Диссертация (1101920), страница 44
Текст из файла (страница 44)
Значит, идите вы в пятницу на Пантелеймоновскиймост…»523.Явно,чтозамыселпроанализироватьписательницысуществованиелюдей,былиным.которыеОнастремиласьпринужденыжить«цивилизованно», т. е. убого, скудно и скучно, подчиняясь невесть кемвыдуманным правилам. Из этой цивилизации они и хотят сбежать в «Клубнастоящих». Уже само название рассказа начинает звучать иронично, когдачитательпонимаетопасностьиужасэтой«настоящности»,котораявыворачивает наружу изнанку человеческой души.Гранью, соединяющей потусторонний и этот мир, является зеркало,которое еще с эпохи романтизма было знаком двойственности. Вот и герой,имеющий имя Маркел здесь, превращается там в Марселя (хотя домашние егоиногда так называют и здесь, что и свидетельствует о «совпадении» обоих миров).Но здесь он Марсель фальшивый, а там – настоящий.
Как в зеркале всеотражается так же, но не совсем точно, так и герой по-разному воспринимаетсебя в двух пространствах. Марсель смотрит в минуты отчаяния на себя в зеркалов своей квартире и понимает, что все его существование – «какая-то полнаябессмыслица, а все окружающие и он сам что-то делают и говорят, совершенно522523Грачева А.М. Указ. соч. С. 574.Нагродская Е.А. Клуб настоящих // Нагродская Е.А.
Сны. С. 180.218неизвестно почему и отчего. Ведь стоит только посмотреть на все в зеркало…»524.В фантастическом, ирреальном мире тоже состоится его встреча с зеркалом, ведьему предлагают: «А теперь я прошу вас сказать мне все-все, что у вас на душе,все ваши мысли и чувства – все, что вы таите в себе, все, что не можете доверитьсамым близким. Те мысли и ощущения, что являются у вас рядом собыкновенными, – словно отражение в волшебном зеркале»525.По сути, в рассказе происходит встреча человека с самим собой.
Недаромименно в зеркале maman и жена Маркела практически становятся неотличимыдруг от друга (а их действительно максимально «сближает» тяга к роскоши истяжательству). И зеркало это вовсе не «волшебное», если под «волшебством»понимать что-то возвышенное и преображающее, а «расподобляющее»,выводящее наружу отвратительную суть вещей: «если долго смотреть в зеркало– все начинает заволакиваться туманом, и кажется, что там не гостиная, ааквариум с мутной водой, в которой вокруг большой каменной пирамиды плавает,извиваясь, крупный черный головастик, а лицо пирамиды (пирамида имеет лицово всю обращенную к нему сторону) – улыбается, причем видны десны смелкими зубами, щеки выпячиваются, а нос опускается на верхнюю губу»526. Тоесть возникает прямо-таки лицо ведьмы. Так рождается ощущение сплошнойфальши в отношениях между близкими людьми, с которыми нельзя говоритьдаже о самом простом, ибо всегда чувствуешь подвох и обман.Марсель-Маркел хочет понять, где же он истинный − в реальном или вфантастическом мирах.
И если учесть, что ему это практически не удастся, томожно сказать, что у каждого есть не то чтобы двойное, но даже тройное и т. д.дно. Следовательно, Нагродская утверждает «многосоставность» человека.Человек «вступает» в зеркало и оказывается в обратном, перевернутом мире, гдеесть наконец возможность понять, кто есть кто. Герой хочет изучить себя до524525526Там же. С. 153.Там же. С. 183.Там же. С. 153.219кончиков ногтей, а на самом деле лишь теряет себя. И это происходит потому, что,находя себя в фантастическом мире уродливого и исковерканного, онобнаруживает, что лишен человеческого начала.Человек и его восприятие в собственных глазах и глазах других – вот цельэтого рассказа. Нагродская показывает, что человек, живущий по законам этогомира, следующий норме, становится примитивным.
