчивают границу между нею и ярыми феминистками. Она хочет видетьлюбящих матерей, но материнская любовь не должна переходить в крайность.Нагродская очень четко ощущает опасность крайнего проявления чувств, тубездну, в которой человек теряет свои нравственные качества.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
