Диссертация (1101920), страница 15
Текст из файла (страница 15)
«Моя страсть сильна,но моя любовь еще сильнее. Любовь моя нежная, преданная, верная» 173 , –говорит он. Безусловно, Старк сначала тоже страдает от своего чувственноговлечения к героине, но постепенно аполлоническое начало берет в нем верх надначалом дионисийским, и в итоге его поступки определяет глубокаяпривязанность к Тане, которая и знаменует собою, по Нагродской, подлиннуюлюбовь. Бесконечная забота Старка о Тане обусловлена аполлоническим началомего любви. Ради любви он согласился позировать Тане, пожертвовать собой ради171172173Нагродская Е.А.
Гнев Диониса: романы, рассказы. СПб., 1994. С. 65.Там же. С. 98.Там же. С. 79.70ее творчества, но искреннее чувство к героине не позволило ему остаться толькомоделью. Он ждет от Тани настоящей любви: «Тата, я не хочу, чтобы ты целоваламеня только потому, что я похож на какого-то натурщика Ботичелли...» 174 .Несмотря на то, что он прекрасно понимает, что чувство Тани к нему относитсялишь к категории физической любви и эстетического наслаждения, он все-такистремится к душевной близости с ней.
Другими словами, мечтой Старка являетсяницшеанский идеал «прекрасного равновесия» – синтеза аполлонического идионисийского начал.В романе есть еще один герой – муж Тани, Илья. Если Таню со Старкомсвязывает дионисийское начало, то есть полное основание полагать, что Таню иИлью объединяет начало аполлоническое.Мы видим, как безудержно отдается Таня нахлынувшему на нее чувству –страсти к Старку. Вл. Боцяновский отмечал, что они «некоторое время буквальногорят в огне охватившей их страсти (это одна из лучших страниц в романе)»175.Но свою настоящую любовь и искреннее чувство она полностью отдает Илье: «Ятеперь вижу, что не могу расстаться с Ильей, что жизнь моя без него не мыслима,Можно прожить без цветов и фейерверка, но без пищи и тепла непроживешь...»176.
Нагродская удачно пользуется метафорой, подчеркивая самоесущественное в отношениях между возлюбленными: «цветы», «фейерверк» –явления преходящие. Здесь они воспринимаются героиней как чувственноевлечение к Старку, как краткий миг любования и наслаждения. А «пища» и«тепло» – жизненно необходимые потребности человека. Соответственно, толькоистинно гуманные, гармоничные отношения с Ильей дают Тане возможностьпочувствоватьсебяпо-настоящемусчастливым человекомииспытатьбеспредельную любовь к жизни.Казалось бы, в героине читатель должен был увидеть пример «новой»,174175176Там же. С.
109.Боцяновский Вл. Указ. соч. С. 2.Нагродская Е.А. Гнев Диониса… С. 84.71«эмансипированной» женщины, соответствующей представлению Ницше осверхчеловеке, который не должен угнетать, обуздывать в себе дионисийскоеначало. И Таня действительно наделена характером свободной женщины,феминистки, отказавшейся от стереотипного поведения, ортодоксальных идей идогм, но вместе с тем она – человек, несомненно, нравственный. Например, привсех «дионисийских» проявлениях страсти к Старку она упрекает себя вневерности Илье, в ней говорит совесть, которая и заставляет ее задуматься надсвоим поведением. После смерти Ильи Таня будет жить вместе со Старком,возьмет на себя ответственность за их общего сына.
Дионисийское начало еелюбви трансформируется в чувство долга, заботу о любимых. «Я люблю теперьтебя как отца моего ребенка...»177, – говорит Таня Старку. В развязке романа онапредстает перед читателем женщиной не столько абсолютно свободной в своих«дионисийских» порывах, сколько истинно нравственной и благородной.Аполлоническое начало превалирует и в любви Ильи к Тане.
Егобескорыстная любовь проявляется в великодушии и понимании; Илья являетсядля Тани верной опорой и в искусстве, и в жизни. В отличие от Старка, часторевнующего Таню к творчеству, Илья не требует от нее постоянного присутствия;не являясь знатоком искусства, он не может давать ей полезные советы, но ондуховно поддерживает Таню, считая, что она должна заниматься любимым делом.Эту любовь можно назвать любовью-уважением, причем Таня поначалу не можетпонять и оценить благородства Ильи.
«Я не нужна, не нужна ему, он не зоветменя разделить с ним горе, пережить тяжелое время вместе»178, – огорчается она.На самом деле Илья оберегает Таню от жизненных неурядиц и суеты. Он самтянет жизненную лямку и предоставляет Тане возможность сосредоточеннозаниматься искусством.В романе есть еще очень важный момент. Когда Илья узнал о тайныхотношениях Тани и Старка, о ее беременности, то вместо истерики, скандала он177178Там же.