От него требуется толькосоответствовать принятым правилам: Маркел Ильич «получал жалованья всегосто рублей в месяц, а они с женой проживали двадцать тысяч в год», поэтомуmaman с женой «хотели, чтобы к известным годам он сделался действительнымстатским и получил “пост”»527. Однообразные требования давят на него, большевсего хочет он вырваться на свободу. Но он уже настолько измучен, искалеченнравственно, что не может понять, что же ему делать, когда он оказывается вфантастическом мире.
Его растерянность Нагродская раскрывает постепенно:сначала герою очень понравился прекрасный мир, куда он попал, он«почувствовал такую легкость, свободу, такое веселье, что не мог усидеть, онрадостно взвизгнул и заскакал по комнате…»528. Так же «свободно» ведут себя иостальные, обнаруживая в себе то, что Эрик Берн назвал «внутреннимребенком» 529 . Но в данном случае «внутренний ребенок» не веселый малыш,обнаруживающий все то положительное, что заложено в нем природой, аобиженный на всех и вся взрослый, только притворяющийся «человекомиграющим» (Й.
Хейзинга), а на самом деле обнажающий порочное и злое, чтоглубоко в нем сокрыто. Происходит то, что почувствовал Маркел, глядя нависящий в «Клубе» на стене портрет: «Прекрасное соблазнительное тело», налице которого маска, изображавшая голову свиньи, «делалось наглым,отвратительным и страшным»530.Там же. С. 148.Там же. С. 185.529См.: Берн Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений.Киев, 2004.530Нагродская Е.А. Клуб настоящих. С. 171.527528220Нагродская рисует достаточно жуткую картину «веселого» пребывания в«Клубе настоящих»: три девушки в фижмах, кружевах и лентах, с моднымиприческами,говорятодновременно,хором,взвизгиваютихохочутбезостановочно, известный психиатр «работает» лакеем, молодой человек,выдает себя за юродивого, просящего копеечку, одетый в римскую тогу господинизображает памятник эпохи Юлия Цезаря и т.
д. Но особенно дико выглядит«веселый» ужин: юродивый «ползал под столом, профессор и какая-то пожилаядама прислуживали гостям», Маркела кормили с ложечки, повязав на шеюсалфетку и т. п. Но самое показательное в уродливости происходящегозаключается в том, что упомянутые выше три девушки-заводилы не имеютникакого отношения к «настоящим» посетителем клуба, они наняты и получают«большое жалованье»531 за свою игривость – явная аллюзия на приглашеннуюкапитаном пару влюбленных, призванную услаждать взоры пассажиров пароходав «Господине из Сан-Франциско» И.А. Бунина.Но вскоре Маркел Ильич начинает понимать, что и потусторонний мируправляем, что и там существует руководство, тоже есть регламент, которомунадо подчиняться.
Ведь недаром у провожатой в мир «свободы» на поясе виситарапник, и он в разговоре с нею почувствовал себя нашкодившим гимназистом ибезропотно «повиновался» 532 . Для того, чтобы показать, что в обретенномМаркелом «настоящем» мире действуют те же самые «свинские» законы,Е.А. Нагродская прибегает к уже упоминавшемуся выше, знаковому образусвиньи: «…в комнату вошла высокая стройная женщина. Одета она была вчерное бархатное платье, расшитое золотом, а лицо ее скрывала маска в видесвиной головы»533.
Постепенно посетители «клуба» обнаруживают все большуюстепень своей несвободы, хотя им иногда и удастся высказать то, что онитщательно531532533скрывают(так,«важноеТам же. С 199.Там же. С. 187.Там же. С. 182.221сановноелицо»рьянобалуется«ультрарадикальными речами» 534 ).
Но все же в большинстве своем онистановятсяуродливыми,примитивнымиинизменнымисуществами,руководствующимися инстинктами. Следовательно, и желанный иной мир неявляется безопасной гаванью, раем, обретенным счастьем. Напротив, здесь людиоткрыто проявляют свою бездуховность. В отличие от других произведений сфантастическим сюжетом, в этом рассказе потусторонний мир выявляет темныеглубины человеческих душ, он «действует» как уродливая копия этого мира,только, может быть, еще более ужасающая. Нагродская не стремится утешитьчитателя верой в существование «нездешнего» мира, где все живут просто,гармонично и упоительно, а предупреждает об опасностях, которые имеются всамой природе человека, не умеющего справляться с безграничной свободой.ЗамыселНагродскойоказываетсяглубже,чемможнобылобыпредположить.
