Диссертация (1101920), страница 21
Текст из файла (страница 21)
Толстого, составившими фундамент его «Крейцеровой сонаты» и откровенновыраженными в послесловии к этому произведению, которое прозвучало какстрастная проповедь целомудрия.Читателю становится ясно, что Тамара воплощает негативные стороныфеминизма, доведенные до абсурда: мужчины женщинам не нужны, онапредлагает от них избавиться. И хотя не она произносит сакраментальные слова:«Девочек будет оставлять, а мальчиков топить»247 (этот провокационный вопросзадает ей Чагин), но по сути она развивает именно эту идею.
Тамара, безусловно,245246247Там же. С. 36.Там же. С. 101.Там же. С. 102.100и сама по себе является важным для писательницы персонажем, поскольку ейнужно показать, как опасны эти крайности. Для обрисовки грядущей опасностиНагродская использует даже элементы жанра утопии, перерастающей на нашихглазах в антиутопию. Мечтая о «царстве равных»248, что само по себе прекрасно,Тамара считает, что оно будет устроено следующим образом: «женщины будутпользоваться мужчинами», а мужчины будут «идти к женщинам в рабы» 249 .Иначе говоря, она предлагает женщине занять то же самое место, которое сейчасзанимают мужчины, просто поменяться ролями: вместо патриархата установитьматриархат.
Следовательно, ни о каком прогрессе речи не идет.Е.А. Нагродская выражает несогласие с этими крайними взглядами и непрекращает искать выход из сложного положения, в котором и в социальном, и вморальном отношении находится женщина. Можно сделать вывод, чтописательница занимает трезвую, взвешенную «срединную» позицию: она хочетосвобождения женщин, она хочет, чтобы женщина избавилась от чувства вины,чтобы она перестала выполнять только функцию исключительно хранительницысемейного очага, чтобы она вышла на простор духовных исканий.
Но она не хочет,чтобы освобождение женщины выливалось в ненависть к мужчинам, в то, чтобыиспользовать мужчин в своих интересах. Для Нагродской очень важносотрудничество людей вне зависимости от принадлежности к тому или иномуполу. Для нее важен призыв к совместным действиям, а не замена власти мужчинв патриархатном обществе женской властью.В романе присутствует и система двойников, что говорит об «учебе»Нагродской у Достоевского.
Двойником Чагина в романе является поэтПриклонский, который тоже является своего рода провокатором. Он провоцируетТамару на выражение своих крайних взглядов на феминизм. Приклонскийделится с ней идеей: «Я хочу написать большую поэму. Мужчина с широкимвзглядом… У него огромная задача…Он будет любить не одну, а всех женщин…248249Там же. С. 101.Там же.
С. 102.101женщины будут приходить туда добровольно и преклоняться перед ним, какперед своим властелином»250, − понимая, какую реакцию вызовут у нее его слова.Он провозглашает свободу как разнузданность, и естественно, что Тамара, как ипрежде, отвечает на это крайне глупо, таким образом, разоблачая поверхностновоспринятую феминистскую идеологию в ее крайних проявлениях. Можносчитать, что в ней торжествует «злой дух» феминизма, который лишает еерассудительности и способности трезво оценивать положение вещей.Еще более сложной фигурой в романе оказывается Ремин, которыйсимволизирует двойственность любви. Здесь обнаруживается мастерствоЕ.А.
Нагродской, которая прибегает к красочной детали для подтвержденияпротиворечивости Ремина: «Ремин остался неподвижно стоять у камина, частьюосвещенный красным пламенем, частью совершенно черный – словносуществовала одна половина Ремина, материализованная каким-то медиумом, адругая половина витала где-то во мраке»251. Писательница тщательнопрорисовывает душевный портрет Ремина, давая читателю понять, что«красный» и «черный» означают два совершенно разных начала – дионисийскоеи аполлоническое. Его неудержимо влечет к Варваре, что говорит опревалировании дионисийской формы любви. Но, как и Варвара, он способенвзвешенно оценить сущность своего чувства: «Разве мое чувство было любовью?Любовь заставляет жить, а я словно умирал в ее присутствии (здесь он имеет ввиду присутствие Варвары.
– Л. И.)» 252 . Можно сказать, что он осознаетдионисийское начало в своей душе, которому противостоит аполлоническое,воплощающееся в любви к Дарье, которой он признается: «…мне не хочетсядумать о ней (Варваре. – Л. И.). Смешно… Но эти воспоминания меня угнетают,словно какие-то злые духи… Как раз обратное впечатление я чувствую вблизиВас»! Он ясно ощущает разницу между светлой духовной и телесной мрачной250251252Там же. С.
38.Там же. С. 111.Там же. С. 20.102сторонами любви и жаждет избавиться от наваждения «злых духов». Но это емуиз-за происков Чагина не удается. Итог, к которому приводит автор читателя,может быть сформулирован однозначно: сохранять людям высокий духовныйнастрой в мире «злых духов» весьма непросто.Как мы помним, Нагродскую упрекали еще при появлении в печати «ГневаДиониса», что она не может в своих произведениях обойтись без резонеров. Издесь ей кажется недостаточным «самопроявления» героев. В «игру» вновьвступает резонер, к каковым, несомненно, относится Мюллер (муж тетиВарвары). Как Латчинов в «Гневе Диониса», он в романе «Злые духи» тоже даетгероине возможность разобраться в человеческой природе: «Человек-с, ВарвараАнисимовна, состоит из души и тела»; «часто неудовлетворенность духапроисходит от неудовлетворенности тела»; «наверное, вам, Варвара Анисимовна,известны и обратные примеры, когда под влиянием тела-с, т.