С. 197.Там же. С. 135.72спокойно реагирует на все: «– Что же делать, – после минутного молчанияговорит он, – в своих чувствах мы не властны, детка. Такая уж видно судьба – онвстает и делает несколько шагов по комнате»179. Илья скрывает свое душевноестрадание, не желая причинить боль любимой. Ради Тани он достойно принял то,что случилось, из-за этой любви он решил перенести все жизненные испытанияи вытерпеть всю боль, выпавшую на его долю. Перед глазами читателя предстаетпрекрасный образ уравновешенного, разумного, доброго человека. Он –реализация философской идеи Ницше о совершенстве аполлонического началабытия.Для того чтобы осмыслить взаимосвязь аполлонического и дионисийскогокак основу существа и существования человека, конкретную причину любвигероини к двум мужчинам совершенно разного типа, Нагродская включила вроман еще один образ.
Появившийся на страницах (писательница прибегла киспользованию «архаического художественного приема – введению в сюжетфигуры резонера»)180 Лачинов «выражает» теоретические воззрения автора. Оннеобходим, чтобы «прояснить» героине причину ее терзаний. Тата долго была нев состоянии разобраться в своей любви к двум мужчинам и обдумать своидальнейшие действия. Как Рахметов помогает Вере Павловне выйти иззатруднительного положения, так резонер Лачинов помог ей понять самою себя,изначальную неоднозначность ее женской натуры: «Нет, Татьяна Александровна,– вы мужчина. Что ж в том, что вы имеете тело женщины». И добавляет: «Старкбыл именно тем между мужчинами, чем вы между женщинами. Сильный,смелый, он имел женскую натуру – даже больше, чем вы» 181 .
По мнениюЛачинова, Таня – женщина с мужской страстью и натурой, а Старк – мужчина сженской природой. Поэтому натура и судьба свели их друг с другом. Этот важныйпсихолого-философский аспект установок Вейнингера получает отражение в179180181Там же. С. 143.Грачева А.М. Указ. соч. С. 564.Нагродская Е.А. Гнев Диониса... С. 200.73романе, причем привлекаемое для разъяснений «резонерство» не только даетистолкование любовным перипетиям героини, но и проясняет сложность,противоречивость натуры человека – женщины и мужчины. Кроме того, такоепостроение романа вписывает его в существующую в русской литературетрадицию182.Как видим, образы Тани и Старка во многом иллюстрируют идеиавстрийского философа О.
Вейнингера, который в своем знаменитом труде «Поли характер» заметил, что «существуют бесчисленные переходные ступени междумужчиной и женщиной, так называемые “промежуточные формы пола”...»183. Сэтой точки зрения Таня и Старк относятся к одному типу – «промежуточному»,или «среднему», полу. И, по справедливому мнению современного исследователя,в романе явлен не только тип «новой женщины», но и «нового мужчины» –Старка, мужчины с женской натурой.
Т. Осипович убеждена, что, «по логикеромана,подобнаяметаморфозапредвещаетбудущуюгомоэротическуюориентацию героя, так как, согласно Нагродской, гомосексуалист – это “мужчина”лишь в своей телесной сущности, но “женщина” в своем душевном настрое и вмыслях»184.Позволим себе не согласиться с исследовательницей. О «гомоэротическойориентации героя» в романе нет ни слова, а вот то, что «женственная» душаСтарка помогает ему глубоко понять Таню, –несомненно. Именно«женственная» природа Старка обуславливает его влечение к «мужественной»Тане. Стоит, конечно, особо оговорить, что Осипович сама себя корректирует,говоря: «“Мужественные” мужчины, например, тянутся к “женственным”женщинам; гомосексуалисты со значительной долей “женственности” найдутПодробнее см.: Матич О.
Эротическая утопия: новое религиозное сознание и fin de siècleв России. М., 2008.183Вейнингер О. Пол и характер. М., 1992. С. 17.184Осипович Т. Поиски «третьего» пола в литературном дискурсе Серебряного века // Эроси логос: феномен сексуальности в современной культуре / Ред.-сост. В.П. Шестаков. М., 2003.С. 234.18274хорошего партнера не только в “мужественном” мужчине, но и в “мужественной”женщине, которая, вероятнее всего, окажется лесбиянкой или “новой”эмансипированной женщиной»185, но эта оговорка мало что проясняет, а самоеглавное поражает своею однозначностью, полностью исключающей в любвичеловеческий фактор, ставя во главу угла «половые» особенности.
Вряд лиНагродская хотела намекнуть на латентное лесбиянство Татьяны. Как ужеуказывалось выше, идеал ее – великодушная благородная женщина, понимающаялюдские слабости, способная отказаться ради близких и любимых от того, чтопредставляется ей важным, хотя при этом она будет переживать свою«недовоплощенность». В отличие от персонажей «промежуточного пола» Ильяпредставлен Нагродской как «ортодоксальный» мужчина, инстинктивнопридерживающийся традиционного представления о половой принадлежности,т. е.
процесс подмены пола в нем не происходит, и лучшие мужские качествареализуются именно в нем.Но при этом Нагродская не считает «новую женщину» и мужчинугомосексуалиста «противоестественным, порочным, опасным для обществаискажениемприроды,переступающимпорогбросающимвызовдозволенноговинститутусексуальныхбракаисемьи,отношенияхипропагандирующим бездетный образ жизни»186.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