Ведь если бы она просто показала, что герой, идя в инойпрекрасный мир, раскрепощается и там находит свое счастье, то это было быповторением многих романтических схем. Писательница же где-то дажедискредитирует этот романтический прием – вскрывает его иллюзорность издесьсмыкаетсясмодернистскиммироощущением.ВедьчеловекЕ.А. Нагродской не знает, где его подлинное место, где он может найтипристанище. Но оттрадицийрусскойлитературы она воспринимаетгуманистическую интонацию: она не осуждает своего героя, а сочувствует ему.Интересен и мотив сумасшествия в трактовке Е.А. Нагродской. Мысль отом,чточеловека,которыйхочетсамоидентифицироваться,сброситьсоциальную маску и различные чуждые наслоения, не нова.
Такой мотивразрабатывался и Чеховым («Палата № 6»), и Андреевым («Призраки», «Мысль»и др). Нагродская образом Маркела тоже «объясняет», что если человекчувствует себя свободным, то его объявляют безумным. На самом делесумасшедшими и безумными являются те люди, которые рядом с героем, ведь534Там же. С. 190.222они требуют от него бесконечного подчинения, являясь, по сути, палачами.Изуродовав душу человека, они лишают его последних сил. Таким образом,идеей Нагродской становится мысль о значимости именно свободы внутренней,которой человеку необходимо добиваться и которую он может приобрести, какей казалось, в масонстве.
Она хотела дать человеку силы жить в этом мире,убедить его, что он должен взять на себя ответственность за свои дела и поступкии уметь адаптироваться к действительности. Поэтому она и уверовало вмасонское учение, что с его помощью человек может, по ее убеждению, найтисилы жить, не уповая на избавление с помощью других или мистического чуда.Следует указать и на знаковое название моста, который переносит героя виную реальность – Пантелеймоновский мост. Он действительно существует вПетербурге.
Но писательница именно его делает «действующим лицом» рассказа,ибо святой Пантелеймон – покровитель больных. Нагродской нужно показать,что человек иногда уходит в мир болезни, мечты, сумасшествия для того, чтобыудалиться из разочаровавшего его мира. Человек погружается в «болезнь», чтобына него обратили внимание, посочувствовали ему – ведь иначе он никому ненужен и не интересен.Нагродская, как и полагается в фантастических сочинениях, не дает нампонять,чтоМаркелутолькопригрезилось,ачтоосуществилосьвдействительности. Но основная идея прочитывается: герой хочет вырваться изэтого мира, хочет освободиться, но свободы он так и не получает. Подлиннойсвободой обладает только уродец-скрипач Клим, уродство которого, когда ониграет на скрипке, преображается в красоту – «гордую, чистую, победную»535.
Вего уста автор вкладывает знаменательные слова: «Я всегда настоящий, я неменяюсь в отражении. Я есть то, что я есть. <…> Я не боюсь своего отражения,потому что оно одинаково с моим “я”» 536 . Это означает, что искусство, поНагродской, может сделать человека свободным, что оно дарит ощущение535536Там же. С.
193.Там же. С. 194.223красоты и счастья. По мысли писательницы, творчество не может бытьрационально: если художник, «нагородив всякой фантастики», вдруг объяснит«ее самым обыкновенным образом»537, исчезнет весь аромат, вся магияпросветления, которым человек обязан искусству.Таким образом, можно оспорить вывод Грачевой о том, что Нагродская вэтом рассказе создала иллюстрацию к теории Фрейда. Возможно, такая трактовкаученым была предложена потому, что литературоведу захотелось обнаружитьноваторские идейные импульсы именно в беллетристических текстах. Носводить только к такому пониманию смысл рассказа нельзя. Е.А. Нагродскуюинтересует человек, который мечется, который не знает, где ему обрести покой икак ему найти свое место в мире.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
