Диссертация (1101920), страница 48
Текст из файла (страница 48)
В нем – одинокая вдова на кладбище.И это знак того, что героиня останется одна, а обоим уготовано в конце кладбище.Сюжет рассказа говорит о том, что прекрасные люди часто оказываютсянежизнеспособными. Они не в состоянии сопротивляться давлению со стороныфальшивого мира. И для людей, которые не способны вести обычноесуществование, смерть становится избавлением и высшей ценностью. Именносмерть оказывается вечным счастливым сном: «И повезло тебе, Ваня! Снитсятебе сон… там ведь один большой, прекрасный сон…» 572 .
Следовательно,героиня надеется, что их выдумка в том, другом мире станет явью. Аостающимся на земле она посылает проклятие: «Снитесь себе сами», − ибо дляжестоких и алчных эта жизнь и есть сон, они не способны выйти за пределыкруга «железного предначертания». Так, творчество Нагродской неожиданносмыкается с концепцией счастливых сновидцев Ф. Сологуба и его идеей смертиизбавительницы.
В такой сюжетной развязке можно увидеть перекличку и сДостоевским. Его герои-мечтатели также не в состоянии были осуществить своижелания в реальной жизни. И в общем – так же обречены. Но Нагродскаяубеждена, что сон и мертвый сон, в том числе, − не выход, а только иллюзияосвобождения, который рано или поздно должен продемонстрировать своюнесостоятельность. У Серафимы и Вани отняли возможность пребывать виллюзорном мире.
И писательница дает понять, что человек не может житьтолько в мире иллюзии, где царит лишь прекрасное и чудесное. Он рано илипоздно вынужден вернуться в свою обычную жизнь, которая требуетсопротивления и твердого жизненного стержня, что она сама обрела в масонстве.572Там же. С. 41.239ЗаключениеУже можно считать мнением, утвердившимся в литературоведении, что«беллетристы и писатели второго ряда нередко оказываются подчас более чуткик новым веяниям» 573 , чем гении эпохи. Еще более определенно, и ужеприменительно к Нагродской, высказалась А.М.
Грачева: «Проанализированныепроизведения Е. Нагродской <…> являются лишь отдельными частнымипроявлениями нововведений, осуществленных беллетристикой 1910-х годов.Осуждаемые критикой тех лет остросюжетность, использование образа-маскинельзя всецело сводить к “скатыванию” от благородного идейного реализма внизины бульварщины»574.
Заметим, что ничего подобного автор статьи не говоритприменительно к творчеству А. Вербицкой, хотя и указывает, что в еепроизведенияхнаблюдалосьопределенноеидейноеноваторство.Нопарадоксальное «использование переосмысленной концепции» О. Вейнингера,соединение «женского вопроса» с «отдельными положениями философии Ницшепри исследовании взаимоотношений между полами»575 оказалось осуществимолишь в творчестве Нагродской.В то же время автор некролога о Нагродской указал, что книгиписательницы «лишены того спокойствия, объективности, стремления кудаленным целям, которые являются одними из признаков большой литературы.Они слишком злободневны, слишком пристрастны к вопросам ее времени. <…>В них много места отводилось всему, что волновало тогдашнее общество <…>576. Следовательно, вопрос о месте произведений писательницы в панорамелитературной жизни России нельзя считать окончательно решенным, хотя ужеБаркер Е.Н.
Дионисийский символ Серебряного века: творчество Л.Д. ЗиновьевойАннибал: Автореф. дисс. … канд. филол. наук. СПб., 2001. С. 20.574Грачева А.М. Русская беллетристика 1900–1910-х гг.: идеи и жанровые формы // Поэтикарусской литературы конца XIX – начала ХХ века. Динамика жанра. Общие проблемы. Проза /Под ред. В.А. Келдыша, В.В.
Полонского. М., 2009. С. 578.575Там же. С. 562, 566.576Возрождение. 1930. № 1814. 21 мая. С. 2.573240ясно, что рассматривать ее творчество исключительно в рамках женскойлитературы начала ХХ в., невозможно. Оно явно соприкасается с ведущимиидейно-художественными тенденциями литературного процесса начала ХХ века.Но интерес Нагродской именно к «женскому вопросу», выдвижение на первыйплан героини, обладающей мощным духовным потенциалом, полемичность поотношению к феминистским проектам и гомоэротическим утопиям делаетпродуктивным сопоставлениезаметныхпредставительницее творчества с произведениями наиболееженскойлитературы–принадлежащейкреалистическому крылу Е.П.
Летковой, писательниц-модернисток З.Н. Гиппиус,А. Мирэ, Анны Мар, Л.Д. Зиновьевой-Аннибал, популярных, так называемых«королев бульвара» Л.А. Чарской и А.А. Вербицкой, а также «создательницы»оккультных романов В.И. Крыжановской. Ареал «женской прозы» потребовалобращениякновейшимметодологическимнаработкамсовременноголитературоведения (например, гендерным), что помогло новому освоениюкритической и литературоведческой рецепции ее наследия.Крометого,Е.А. Нагродскаяверноуловила«веяние»энтелехииСеребряного века – античность. Актуализация античных мотивов в ее творчестветакже рассмотрена в контексте общего античного дискурса в литературе даннойэпохи,длячегобылипривлеченыпроизведенияД.
Мережковского,И. Анненского, О. Мандельштама, Вяч. Иванова, Н. Бахтина, К. Вагинова,М. Цветаевой, что позволило уловить своеобразие писательницы. Опираясь навосприятие античности и её моделирование в наследии Ф. Ницше и Вяч. Иванова,писательницапопыталасьобнаружить«многосоставность»человеческойличности и таким образом реализовала свое представление о художественнойантропологии, т. е.