е. телесных эмоций,люди забывали душу и совершали преступления. Самое главное – привести и тои другое в равновесие, а равновесие может быть только тогда прочно-с, когда Выодно всецело подчините другому…» 253 . Трудно сказать, является ли такоерешение способом избавить человечество от бед, но пока Нагродская не находитиного выхода. У нее всегда «в запасе» есть персонаж, который может просто идоступно объяснить то, что другим видится невероятно запутанным и сложным.Это, конечно, уступка «непроницательному» читателю, но следует помнить, чтонравоописательная форма романа требует такого довеска- разъяснения.Не менее важна и роль Мадлены (дочки хозяйки, у которой Таиса снимаеткомнату). Ее слова формулируют основную идею романа, заключающуюся в егоназвании: «Почти каждым человеком владеет его злой дух… иногда человекдобрый и вдруг сделает зло против своего желания! Это злой дух заставляет его»;«Злые духи всегда стараются войти в человека.
Притворяются ласковыми… Онипринимают всевозможные формы: и людей, и вещей, чаще всего денег…»254.253254Там же. С. 167–168.Там же. С. 136.103Значимым можно считать и образ Таисы – женщина доброй души. Поэтомуей и «поручена» роль обличительницы Чагина: «Вы, как злой дух, мучаетелюдей»; «Я видеть не могу Вас, хитрое, злобное животное, – потому чточеловеком не хочу Вас назвать» 255 ! Таиса разоблачает происки злодея.
Средиокружающих Чагина людей только она одна не поддается его влиянию, только унее есть «противоядие» от «злых духов». Ее противостояние Чагину можнорасценить как символическое столкновение Духа Зла и Духа Святости.Немаловажный намек содержится в ее словах: «Вы знаете, что я, как и вы,существо бесполое, и верно мы до смерти уж останемся девственными.Девственность считается таким высоким качеством, что я могу рассчитывать, чтомне все грехи мои простятся». И хотя Чагин пытается опровергнуть ее доводы иоправдаться, сняв с себя вину за собственные действия, ему это не удается.
ДухСвятости и чистоты побеждает Духа Зла.Сопоставляя образы злого искусителя и подлинного вестника истины,Нагродская высказывает важную мысль: «Зло всегда мелко само по себе. Дьяволсоблазняет святого, разрушает храм… Зло всегда мелко по своему существу, хотябы от этого происходили большие последствия, да мелко, как добро всегда велико,даже в мелких проявлениях»256.
Поэтому и возникает в конце объединение Таисыи Доры, которые и дальше будут нести светлую весть миру. Поэтому и завершаетроман следующая картина: «Варя восторженным взглядом смотрела в темныесводы собора и слушала, как билось ее сердце, как тихо, тихо потрескивалатоненькая свечечка перед образом Исаакия Далматского, а с площади неслисьвосторженные крики толпы и звуки: “Спаси, Господи, люди Твоя”»257.Таким образом, Е.А.
Нагродская в романе «Злые духи» нарисоваламасштабную картину осуществления и самостановления Духа красоты, чистоты,непорочности в сложнейших условиях всепроникновения злого начала. Можно255256257Там же. С. 246–247.Там же. С. 246.Там же. С. 263.104сказать, что Нагродская художественным, но и общедоступным языкомпопыталась воплотить идею Н.А. Бердяева о «новом типе святости», котораяпринимает на себя «всю тяжесть мировой сложности»258 и находит в себе силыпротивостоять злу до конца. Можно даже утверждать, что она художественнымисредствами доказала, что «“злой дух” – это своего рода аномалия. Истинноезначение концепта дух связано с позитивной активностью, с такими ценностями,как свобода, любовь, красота, добро, творчество. Именно эти качестваобеспечивают высокое положение духа в иерархическом мире ценностей»259.
Иносительницей таких ценностей у нее становится выполняющая почтивнефабульную роль Таиса. И не столь существенно, что ее столкновение сЧагиным воспроизведено «прямолинейно», как столкновение носителей двухпротивоположных этических систем. Типологически оно восходит к древнейшейантичнойтрадиции«жизнеописаний».Вразмышлениисовременноголитературоведа о структуре «Сравнительных жизнеописаний» Плутарха мынаходим цитату: в тексте историка «нашли свое место как герои с добродетелями,так и пороками.
Беря за основу воззрения Лосева по этому вопросу, позволимсебе сказать, что дихотомия “зло – добро”, лежащая в основе концепциибиографических персонажей, вынесена Плутархом также в тематическуюрубрику – сопоставление» 260 . Вот на таком древнейшем «сопоставительном»принципе и держится архитектоника романа Нагродской, которой было важнодонести мысль о необходимости быть нацеленным на борьбу со злом, насопротивление проискам темной силы «злых духов».258259260Подробнее см.: Бердяев Н.А. Дух и реальность. М., 2011.Попова Е.В. Указ.
соч. С. 54.Казанцева Г.В. Античная трагедия и античная биография (к проблеме этимологии ифункционирования термина «личность») // Художественная антропология: Теоретические иисторико-литературные аспекты: Материалы«Поспеловские чтения» - 2009.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