о своих взглядах на психологию и предназначение человека вмире.В романе «Гнев Диониса» она ярко и занимательно «расшифровала»популярные в начале ХХ в. философские учения Ф. Ницше и О. Вейнингера,преломив в сложных любовных коллизиях существенную и актуальную для тех241лет проблему дионисийского и аполлонического начал. Нагродская создала образ«новой женщины», свободной от условностей ветшающей морали, но в то жевремя сохраняющей главные гуманистические ценности, выработанныеобществом на протяжении веков.
Писательница хотела помочь человеку небояться самого себя, своей потаённой сущности, своих самых «неправильных»интимных переживаний и устремлений, признавая их право на существование. Вромане «У бронзовой двери» Е.А. Нагродская продолжает развивать ихудожественно «анализировать» идеи, которые уже звучали в «Гневе Диониса».Но здесь она доводит их до логического завершения и обнаруживает ихоборотную сторону. Автор открыла читателям способность дионисийскогоимпульса трансформироваться в нечто уродливое, двойственность самогопонятия «красоты» и сделала вывод, что «третий пол», андрогинность, накоторую уповали Вяч. Иванов и круг Мережковских, не выход. Темадионисийскогобезумия,имеющегоисточникомплотскоеисступление,развертывается в рассказе «Кошмар», где показано, как дионисийская страсть,отнюдь не являющаяся «правым» безумием, на ее взгляд, овладевает всемсуществом человека, по сути, превращая его в настоящего маньяка.
Дляписательницы это злое наваждение, делающее человека полностью беззащитнымперед «злым духом» похоти.Вромане«Злыедухи»Е.А. Нагродскаядаетхудожественную«иллюстрацию» ницшеанской «воле к власти», которую жаждет обрести человек,поставивший перед собой определенную цель и прибегающий для этого кпедалированию дионисийского, стихийного начала в любовном чувстве ифеминистской фразеологии. И вместо воспевания красоты как неотъемлемойчастидионисийскогокультаиодобрительныхсловвотношениипредставительниц феминистского движения, которые пропагандируют новыевеяния, она живописует отрицательных героев, являющих собой уродливыеискажения первоначально позитивных программ.
Нагродская воспользоваласьготической традицией, поставив в центр повествования злодея, играющего242людьми, разрушающего их судьбы. Одновременно писательница нарисовалаосуществление и самостановление Духа красоты, чистоты, непорочности,реализованноевобразеглавнойгероини,происходящеевусловияхвсепроникновения злого начала и, казалось бы, торжества Духа зла.Одной из характерных и оригинальных черт творчества писательницыявилась пропаганда ею в художественной форме масонских идей, которые, как ейкажется, способны преобразовать дионисийскую любовь в святой и духовныйсоюз двоих. Не следует думать, однако, что масонская идеология Нагродскойявляется реализацией той масонской линии, которая часто интерпретируется какпопытка захвата власти над миром. Писательницу привлекает гуманистическийсмысл масонства, способный «излечить» человека от слабостей, освободить егоот порочных намерений.
Несомненным достоинством ее книг с масонскойпроблематикой является то, что они показывают несостоятельность рядаукоренившихся в общественном сознании ложных стереотипов об учениимасонов. Для Нагродской предельно важно дать убедительное доказательствоприоритетности для масонской картины мира категорий блага, света,добродетели, во многом пересекающихся с православной традицией. Это делаетее как представительницы российских масонов произведения очень актуальнымии продуктивно стимулирующими духовные поиски.Ее масонские произведения можно причислить к жанру «идеологическогоромана» (в терминологии Б.А.
Энгельгардта577), поскольку в них всегдаобнаруживаются ответы на вопросы «куда идти», «чего искать», «в чем лежитистина», «как правильно поступать» и т. п. Но признаки идеологического романау Нагродской соединяются с элементами авантюрного жанра. Писательницаподхватывает традицию авантюрного романа, который существовал в русскойлитературе ранее, но был маргинальным жанром.
Она прибегает к доходчивомуи занимательному сюжету, но все же идейный стержень для нее остается главным,См.:Энгельгардт Б.М. Идеологический роман Достоевского // Ф.М.Достоевский. Статьи иматериалы. Сб. II / Под ред. А.С.Долинина. М.-Л., 1924.
С. 71-109.577243и в итоге мы видим борьбу разных сил за души людей. При этом «масонскийракурс» рассмотрения жизненных ситуаций расширяется, и постепенномасонские смыслы прочитываются все более отчетливо. В диссертации показанадинамика развития «масонской мысли2 Нагродской от произведения кпроизведению.В рассказе «Аня», этой «семейной мелодраме», по определению автора,апеллируя к понятию «женской вины», писательница находится в самом началесвоего движения к масонскому творчеству: она только еще предвидит, какиетрудности предстоит преодолеть людям, обладающим масонским потенциалом.Ярким примером авантюрного поворота событий служит роман «Борьбамикробов», в котором корыстолюбивые хитрецы охотятся за имуществомбогатой наследницы и все действие сопровождается элементами борьбы,коварства, возникают преследование, убийства и т.
п. В центре авантюрныхпроизведений Е.А. Нагродской – образ человека, который стремится поднятьсясо «дна» общества и проникнуть в высшие сферы. Это требует от него сделки ссовестью, он старается во что бы то ни стало выжить и добиться искомой цели.Но читатель всегда чувствует, насколько Е.А. Нагродская дорожит христианскойверой, которая для нее становится важной нравственной нормой и даже являетсялучом надежды в бездне человеческого падения. Эта высота нравственногоначала выступает как альтернатива проискам авантюристов и даже может помочьим избежать духовной гибели.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
